История - Геродот Галикарнасский. Страница 84

Карфагеняне же рассказывают еще вот что. Обитаемая часть Ливии простирается даже по ту сторону Геракловых Столпов. Всякий раз, когда карфагеняне прибывают к тамошним людям, они выгружают свои товары на берег и складывают в ряд. Потом опять садятся на корабли и разводят сигнальный дым. Местные же жители, завидев дым, приходят к морю, кладут золото за товары и затем уходят. Тогда карфагеняне опять высаживаются на берег для проверки: если они решат, что количество золота равноценно товарам, то берут золото и уезжают. Если же золота, по их мнению, недостаточно, то купцы опять садятся на корабли и ожидают. Туземцы тогда вновь выходят на берег и прибавляют золота, пока купцы не удовлетворятся. При этом они не обманывают друг друга: купцы не прикасаются к золоту, пока оно неравноценно товарам, так же как и туземцы не уносят товаров, пока те не возьмут золота.

Это — ливийские племена, имена которых я знаю. Большинство их ни раньше не признавало власти персидского царя, ни теперь [во время похода]. Об этой части света я хочу еще заметить, что здесь живут четыре племени — не больше, насколько я знаю. Два из этих племен — коренные жители страны, а два других — нет. Ливийцы и эфиопы — коренные обитатели страны. Первые живут на севере, а последние — на юге. Финикияне же и эллины — пришельцы.

Я думаю, что Ливия не особенно плодородна и в этом ее нельзя сравнить с Азией или Европой. Исключение составляет только местность Кинип, лежащая на одноименной реке. Эта местность по урожаю плодов Деметры не уступает самым плодородным странам [других частей света]. Она вовсе непохожа на остальную Ливию: земля ее черная, она орошается источниками и не страдает ни от засухи, ни от чрезмерной влажности. В этой части Ливии ведь выпадают дожди. [587] Урожай хлеба там обычно столь же богат, как в Вавилонии. Плодородна также и область, занимаемая евесперитами. Она ведь в лучшие годы приносит урожай сам-сто, а Кинипская земля — сам-триста.

В Киренской области, самой возвышенной части Ливии, населенной кочевниками, бывает три разных времени жатвы, что весьма удивительно. [588] Сначала созревают [для жатвы] плоды на морском побережье. После уборки здесь урожая поспевает хлеб внутри страны, в лежащей над морем так называемой холмистой местности. Когда убран и этот урожай, зреет и поспевает хлеб на самых высоких местах внутри страны. Поэтому, когда первый урожай винограда и хлеба уже выпит и съеден, поспевает последний. Таким образом, жатва продолжается у киренцев восемь месяцев. Но об этом довольно.

Когда персидское войско, посланное из Египта Ариандом на помощь Феретиме, прибыло в Барку, персы приступили к осаде города и потребовали выдачи виновников убийства Аркесилая. Но так как весь народ баркейцев был причастен к убийству, то горожане отвергли это требование. Осада Барки после этого продолжалась девять месяцев. Персы проложили подкопы до городской стены и пытались взять город ожесточенными приступами. [589] Однако эти подкопы одному кузнецу удалось обнаружить при помощи обитого медью щита, именно вот каким образом. Обходя со щитом стены с внутренней стороны, кузнец прикладывал его к земле. Там, где не было подкопа, приставленный к земле щит не издавал звука, но там, где был подкоп, медь щита начинала звучать. Тогда баркейцы проложили встречный подкоп и перебили рывших землю персов. Так-то был обнаружен подкоп персов, а приступы баркейцы отбивали.

