Кхаа Тэ (СИ) - Согрина - Друк Дарья. Страница 61

Ребекка осторожно выскользнула из хижины. Прижимаясь к стене дома, она незаметно нырнула в тень деревянных зданий, да придорожных кустарников с осыпающейся листвой. Редкие храмовники, как и прежде, несли свой дозор, изредка мелькая белыми хитонами на проулках деревушки. Девочка благодарила Создателя, что сейчас ночь, дарящая ей возможность, исподволь проскользнуть в потемках мимо братьев, которые противились чарам сна.

Добраться до дома травницы, находящимся на противоположенном конце села, не составит большого труда, куда сложнее будет убедить Беллу поговорить с ней. Кто в здравом уме является с визитом в полночь, дабы вести беседы об эльфах? Оставалось лишь уповать на милость приезжей старушки, надеясь, что она не выставит девчушку за порог, не дав молвить и слова.

Таверны, златовласка достигла без приключений, слабоосвещенные улицы были ее союзниками, и надежно скрывали лазутчицу от любопытных взоров. Но вскоре ее ожидало первое препятствие.

Душа Ребекки ушла в пятки, когда она, чуть было, не натолкнулась в переулке на Финли и его приятеля из Дозорного караула. Парочка, только покинула «Дубовый лист» и, горланя подвыпившим баритоном пошлую песню о восхитительных прелестях пастушки, пошатываясь, брела по селу. Девочка чудом успела спрятаться за грядой пустых бочек, стоящих на углу гостиницы. Она слышала, как громко стучит ее сердце, и ей казалось, что звук привлечет внимание хмельных товарищей, неторопливо бредущих в шаге от нее.

Финли и впрямь, на мгновение остановился, облокотившись на близлежащий бочонок, а затем распрощался со своим ужином, изрыгнув его в пустую кадку. Ребекка брезгливо зажала нос, стараясь ни пискнуть от отвращения, тем самым не выдав себя. Мясник обтер рот рукавом рубахи и, загоготав, поспешил вслед за собутыльником, который не заметил отсутствие соратника, а продолжал петь о пышных локонах Доры да ее полной груди, и, спотыкаясь, целеустремленно шел по деревенской улице.

Выдохнув с облегчением, после того, как «солисты королевского театра» отошли на приличное расстояние, златовласка спешно покинула укрытие и, обойдя постоялый двор, двинулась дальше, все также ютясь под тенью оград и кустарников.

Вскоре, ей вновь пришлось искать убежище, когда вдали показались бело-зеленые рясы церковников, а за спиной послышалась чья-то громкая перебранка.

Единственным приемлемым местом, дабы схорониться от вездесущих глаз, оказались заросли крапивы, около дома кузнеца. Девочка, мысленно выругавшись на нерадивого соседа, нырнула в обжигающую растительность. Скривившись от боли, она терпеливо выжидала, пока храмовники неторопливо пройдут мимо нее. Но те остановились, как назло, напротив ограды, столкнувшись с бранящейся семейной парой. Короткая беседа, где раз десять упоминался Тарумон Милосердный, златовласке показалась вечностью. Все тело жгло и чесалось. Осень на дворе явно не мешала зловредному растению разрастись до невероятных размеров, а холода, еще больше одарили листья острыми шипами.

Когда церковники и Сомеры наконец разошлись, тело Ребекки уже знатно покрылось красными волдырями. Выбравшись из проклятой ловушки, она, почесываясь, старалась не расплакаться и продолжить путь. К ее счастью, до хижины травницы оставалось рукой подать.

Но и в третий раз создатель решил испытать златовласку, когда она уже почти достигла цели. Ребекка судорожно искала хоть, что-нибудь, что могло послужить ей укрытием, на пустынной улице. Невысокая груда ящиков в переулке отделяющий дом травницы от сада Грена - башмачника, была не надежной защитой от взора стражников, но девочка кинулась к ней, как утопающий цепляется за кусок бревна в открытом море. Дабы слиться с сумерками и деревянными коробами, дочери Лангрена пришлось сжаться в комок, прикрыв голову руками.

Четверо копейщиков, молча прошли рядом, опасливо озираясь по сторонам, словно боялись, что из мрака Дубков на них выскочит оборотень или того хуже, огнедышащий дракон. Но таящийся во тьме ящер, которого они так боялись, был всего лишь хрупкой, пугливой девушкой, с волосами цвета лика полуденного солнца и с глазами серо-зеленых лесов Мальки.

