Темная кровь - Смит Э. Дж.. Страница 40

– Только потому, что Ута служитель смерти, не обязательно меня убивать, – произнес Рэндалл, мучаясь от боли.

– Я намерен уменьшить боль, – ответил доккальфар, не поднимая взгляда от раны. – Мазь должна будет притупить ее до той степени, при которой ты сможешь идти. А черные корни не дадут ране загноиться.

Ута начал точить меч, и Рэндалл заметил, что хозяин захватил из Козза еще и тяжелую булаву. Звук отвлекал от боли при обработке раны, и оруженосец почувствовал, как немеет тело.

– Наверное, – вяло произнес он, – я скоро снова потеряю сознание.

Рэндалл повернулся на бок и посмотрел на хозяина.

– Так, молодой человек, у нас с Васиром есть одно дело где-то на час. А ты пока можешь поспать. Затем я снова потащу тебя на своем плече. – Ута нахмурился. – Хотя ты тяжелый, засранец, так что лучше перебирайся-ка на плечо Васира.

– Дело? – переспросил оруженосец.

Васир и Ута обменялись решительными взглядами.

– Псы не знают, как защищать свои рубежи. Они довольно плохо организованы. Клетки бросили рядом с дорогой, приставив к каждой всего по одному охраннику. – Он помедлил. – Они сейчас в тылу у армии, пока остальные атакуют Козз. А мы тем временем спасем пленников.

Рэндалл вытер со лба пот и несколько раз моргнул, пытаясь прогнать сон.

– Вессон что-нибудь предпринял? – спросил оруженосец, удивляясь: оказывается, он волнуется за Козз не меньше, чем Васир – за пленных доккальфаров.

– Насколько я видел – нет, – ответил Ута. – Думаю, Вессон ждет, пока они прекратят обстреливать город, чтобы переговорить с ними. Если мы освободим доккальфаров, маршалу придется иметь дело всего лишь с двумя тысячами Псов.

– Мы не сможем просто освободить их и сбежать, – произнес Рэндалл, сонно зевая, пока Васир заканчивал перевязывать ему бедро.

– И сможем, и сбежим, – ответил Ута. Он продолжил точить меч. – Спи. Рэндалл. Когда проснешься, нам придется поторапливаться, поэтому пока наслаждайся покоем.

Рэндалл почувствовал, как тяжелеют веки, и вскоре уснул. Его разыскивали как преступника, он путешествовал с другими преступниками – Рэндалл уже начал терять надежду, что когда-нибудь снова сможет обрести покой.

Глава девятая

Далиан Охотник на Воров в торговом анклаве Козз

Становилось все холоднее, ветер крепчал, и Далиан решил, что странный нрав народа ро, скорее всего, связан с плохой погодой. В Каресии тяжелые доспехи Псов казались наказанием в такой же мере, как и защита, но в Тор Фунвейре они стали превосходным спасением от ужасной погоды. Далиан слышал о Псах, которые сварились в собственном поту, отказавшись снимать стальные доспехи из-за страха прогневать Джаа. Далиан размышлял, не станут ли они слишком изнеженными в землях ро, или в предстоящей битве им будет достаточно работы, чтобы оставаться полезными.

Охотник на Воров уже несколько недель маршировал с армией Псов на север. Ночи дарили сон, а дни полнились смесью угроз, наказаний и тяжелых наркотиков, нужных, чтобы удержать воинов под контролем. К Псам относились не как к мужчинам или женщинам, но как к грубым орудиям, которыми владеет Джаа, подобно Черным воинам, владеющим кинжалом-крисом.

Далиан часто молился – обычное зрелище для разбитого на ночь лагеря Псов, – но для Черных воинов ритуал имел особое значение. Далиан не был ни Псом, ни союзником Изры и колдуньи, которой она подчинялась. Он – истинный последователь Джаа, незваный гость среди предавших Огненного Гиганта. Они не знали, что их обманывает одна из Семи Сестер, но в глазах Далиана это не умаляло их вину. Если бы мог, он с радостью уничтожил бы каждого из них за предательство.

Сейчас они стояли лагерем уже несколько часов, и на этот раз для разнообразия ни один Пес не спал. На рассвете вдали показался Козз, и, стоило армии оказаться на расстоянии броска катапульты от анклава, Изра приказала остановиться. Далиану удалось пробиться к передним рядам – всего лишь безликий воин, который захотел посмотреть на их цель, – и он увидел, как погонщица пляшет, словно безумное дитя, когда первый валун обрушился на Козз.

