Кхаа Тэ (СИ) - Согрина - Друк Дарья. Страница 37

- Погоди, - окликнул ее Хром, - ты кое-что забыла, - дендройд указал на корзину, которая была доверху заполнена грибами, ягодами, да орехами. - Обычно я не занимаюсь сбором лесных даров, но раз я был повинен в том, что испугал тебя, то решил искупить оплошность таким образом.

Улыбка на лице златовласки, стала еще шире. Она взяла тяжелое лукошко и, подойдя к ясеню, осторожно погладила его по морщинистой коре.

- Благодарю, дух леса, за всю ту помощь, что ты мне оказываешь. Может быть, когда-нибудь и я смогу тебе отплатить тем же.

Круглые глаза дендройда прищурились, и в них промелькнула затаенная печаль. Он почувствовал энергию златовласки, когда она коснулась его, и от этого ему стало совсем не по себе. Пророчеству Археса суждено было сбыться, а это знаменовало то, что Темные времена ожидают Нирбисс.

- Ступай, дитя, пока ночь еще не обрела полную власть над лесом.

Ребекка кивнула, и торопливо зашагала за изумрудным мерцанием светлячков.

- Eser’sola Te! Eser’sola Khaa Te! - прошептал дендройд и тяжело вздохнув, побрел вглубь чащи. Откуда не возьмись, поднялся ветер и зашелестел листвой зеленых древ, порождая таинственный шепот, разносящийся далеко за пределы поляны.

«Кхаа,Кхаа,Кхаа.»

Сумерки медленно и осторожно окутали Дубки. Лишь редкие факелы, воткнутые в каменные столбы, освещали главную дорогу и проулки деревушки, да тусклый свет свечей, льющийся из окон хижин и постоялого двора. На улицах было пустынно, если не брать в счет местных пьяниц, горланящих песни за околицей, нескольких копейщиков, вальяжно расхаживающих туда и обратно, да храмовников, группками прогуливающихся между домов и тихо перешептывающихся.

Белла, с опаской озираясь на бело-зеленые хитоны в темноте, слезла с лошади. Она была не молода, разменяла восьмой десяток, но здоровье позволяло женщине ездить верхом. Целый месяц она провела в пути. От Одинокого села до Дубков путь не близкий. Приходилось останавливаться в деревеньках, а иногда, она делала привал в лесу. К счастью, временами погода позволяла ночевать под открытым небом. Знахарка старалась избегать людной местности, на то у нее были весьма веские причины.

Белла повела жеребца к старому сараю, ветхая постройка состояла из камышовой крыши и двух бревенчатых стен, привязала животное и, сняв с него дорожные сумы, направилась к дому. Она накормит и напоит Касатика позже, когда разберет вещи.

Женщина провернула ключ в замке. Дверь старой избы визгливо скрипнула. Она оглянулась. Никто не обратил внимания на старушку, отпирающую дом, стоящий на окраине села, почти у самого погоста. Знахарка облегченно вздохнула и вошла в хижину.

Внутри пахло сыростью и пылью. Вся мебель и вещи были на своих местах так, как она их оставила весной, когда последний раз посещала Дубки.

Дом достался женщине от брата, которого свалила болотная лихорадка. Роб был купцом, и частенько колесил по Мендарву, и видимо привез сей недуг с юга. Он умирал в мучениях, которые даже сестре не удалось облегчить, а она была опытной травницей.

Избу в Дубках брат приобрел для того, чтобы не оставаться на ночь в местной гостинице. Не любил он провинциальный уют: громкие крики в таверне, хохот дам, которые перебирали с элем, звук брошенных костей и аплодисменты зевак, хлопающих бардам, тренькающим на лютне. Роб любил тишину и покой. А если ему нравилась местность и он намеревался здесь вести продолжительную торговлю, то он обзаводился стареньким домишком и обустраивал его под себя. У купца по всей стране было прикуплено несколько хижин. Всюду местный люд встречал торговца с распростертыми объятиями, а как радовались его визиту в замках. Роб торговал и украшениями, и платьями и оружием, он предпочитал вести дела в небольших владениях феодалов, нежели в шумных и многолюдных городах.