Так продолжалось долгое время, и с обеих сторон пало много воинов, и персов — даже больше. Тогда Амасис, начальник сухопутного войска, решив, что силой баркейцев не одолеть, а только хитростью, придумал вот что. Он приказал ночью выкопать широкий ров, положить поперек его тонкие доски, а поверх досок насыпать земли и затем сравнять с остальным грунтом. На рассвете Амасис предложил баркейцам вступить в переговоры. Баркейцы с радостью согласились, так как желали мира. Соглашение было заключено примерно такое. Персы поклялись над потайным рвом: пока земля эта остается нерушимой, нерушима и клятва. Баркейцы же обязались платить царю дань, а персы — больше не причинять им зла. После этой клятвы баркейцы, доверяя договору, не только сами Вышли из города, но и разрешили персам по желанию входить в город и открыли все ворота. Персы же, разломав помост, скрывавший ров, ворвались в город. Разрушили же они этот помост для того, чтобы не преступить клятвы: они ведь поклялись баркейцам, что будут сохранять верность в клятве все время, пока земля остается такой, как была. После уничтожения помоста клятва потеряла силу.

После того как персы отдали Феретиме главных виновников [убийства] из баркейцев, она приказала посадить их на кол вокруг городской стены, а их женам отрезать груди и украсить [ими] стену. Остальных горожан она отдала персам для продажи в рабство, кроме потомков Батта и людей, не виновных в убиении Аркесилая. Им-то Феретима и отдала управление городом.

Итак, обратив в рабство остальных баркейцев, персы двинулись назад в Египет. Когда персы подошли к городу киренцев, жители его, повинуясь изречению какого-то оракула, пропустили войско через свой город. Пока войско еще проходило через город, Бадр, начальник персидского флота, приказал захватить город. Однако Амасис, начальник сухопутного войска, не позволил этого, так как, по его словам, он послан в поход только против одного эллинского города Барки. Миновав затем город и разбив стан на холме Зевса Ликейского, персы раскаялись, что не овладели Киреной, и сделали попытку снова проникнуть в город. Киренцы, однако, не допустили их. Тут персами овладел такой страх, что они бросились бежать и остановились только стадиях в 60 [от города]. Когда войско разбило здесь стан, прибыл вестник от Арианда с приказанием возвращаться. Тогда персы попросили у киренцев продовольствия на дорогу и, получив его, возвратились в Египет. В пути, однако, их подстерегли ливийцы и убивали отстающих и медленно двигавшихся из-за одежды и поклажи воинов, пока, наконец, войско не пришло в Египет.

Это персидское войско проникло в Ливию не далее области Евесперид. [590] Что же до обращенных в рабство баркейцев, то персы увели их из Египта к царю Дарию, а царь отвел им для поселения деревню в Бактрии. Деревню эту они назвали Барка, и еще до нашего времени живут там в Бактрии.

Но и Феретима не кончила свою жизнь благополучно. По возвращении в Египет, отомстив баркейцам, она умерла лютой смертью. Ибо ее тело еще заживо сгнило от кишащих в нем червей. [591] И действительно, слишком жестокое мщение делает людей ненавистными богам. Таково-то и столь страшно было мщение баркейцам Феретимы, супруги Батта.

Книга V. ТЕРПСИХОРА

Первым из городов на Геллеспонте персидское войско во главе с Мегабазом, оставленное Дарием в Европе, покорило Перинф (перинфяне не желали признать владычества Дария). Уже раньше Перинф потерпел жестокое поражение от пеонов. Этим-то пеонам, живущим на Стримоне, божество изрекло оракул идти войной на перинфян. [Изречение оракула гласило]: «Если из стана, расположенного против перинфян, их громко окликнут по имени, то пеоны должны нападать; в противном же случае — не двигаться». Пеоны так и поступили. Перинфяне же разбили стан перед воротами своего города, и здесь по их вызову произошло тройное единоборство. Два воина, два коня и два пса вступили в бой. Одержав победу в двух поединках, перинфяне от радости запели пеан. [592] Пеоны же приняли слова этого пеана за изречение оракула. Они рассуждали между собой так: «Прорицание оракула исполнилось. Дело теперь за нами!». Тогда пеоны напали на перинфян, когда те затянули пеан, и разбили врага наголову, так что немного их осталось в живых.