Соль для вкуса (СИ) - Крон Марта. Страница 59

— Если он есть… — отвечаю я, поражаясь как ослабел мой голос.

— Лиза — умная девочка. Со временем она во всём разберётся. — заверяет мужчина и кидая на меня цепкий взгляд, мягко, но чётко задаёт свой основной вопрос. — Ты её любишь?

— Да. — не мешкая и совершенно не задумываясь отвечаю я. — Люблю.

Отец, стараясь сохранить серьёзный вид, всё же краем губ выдаёт полуулыбку:

— Вера поговорит с ней, но и ты должен вести себя разумно, Петя. За столом вы с Кариной вели себя как пара и это наводит на определённые вопросы, сын… плюс Коля говорил, что у вас всё серьёзно.

Вздрагиваю при упоминании Фёдорова и снова натыкаюсь на этот чёртов камень преткновения между мной и родителем, который разборчиво выражается в его осуждающем взгляде:

— Будь так добр, не морочь девушке голову… я не хочу проблем с другом.

Печально ухмыляюсь:

— Мне плевать, что он твой друг.

Приоткрытая дверь в наших отношениях снова захлопывается и боюсь, что следующего хлопка она просто не выдержит и рухнет, оставляя нас с отцом наедине друг с другом и нашими нажитыми годами демонами.

Мужчина стискивает челюсть и шумно выдыхает:

— А на кого тебе не наплевать в этой жизни?!

— На себя, отец. Как и было всегда… — проглатываю мучающий меня ком из навалившихся тревог и поднимаюсь на ноги. Открываю дверь, показывая, что разговор исчерпан:

— Спасибо за Лизу. Но на этом всё.

Долго ждать не приходится. Остаюсь тет-а-тет со своими потерями и это невыносимо рвёт на куски.

Одному оставаться нельзя…

Хватаю ключи от машины и впопыхах покидаю место, которое когда-то было домом, где с недавних пор витал уют и ощущение чистой безмятежности. Всё ушло вместе с ней. С моей малявкой.

Топлю педаль газа до основания и обгоняю холодный ветер, намереваясь скорее попасть к другу и забыться в бессчётном количестве алкоголя. Другие способы не помогут. Только полная отключка и Ромыч для подстраховки, чтобы я не сдох от алкогольной интоксикации.

Глава 39

ЛИЗА.

— Лизунь, уже несколько дней прошло… Так и будешь молчать? — спрашивает мама, заглядывая в комнату Маньки, где я теперь обитаю, притесняя подругу.

— Да. — бурчу я, возвращая внимание экзаменационным билетам.

Мама раздражённо вздыхает, прикрывает дверь и присаживается рядом:

— Мне нужна твоя помощь!

— Какая? — не смотрю на неё.

— Помочь со свадьбой, я ничего не успеваю… Голова не работает… — сетует мама, дотрагиваясь до моих волос и начиная расчёсывать длинными ноготками каждую прядку. — Я из-за вас с Петей переживаю… От него ничего не слышно… Ты молчишь… Какая тут может быть свадьба вообще?

Отвлекаюсь от учёбы и вглядываюсь в родное мамино лицо. За всеми проблемами и оплакиванием своей жизни, я и забыла, что в данный момент должна быть рядом с ней и во всём безусловно поддерживать. А я позорно ушла в себя и навесила предупреждающие таблички: «Даже не смотри на меня!».

Всё это время тихо проливала слёзы по несостоявшейся любви, по несбыточному счастью и по светлому будущему. Отходила от потрясения, забаррикадировавшись открытыми учебниками и справочниками, словно каменной стеной. Застряла в своём мирке, где не нужно вспоминать, где не нужно мечтать. Только чёткая середина, где я в центре посыпанного солью круга.

— Мам, я не против тебе помочь, но честно говоря, вряд ли я смогу посоветовать что-то путное…

— Да и не надо ничего советовать, Лиз. Просто будь рядом. — погладила по макушке и поцеловала меня в висок. — Через час приедет организатор свадеб и мы должны решить всё в ускоренном режиме. Через два дня уже улетать обратно, а у нас ещё ничего не готово…

Натягиваю подобие сочувствующей улыбки и выползаю из своей берлоги.

Надо хоть что-то поесть и привести себя в порядок, а то глаза опухли и побледнела как «китайская Белоснежка».

День тянется так долго, что под вечер я падаю без сил около Матвеевой и нагло отодвинув хозяйку кровати на самый край, вырубаюсь как от приличной дозы снотворного.

