Горечь инея (СИ) - Веймар Ника. Страница 56

— Ничего, — глухо согласился маг.

— Я привыкла к той жизни, которая у меня есть, — проговорила Айя. — Балы, драгоценности, посещение театральных премьер, лучшие цирюльники, в конце концов. Возможность купить то, что нужно и то, что хочется и не думать о том, хватит ли остатка стипендии на хлеб. Я… ты дорог мне, еще немного — и я задумаюсь над тем, чтобы отказаться от всего этого ради тебя. Но что потом?

— Сожаление и упреки, — холодно согласился Мирт. — Я не приму эту жертву, потому что прекрасно знаю, чем это обернется. Рано или поздно ты пожалеешь о том, что променяла весь свой мир на одного меня.

— Да, — тихо согласилась она. Хотелось выть от тоски. Какого Пересмешника он такой понимающий? Какого демона соглашается с каждым словом? — Поэтому давай расстанемся сейчас, пока не стало поздно. Пока я еще могу уйти.

— Понимаю, — кивнул он. — Ты права, Айя. Мне нечего тебе предложить. Но ты всегда можешь рассчитывать на мою поддержку.

— Это слишком много, — она попыталась улыбнуться. — Хорошо, что ты все понял. Проводишь до Академии в последний раз? И на этом будем считать контракт оконченным.

Она сама не знала, зачем растягивает эту боль. Все слова уже сказаны, решение принято. Просто хотелось побыть рядом с ним еще немного. В карете Мирт взял ее за руку, и Айя не отняла холодные пальцы, позволив себе эту последнюю ласку.

— Береги себя, — сказал ей Сайфер на прощанье. — И не забывай о том, какая ты настоящая. В конце концов, должны ведь быть среди аристократов приличные люди.

Айя промолчала. Слишком трудно было сказать что-то еще. Слова царапали горло ржавыми ножами.

— Айя, — окликнул ее Мирт, когда она поднималась по ступенькам общежития, — завтра меня не будет в столице. Постарайся ни во что не вляпаться, иначе я очень сильно огорчусь.

Он вел себя так, словно не произошло ничего особенного. Ну расстались, с кем не бывает. Разве это повод для огорчения? Маркиза почувствовала, как обида и горечь внутри сменяются злостью. Похоже, для него эти полтора месяца действительно были только игрой. Раунд окончен, победитель может быть свободен. И она ухватилась за эту злость, как за спасательный круг. Пусть все не так, пусть поступки не лгали, пусть Мирт не раз говорил, что все, что происходит, происходит исключительно с ее согласия, пусть сейчас он принял ее выбор, но горячая, яростная злость была куда лучше тоскливой беспросветной обиды и уныния. Сейчас гори все ярким пламенем, а потом будет видно, что там, за дымом и пеплом. Все, что угодно, лишь бы не пустота.

Оставшееся до Зимнего бала время Айя жила, словно в тумане. Единственной отдушиной были вечера с Сигурдом Дэстрино. Кроме него, ей никого не хотелось видеть. Совершенно апатично маркиза отреагировала на громкий скандал в высшем свете. Расследованием убийства графа Себастьяна Бакрона занялись профессионалы из Тайной Канцелярии, и выяснили, что убил его родной сын. Элистер попытался увести следствие по ложному следу и ему это удалось бы, не вмешайся Колинер Делавент. Именно он настоял на передаче дела из магполиции в Тайную Канцелярию. Новый граф Бакрон был арестован и, как и полагалось благородному человеку, принял яд прямо в камере, не дожидаясь приговора суда. Опасность миновала окончательно, но это почему-то не радовало.

Колинер Делавент, выигравший от случившегося больше всех, так как убитая горем вдова Себастьяна Бакрона, в одночасье лишившаяся мужа и сына без возражений подписала бумаги на продажу красного дерева для отделки капитанских кают по возмутительно низкой цене, сиял, как начищенный золотой. И с нетерпением ждал Зимнего бала, не сомневаясь, что после него официальной фавориткой императора Зиама станет именно Айя.