В лагере царила странная атмосфера, и, пока Псы рассуждали о детях, которых они съедят, и татуировках на лицо, которые набьют после битвы, Далиан старался представить себя в другом месте – на отдаленном побережье, где вода омывает его усталые ноги, с бокалом превосходного тракканского вина в руке. Он знал, что богом для него уготовано гораздо большее и нужно перетерпеть утомительное существование среди жестоких идиотов, если жаждешь прийти к победе.

Обстрел города продолжался часами, Изра с ее капитанами развлекались тем, что выбирали определенные участки стены для разрушения. Если верить ходившим среди Псов слухам, их целью было полностью разграбить город. Торговцев заключить в тюрьму, деньги изъять, здания захватить. Затем погонщица прикажет убить пленных обитателей леса. Что именно случится после их смерти – являлось предметом обсуждения среди воинов. Сам Охотник на Воров знал, что произойдет, и если Саара Госпожа Боли была права, то Темные Отпрыски, которые прорастут из тел мертвых пленников, обозначат конец Козза. Он никогда не встречал этих чудовищ, но слышал рассказы колдуньи об их силе и видел, с какой маниакальной убежденностью она настаивала на их рождении. Далиан знал: Отпрыски не были порождениями Джаа. Неважно, кому из богов поклонялись сейчас Семь Сестер – этот бог был врагом Огненного Гиганта.

– Старый пес, – проворчал рядом чей-то голос, – давай вперед с остальным двадцать третьим.

Армия делилась на пронумерованные отряды. Считалось, если дать отряду имя – это побудит его воинов к развитию гордости и индивидуальности. Когда пришел Далиан, он просто присоединился к ближайшему отряду. Двадцать третьи были стрелками, из оружия они предпочитали легкие метательные копья.

– Слушаюсь, – ответил он монотонно.

– Госпожа на что-то злится и, пока раздает приказы, хочет видеть вас вокруг себя. – Слова произносились без эмоций, передавая приказ в наиболее простом и доступном виде – значит, говоривший достаточно долго пробыл среди Псов.

Далиан и остальные воины двадцать третьего отряда молча прошли к переднему краю, где услышали отдаленный пронзительный визг. Голос был женским, искаженным в причудливую смесь малопонятных вскриков, в которых звучали гнев, разочарование и другие эмоции, не поддающиеся описанию.

– Похоже, кто-то умрет, – сострил стоящий рядом Пес, молодой карманник, недавно осужденный в Кессии.

– Надеюсь, ты, маленькая шлюшка, – рявкнул старший Пес, залепив ему пощечину, желая подчеркнуть свои слова. – Заткнули пасти, псы, – прорычал он остальным воинам.

Отряд из пятидесяти человек вышел из передних рядов и направился в сторону широких полей к югу от Козза.

Часть анклава утонула в облаках пыли. Далиан решил, что жители, скорее всего, сидят в укрытиях, пережидая обстрел. Катапульты больше не стреляли, их механики пока отдыхали в ожидании новых приказов. Рядом с ними Изра Сабаль, погонщица, устраивала разнос старшим Псам. Далиан узнал Казимира Ру, бывшего Черного воина, обвиненного в массовой резне в Рикаре.

– Они оказались не такими беспомощными, как мы думали, госпожа, – говорил Ру Изре. – Стоило клеткам открыться, за несколько секунд восставшие убили шестерых воинов.

– Как они сбежали? – воскликнула Изра. – Кто открыл клетки? Кто оказался настолько глуп?!

Казимир, Изра и еще несколько Псов сняли шлемы – привилегия высшего командования – и сейчас стояли среди двух тысяч безликих мужчин и женщин. Далиан не отличался от остальных, и про себя он усмехнулся тому, как близко смог подобраться к командующим Псов. Если бы это что-то решило, он мог с легкостью убить их и снова раствориться в толпе воинов.

– Бледный мужчина ро и восставший из мертвых, госпожа. Они убили охрану и выпустили пленников. – На лице Казимира застыла кривая ухмылка, а глаза его непрерывно бегали по сторонам, словно выискивая жертву, на кого можно свалить вину – Я послал за ними людей в погоню, госпожа.