Следующим утром мама вновь идёт в наступление и пытается вытащить меня хотя бы погулять. С трудом, но у неё это получается. Только вот далеко уйти мы не успеваем, прямо около подъезда столкнулись с парочкой парней, которые, держась друг за друга, усиленно пытались подпирать стенку и не упасть лицом в снег.

С невероятным потрясением узнала в одном из них своего Петюню. Открыла рот и встала как вкопанная. У мамы реакция не лучше. Прикрыв рот ладонью, она во все глаза всматривалась в «бухариков» и не замечала, как усиливая хватку на моей руке, впивала ногти мне в кожу.

Я же почти даже и не обращала на это внимание. Оно было полностью приковано к молодому мужчине, который ещё несколько дней назад светился силой и здоровьем, а сейчас был похож на помятого дебила.

Сколько же он выпил?

На нас эта парочка не обращала никакого внимания. Они были увлечены попыткой передвижения к подъездной двери.

Иногда им удавалось переместиться ближе к цели, но стоило одному запнуться, второй летел на землю вместе с ним.

Идиллия, мать вашу!

Дружба навек прям.

Уставилась на незнакомого парня, который старательно поднимал упавшего Петюню и пришла к выводу, что он потрезвее будет.

На вид безобиден. И не похоже на то, что это какой-то бомж с вокзала, которого мог подцепить невменяемый Фролов-младший.

Не в силах больше смотреть, как чернявый барахтается в снегу, сделала шаг к ним, но меня остановила мама, цепко ухватив за запястье.

Повернула голову, чтобы спросить причину остановки, но мама уже лихорадочно набирала на телефоне номер Димы.

Аккуратно выкрутив свою руку из её пальцев, я метнулась к Петру.

Приблизившись к парням вплотную, застыла столбом.

Таким я своего мужчину никогда не видела…

Зрелище конечно мало эстетичное.

Отёчное лицо, впалые глаза, потрескавшиеся губы, грязные волосы и руки. Одежда в хлам.

Какого хрена он вообще себе позволяет так скатываться??

Мне тоже плохо, но я же не упиваюсь до «усрачки»…

Опустившись рядом с парочкой на корточки, обратила на себя их внимание.

— Оооо… Маляяявочка моя… — осипшим голосом протянул Фролов, скалясь своей пьяной деградированной улыбкой.

— Ооо… — удивлённо подхватил его друг. — Так это она? — не моргая уставился мне в лицо, обдувая меня несвежим дыханием.

— Онааа!! — счастливо подтвердил чернявый, вцепляясь мёртвой хваткой мне в локоть.

— А «чёй-то» она маленькая такая…? — нахмурился второй, рассматривая меня стеклянным взглядом. — Ик. Сколько ей годиков-то?

— Совершенно… совер… «совершенная» она у меня! — серьёзным голосом произнёс Петюня, выставляя к небу указательный палец, в то время как я ловчилась вернуть его в вертикальное положение.

— Ааа… — почти осмысленно выдал друг. — Тогда красивая…

— Дааа! — гордо улыбнулся Пётр, кидая на меня любовный косой взгляд.

— Так, заткнулись оба и быстро встали! Хватит на холодном лежать! — рявкнула я, устав слушать этот бред.

— Ооо! — ошарашенно промолвил второй. — Теперь понятно кто в вашей паре с яйцами… Ик.

Сзади послышались голоса мамы и Димы и я, облегчённо выдохнув, подозвала их к себе на помощь.

— Лучше не зли её, придурок… — пробормотал Петюня, пока напряжённый до предела Дима, поднимал его на ноги. — Она мне один раз зуб выбила с одного удара…

Встретилась взглядом с родителями и пожала плечами, типа: «Пфф… что взять с пьяного…?»

Кажется, мне не особо поверили, но отрицать буду до конца.

Желание «гулять» тут же отпало и пока Дима уводил домой своего сына, мы с мамой остались караулить второго, чтобы не удрал и нигде не потерялся.

В квартиру возвращалась с тяжёлым давящим чувством в груди.

— Ну и что с ними делать? — устало спросил Дима, возвышаясь над двумя развалившимися на диване наглецами.

— Помыть… — поморщилась мама, зажимая нос.

— Вер, вот мне делать больше нечего, как двух мужиков отмывать!! — огрызнулся мужчина. — Поднимайтесь и в комнату. — указал парням на дверь. — Мне вот только этим сейчас и заниматься!! — вздохнув и бурча под нос, стал толкать обоих перед собой. — На**я надо было так нажираться?? — гаркнул на всю квартиру.