Но Пресветлый именно в этот момент решил повернуться к Айе лицом. Бал начался с объявления, что накануне Его Величество Зиам Арданский и принцесса Хлоя Рилантская принесли брачные обеты пред ликом Пресветлого. Переговоры, которые тайно велись несколько лет, наконец-то увенчались успехом. Теперь отношения между странами должны были стать еще крепче. Официальную церемонию и празднования перенесли на первый день весны. Естественно, ни о каких фаворитках в ближайшее время не могло быть и речи, и Айя впервые за все это время искренне улыбнулась. Свою часть сделки она исполнила: была мила и очаровательна с его императорским величеством. И его молодой супругой. Висевший над головой меч рассыпался пылью. Айя чувствовала себя свободной и почти счастливой.

Она все же решилась предложить Алехно участие в своем проекте и после того, как он подписал составленный ею и господином Дэстрино магический договор и поклялся не разглашать информацию, наконец-то поделилась идеей ввести вместо наличного расчета оплату с помощью артефактов. Расписки на крупные суммы давно уже были в ходу, но Айя хотела заменить их браслетами или кольцами с привязкой к ауре владельца. А еще — попытаться встроить в браслет функцию артефакта для мгновенной связи. Алехно загорелся идеей так же сильно, как она. Теперь они оба часами сидели в лаборатории, рисуя схемы, потоки возможного направления силы, разбирая принципы работы действующих артефактов. Дара Айи, пусть и слабого, пока что хватало. К тому же, он отлично вплетался в техномагию Алехно.

Гром грянул в начале весны. В первую же лунницу Айя обнаружила в родовом особняке испуганную мать, кусающую дрожащие губы, мрачного отца и безукоризненно вежливого барона Герина. Маркиз Делавент умудрился проиграться этому чудовищу в пух и прах. Для того, чтобы расплатиться, пришлось бы продать часть земель и большую половину имущества. Но барон Герин был готов простить долг в том случае, если Айя окажет честь стать его женой. Сидел в отцовском кабинете, в отцовском кресле, смотрел хозяйским взглядом и тихим, неторопливым голосом перечислял молодой маркизе последствия отказа.

— Герин, что вы ко мне привязались? — спросила она наконец, не желая слушать старого шантажиста.

— Гарольд, прекраснейшая Айя, мы же договорились, — на тонких губах барона мелькнула улыбка. — Я люблю получать то, чего хочу. Люблю азарт, предвкушение и сладкое чувство победы. Вы, моя прелесть, оказались непростой добычей. Но в этот раз я решил сделать ставку на вашу любовь к семье, ваше чувство долга. Вы же не позволите своему роду разориться, верно? Обещаю быть вам достойным мужем. Верности не прошу, это излишне и даже вредно.

Это был шах и мат. При всей неприязни к барону Герину, Айя не могла себе позволить обречь семью на разорение. Отец был виноват, безусловно, но он оставался ее отцом. Даже сейчас, когда сидел в углу кабинета, опустив глаза в пол. На одной чаше весов была ее судьба, на другой — весь род, в случае отказа обреченный на нищету и прозябание. А Айя прекрасно знала, как жесток высший свет к тем, кто упал с вершины.

— Я… — начала было она и, вздрогнув, схватилась за шею. Жемчужина, подарок морской богини, внезапно обожгла кожу. — Я могу отыграться вместо отца?

Откуда пришла эта мысль, маркиза не знала. Но сейчас она показалась единственно верной.

— И что же поставите? — ласково прищурился барон Герин.

— Себя.

— А вы азартны, — глаза барона сверкнули. — Карты, полагаю? Старый добрый "вист". Я щедро ставлю на кон ваше загородное поместье. Вы того стоите. Колода зачарована, смухлевать не выйдет.

Айя едва слышала его. Перед глазами плескались волны, в синем небе парили чайки. Пахло потом, смолой, солью и морем. На всех кораблях каждый день сотни тысяч матросов и офицеров убивали время, играя в карты. Ставкой служило все — от галет до мышиных хвостов. Собрал двадцать хвостов — получил увольнительную на берег в ближайшем порту. И морская богиня, коварная, изменчивая женщина, родная сестра богини судьбы, незримо присутствуя в каждой капле морской воды, в каждом порыве ветра, наполняющего паруса сотни лет наблюдала за этими играми. И сейчас она щедро выплеснула на Айю весь опыт сотен тысяч картежников. Молодая маркиза тонула в потоке информации, перед глазами проносились все возможные комбинации, все варианты. Руки действовали сами.