Когда солдаты скрылись за углом, Ребекка торопливо вбежала на крыльцо дома травницы и тихо постучала в дверь, надеясь, что пожилая женщина услышит ее до того момента, пока на дороге не появится очередной незваный свидетель.

Белла была стара, но ни глуха и не слепа. К огромной удаче златовласки, она не спала в столь поздний час. Негромкий стук заставил ее вздрогнуть и оторваться от плетения короба из бересты. Травница поднялась со скамьи и с опаской выглянула в окно.

На деревянных ступенях стояла дочь Лангренов, боязливо озирающаяся по сторонам. Вид у нее был испуганный и весьма потрепанный, словно она удирала от преследователей по дремучему лесу. Волосы всклокочены, шерстяное платье в сухих листьях и пыли. Зоркий глаз знахарки даже разглядел волдыри на лице и шеи девочки. Белла обеспокоено нахмурилась и отворила дверь. Златовласка не была Наей, но возможно ей требовалась помощь в столь поздний час, или же она принесла весточку от чужеземных друзей.

- Проходи, - коротко произнесла она, впуская Ребекку в полумрак светлицы, озаренной двумя лучинами, расставленными по углам комнаты.

Девочка, опустив голову, послушно вошла в дом травницы. Женщина сама пригласила ее внутрь, значит, старания златовласки не были напрасны, и возможно, Белла согласится поговорить. Или же выкинет ее за порог, как только девочка заведет беседу об эльфах. Существовал и третий вариант - знахарка могла ее сдать церковникам, но Ребекка надеялся, что Карро был прав, и она не угодит по его вине на эшафот, костер или того хуже в пыточный зал Тивара.

Закрыв дверь на засов, старушка указала на скамью возле растопленного камина, с тревогой глядя на гостью, кожа лица и рук которой, хранили следы либо ожогов от растения, либо же, симптомы какой-то болезни.

- Присаживайся. Я приготовлю нам чаю, - добродушно сказала она и направилась к огню, дабы повесить на металлический прут котелок с водой.

- Не нужно, - остановила ее Ребекка, схватив за руку. - У меня мало времени. Мне надобно кое-что узнать и, когда я получу ответ, тут же покину ваш дом.

Белла нахмурилась. Что могло подтолкнуть девчушку, оставить в полночь теплую постель и отправиться на край села, ради беседы с травницей?

- Что-то случилось с твоим отцом или братьями? Тебе нужны целебные травы или настойки? Говори, я почти ничего не продала, после сегодняшнего инцидента.

Ребекка опустила глаза и разжала руку. Ее голос дрожал, а сердце колотилось в груди, словно она была маленьким трусливым зайчишкой, попавшим в засаду к голодным волкам.

- С моими родными все хорошо. Я хочу поговорить с вами о погибшем нелюде.

Губы Беллы сжались, но она старалась сохранить хладнокровие. Девочка могла быть послана храмовниками, которые наверняка подозревали травницу в сговоре с эльфами. Что отчасти являлось истиной, время от времени торговка помогала остроухим, как и ранее ее брат, до своей нелепой смерти.

- Повторю то же самое, что доселе сообщила брату Конлету. Мне ничего не ведомо о нелюде. Я его видела впервые и не представляю, что ему могло понадобиться в Дубках.

Ребекка тяжело вздохнула, и хотела было, отказаться от расспросов, но слова ворона, словно огненными надписями запылали в ее памяти. Она не может отступить сейчас, когда проделала такой длинный путь. Златовласка собрала волю в кулак и решительно взглянула в лицо травницы.

- Нет, вы лжете! Вам что-то известно! Если вы боитесь преследования церкви, то могу вам поклясться благословением Создателя, что здесь я оказалась не по их приказу. Я хочу похоронить эльфа. Но мне нужно знать, как это лучше сделать. И...

Седые брови старушки удивленно приподнялись. Она впервые встретила человека в этой части Мендарва, которому не была безразлична судьба нелюдей. Отважная девочка, но такая неосмотрительная.

- Я погляжу, ты намерена осуществить задуманное любой ценой? Вот только зачем тебе марать свои нежные ручки таким непотребным делом? Если тебя за этим занятием застанут адепты ордена, не избежать костра, как пить дать!