Но все же брату приходилось проводить какое-то время в Граде. Там его ждала семья и просторный белокаменный особняк, окруженный раскидистым садом, Белле пару раз довелось побывать в великолепной усадьбе. Последний ее визит был связан с болезнью Роба. Лихорадка свалила его именно в городе. Умирал он тоже там, сетуя, что не успел добраться до Дубков в последний раз.

После его смерти Белла узнала, что он завещал ей хижину подле Темной Дубравы. Остальную недвижимость и денежное состояние он оставил супруге, детям и внукам. Женщина не понимала, почему именно эта изба предназначалась ей, пока однажды, десять лет назад, не приехала в Дубки и не вошла в дом. С того самого момента жизнь знахарки изменилась навсегда.

Белла оглядела светлицу. Даже в потемках она заметила, что тонкий слой пыли покрыл стол, скамьи и несколько тяжелых шкафов, заполненных всевозможными книгами. Нужно будет убраться, но позже, вначале следует заняться более важными вещами.

Женщина миновала горницу и спустилась к подвалу, дверь которого, замаскированная под деревянную стену, была скрыта за лестницей, ведущей наверх. Опустив дорожные мешки на пол, она вытащила из одного лучину и подожгла ее. Помещение озарил слабый дрожащий свет. Отворив массивную дверь, и накинув сумы на плечо, старушка стала внимательно, глядя под ноги, спускаться вниз.

В ноздри ударил пряный запах всевозможных трав. В погребе было тепло и душно, словно осенняя влага не коснулась этого места. Женщина подожгла лучиной толстую сальную свечу, стоящую на кленовом столе, на котором находилось множество различных склянок и пузырьков.

Подвал озарил яркий свет. Теперь Белла могла оглядеться и проверить все ли на месте, в этом секретном убежище. От стены до стены тянулись крепкие конопляные веревки, на которых пучками висели разные растения. На полках дубовых стеллажей, в корзинках и коробах лежали лепестки различных цветов. Здесь также стоял в углу большой кованый сундук. Белла открыла его. Внутри выстроились в ряды бутылочки с разноцветной жидкостью. Знахарка развязала дорожные мешки и вытащила оттуда свертки, обернутые в холщовую ткань. Она их торопливо сложила в ларец, поверх пузырьков.

Ну, вот и все! Теперь можно заняться Касатиком и домом. А после, придется поразмыслить, когда и каким образом начать торговлю. Слишком много в округе церковников, которые явно неспроста здесь. Но как бы не пугали женщину священнослужители, отступить она не могла. Как только Ная принесла ей весточку, знахарка осознала, что дела обстоят серьезно и без ее вмешательства беды не миновать.

Белла закрыла сундук, задула свечу и во тьме покинула подвал, затворив дверь на ключ.

Глава 5

«Тень вязким мраком просочится

из пелены былых эпох. Знаменье

мерзкой скверны проступят на камнях

Иссара, что покой смертных берегут.

На крыльях рваной ночи, в мир

явятся морозные ветра.

И в час беды грядущей, желтоглазый ворон,

подобно человеку, вслух заговорит».

Пророчество Археса.

Ребекка еле поспевала за вереницей светлячков, кружащих роем в воздухе мрачного леса. Она старалась не сбавлять шаг, хотя сердцебиение участилось и дыхание стало прерывистым. Девочка достаточно быстро минула приграничную зону и остановилась лишь в нескольких метрах от мраморной стены, поросшей плющом. В темноте, блуждай она одна без своих мерцающих спутников, непременно бы уткнулась носом в нее. Ограждение сливалось в единое полотно с Дубравой. Днем она бесспорно узрела бы каменную кладку, да и ярко-желтый лес по ту сторону, но сейчас, в потемках, трудно было отличить дерево от куста не то, что завуалированное природой творение рук человеческих.

Сделав глубокий вдох, златовласка стала осторожно ступать по бурелому, точно следуя за зелеными огоньками. Поваленные деревья, образовывали подобие моста, перекинутого через ограждение, отделяющее Мендарв от Большой Земли. Вот, как она оказалась за пределами государства людей! Валежник в Дубраве был повсюду, поэтому Ребекка не предала значения его массовому скоплению, а просто беззаботно перебиралась через ветви и шагала по бревнам, не подозревая, куда они ее заведут.