Семь (СИ) - Резник Юлия. Страница 14

Не глядя на парня, я вернулся в палату Наны. Она спала, повернувшись на бок. В ее тонкую руку была воткнута капельница. Я хотел бы взять ее боль на себя. Я так бы хотел этого…

— Яков? — шепнула Нана, не открывая глаз.

Нана

Я чувствовала его присутствие. Но я так боялась открыть глаза. Вдруг… я его не увижу? Или увижу, но не его? Страшно. До дрожи страшно…

— Девочка моя… Маленькая… — Яков поцеловал мои волосы, скользнул губами по скулам и запавшим щекам. — Как ты? Я так по тебе скучал…

— Я так долго спала?

— Целую вечность, милая… Целую вечность…

— Как тогда, в нашу первую ночь? — я улыбнулась кончиками губ, вспоминая счастливое время. Волшебный момент зарождения чувства… Минуты узнавания и принятия своей второй половины.

— Почти…

Его губы у моих губ дрогнули. Он улыбался… Так редко теперь… Почему я, Господи?

Дверь в палату снова открылась. И, наконец, я подняла веки:

— Ной… — улыбнулась слабо. Вечер, который накануне мы провели вместе, почему-то казался таким далеким. Будто прошло сотня лет…

— Привет, Нана.

— Привет. Извини, я, должно быть, ужасно выгляжу… Сегодня у меня был не самый радостный день.

— Мне очень жаль… Не хотел тебя беспокоить.

— Да, брось. Мне уже легче. Возможно, я даже поужинаю. — Я повернулась к Якову, радуясь, что мое зрение восстановилось. — Представляешь, Ною удалось меня накормить. Ты так ругался по поводу нашей прогулки, что я забыла тебе рассказать.

— Это же просто отлично!

— Угу…

— Нана…

— Ммм?

— Ты помнишь, что здесь была Анна? — как-то странно поглядывая на Ноя, поинтересовался Яков.

В судорожной попытке припомнить события сегодняшнего утра, я медленно отвела волосы от лица. Нерешительно покачала головой:

— Нет, — шепнула я. — Ничего такого я не припоминаю. Все плохо, правда? Все очень и очень плохо…

— Наоборот, маленькая. Анна — это твоя сестра. Завтра мы узнаем результаты ее тестов, и, вполне возможно, этот ужас закончится.

Кивнув головой, я перевела взгляд на Ноя. На самом деле не существовало никаких гарантий, что донорский материал сестры мне подойдет. Брат был тому живым примером. Я запретила себе надежду.

— Это как раз то, что мне нужно…

— Знаешь, что самое удивительное? Вы с ней знакомы.

— Да? И кто же эта Анна?

— Анна Чен. Это имя о чем-нибудь тебе говорит?

— Еще бы… Когда-то я очень завидовала ее успехам. Поверить не могу, что она — моя сестра. Здесь точно нет никакой ошибки?

— Абсолютно. Я все досконально проверил.

— Она, в первую очередь, жадная до сенсации журналистка. Будь с ней поосторожнее, — предостерегла я мужа, отгоняя от себя ревность, которая, непонятно по какой причине, наполнила мое сердце. Анна уступала мне в красоте. А Яков никогда бы меня не предал… Но почему-то наличие другой женщины в его окружении меня тревожило все сильнее.

Нет, все же, как удивительно… Анна.

— Я учту. Только, знаешь, она не показалась мне такой уж плохой. Анна рассказала нам кое-что важное.

— Да? И что же? — мое настроение портилось все сильнее.

Яков бросил нерешительный взгляд на Ноя, и после недолгих колебаний скомандовал:

— Расскажи ей все…

И он рассказал. Рассказал страшные вещи, которые пробили еще одну брешь в моей душе. А ведь я думала, что она навсегда очерствела… Умирающий человек становится эгоистом. Это вынужденная мера, позволяющая ему сконцентрироваться на борьбе… Как же страшно это звучит — умирающий человек. Как же страшно, Господи…

— Анна сказала, что ты вела расследование этого дела, когда мы познакомились.

— Да… Да.

— Может быть, ты сможешь помочь нам?

Черт… Я пыталась вспомнить то время, правда, пыталась, но чем дальше я погружалась в глубины памяти, тем отчаяннее меня выталкивало на поверхность волной чудовищной боли. В изнеможении я откинулась на подушку.

— Не получается, Яков… Ничего не получается. Я теряю себя… Теряю.

— Нет-нет, маленькая… Не говори так, ты просто устала. Сегодня был тяжелый день, он измотал тебя. Скоро все наладится, мы найдем тебе донора. Мы найдем.

Я кивнула головой, чувствуя, как от такого незначительного усилия на висках выступает пот. Мои кишки под завязку набились страхом. Страхом, и чем-то еще, до конца мною не понятым…

— Я не могу, Яков… Я уже не могу. Мне кажется, я не справлюсь…

— Тшш… Все будет хорошо. Я не отдам тебя. Никому не отдам. Ты моя девочка. Ты моя нежная девочка…

Яков баюкал меня в руках и шептал всякие глупости. Я не знала, ушел ли Ной, потому что боялась открыть глаза, но почему-то была уверена, что ему хватило бы такта оставить нас с мужем одних.

В следующий раз я пришла в себя только утром. И сразу же почувствовала чей-то взгляд. Медленно подняла веки:

— Анна…

Она стояла возле окна и нервно теребила край футболки. Хорошо, что я не видела ее глаз против света. Мне не нужна была жалость. Я ее не заслуживала.

— Привет.

— Привет. Который час?

Обычно меня мало волновал этот вопрос, но сегодня мы ждали результаты тестов Анны, которые обычно поступали из лаборатории к десяти.

— Почти одиннадцать. Мои тесты…

— Отрицательные…

— Да. Мне очень жаль, Нана.

— Забудь. Мои шансы минимальны, и мне прекрасно об этом известно.

Я пыталась бодриться, но настроение стремительно ухудшалось. Чтобы отвлечься, я перевела взгляд на Анну. Обычная серая мышка. Ничего особенного, почему же, в свое время, я так отчаянно ей завидовала? Была ли эта зависть сугубо профессиональной? И почему вообще у молодой красивой успешной девушки возникло это постыдное чувство? Не от того ли стремления к излишествам, которое мы уже обсуждали с Ноем? Ведь зависть тоже рождает в человеке желание обладать чем-то большим, чем ему уготовано… А главное, как избавиться от этого чувства? Как избавиться от острой черной ревности ко всем, кто жив, в то время как я умираю?

— Это, наверное, страшно…