Мой мир начинается и заканчивается тобой (СИ) - Шевченко Юлия. Страница 48

Я же никак не могла успокоиться. Чувствовала какую-то неприятность, которая вот-вот должна произойти. Да такая, что перевернет весь мир с ног на голову. Крупномасштабная будет катастрофа, где задействована буду именно я. Да и Денис тоже, раз его одного среди нас всех не было несколько часов дома. И вот когда я решила, что это все просто глупость какая, обычная больная шутка моего воспаленного мозга, произошло то, чего я боялась. Звонок телефона. Номер мне был совершенно не знаком. Судя по всему он был местным, парижским. На том конце провода французская речь, которую я сначала не сразу поняла.

— Простите? — говорю в трубку, тяжело вздохнув. Что-то это мне все не нравится. — Не могли бы вы повторить.

— Мадемуазель, вас беспокоит парижская полиция. — от этих слов земля уходит у меня из-под ног. Вот и дождалась катастрофы. — Вам известен молодой человек по имени Денис Соболев? — имя произнесено немного коряво, но я смогла разобрать, о ком идет речь.

— Да. — в горле застрял ком. По пробежал холодок, а сердце застучало как сумасшедшее. — Я его знаю.

— Отлично. — веселье, радость. Будто разговор происходит в непринужденной и такой шутливой форме. Хочется огрызнуться на этого майора, офицера. Или кто там во Франции есть? С трудом сдерживаю в себе этот порыв. — Его недавно привезли к нам в участок в пьяном состоянии. — кто бы сомневался, что он скорее побежал пить. — Месье Соболев отказался платить за свои напитки. Разбил мебель и подрался с барменом. После чего был доставлен к нам, повторяя имя какой-то… Рапу… Рипу…

— Рапунцель. — на автомате выдаю я, забежав к себе в комнату. Времени переодеваться у меня совершенно нет. Придется ехать в том, что сейчас на мне. Короткие джинсовые шорты, синяя блузка, практически не скрывающая черный лифчик. Накину легкую куртку, и никто не увидит моего нижнего белья.

— Да, именно так. — слышится шелест каких-то бумаг. Обрывки фраз по-французски. Даже какое-то ругательство. — Мы не знали, про кого он говорит. Пришлось посмотреть в его телефоне некоторые номера. Самым первым был ваш номер. Точнее сообщение, что ему не удалось отправить.

Соболев хотел написать мне смску? Вместо того, чтобы позвонить и приехать в лофт, решил по средству сообщения мне о чем-то сказать? Но это я скоро у него узнаю.

— В каком он отделении полиции? Какой у вас адрес? — так мне надоело слушать голос этого француза. Тоже мне любитель поболтать, когда надо озвучивать все четко и по существу.

Вбив в программе такси на телефоне адрес полицейского участка, прощаюсь с этим… стражем порядка, засовываю мобильник в задний карман шорт и достаю из шкафа куртку. Быстро надеваю ее. Засовываю ноги в неизменные для меня балетки, хватаю с тумбочки кошелек и ключи и быстрее ветра выбегаю из лофта, громко хлопнув дверью. Плевать, что этим самым действием произвела много шума. Плевать, что сейчас уже ночь на улице, а я куда-то собралась, толком все не продумав. Плевать, что увидев меня около машины, Тема захочет тут же позвонить и все выяснить. Сейчас все это было не важно. Чихать я на это хотела. Все мои мысли были заняты лишь поездкой в полицейский участок, где я однажды побывала. После очередной выходки Моник.

Едва я приземлилась пятой точкой на кожаное сидение и назвала адрес нужного мне места, мой телефон заиграл так знакомую для меня мелодию. На экране высветилось улыбчивое лицо Темы. Фотография, сделанная несколько месяцев назад. В нашу совместную поездку в парк аттракционов, когда его обожаемая Стефания поехала к какой-то своей подруге на квартиру, дав нам возможность побыть вдвоем. Тот день мы запечатлели на множестве фотографий, одну из которых я поставила на его звонок. Чтобы всегда любоваться таким красивым юношей, являющимся моим другом. Всего лишь другом. С которым мне сейчас совершенно не хотелось разговаривать. Сбрасываю его вызов, ставлю беззвучный режим и откидываюсь на спинку сиденья, прикрыв на миг глаза.

Вскоре голос водителя звучит в моей голове. Мы приехали. Добрались до места назначения. Туда, куда я не раздумывая, решила приехать. Расплачиваюсь за поездку, не дожидаясь сдачи. Мне она ни к чему. Не обращаю внимания на слова благодарности за спиной, когда выхожу из машины. Так как во все глаза смотрю на стеклянную дверь прямо перед собой. Полицейский участок города Парижа. Трехэтажное здание какого-то грязно-серого цвета. Вокруг асфальтированной дорожки посажены какие-то зеленые кусты и несколько деревьев. Даже есть клумбы с цветами. За стеклянной дверью двое полицейских наблюдают за мной, о чем-то перешептываясь. Что немного вызывает у меня чувство страха вперемешку с истерическим смешком. Ведь они вполне могут подумать, что я могла замыслить какую-то гадость, раз стою на месте, а не захожу внутрь.

Тяжело вздохнув и поправив куртку, хватаюсь за ручку двери и переступаю порог этого общественного здания. Не успев даже рассмотреть толком всю окружающую меня здесь обстановку, я направляюсь к одному из тех молодых людей, что смотрели на меня, не отрываясь. Высокий блондин, одетый в обычную повседневную одежду. Сразу и не поймешь, что он является служителем правопорядка. Только лишь пистолет в кобуре на поясе, да нагрудной значок выдают в нем копа. Точнее фараона, как принято здесь говорить. Парень окидывает меня пристальным взглядом своих карих, практически черных глаз, и скрещивает руки на груди. Словно тем самым хочет показать свою значимость здесь. Да только не на ту напал. Я хоть и испытываю сейчас страх, трястись перед ним не собираюсь.

— Чем могу помочь, мадемуазель? — неприятный холодок пробегает по моему телу, когда он усмехается при взгляде на мои голые ноги. Черт! Надо было все-таки переодеться. Осмотр моих конечностей похотливыми глазками мне только не хватало. — Хотели бы написать заявление… — усмешка на лице. — о сексуальном домогательстве?

— Я пришла сюда к Денису Соболеву. — так и хочется врезать этому смотрящему на меня упырю. — Кто-то из ваших. — взмах рукой. — позвонил мне недавно. Моего парня привезли сюда после драки в каком-то баре. Хотелось бы его забрать домой. — где чуть позже убить самым изощренным способом.

— Александрина Догелева я полагаю. — как-то сразу меняется в лице. Игривость пропадает. Теперь он сама серьезность. Профессионализм так и лезет из него во все стороны. — Случайно не дочка ли Дины Догелевой?

— Случайно именно она. — как хорошо порой, что всем известна моя мама. Заставляет окружающих из придурков вновь становиться людьми. К тому же мой отец с каким-то их начальником в очень хороших отношениях. Без понятия, знает ли он меня или нет. Но имя его я назвать при случае смогу. Тогда тут точно все зашевелятся. — Так что там с моим молодым человеком? — спрашиваю после его гробового молчания. — Как, кстати, вас зовут?

— Стефан. — улыбается как-то натянуто, подходя к столу с разбросанными на нем бумагами. — Простите мне мои шутки. — нервно перебирает листки. Как только их все не растерял, руки-то трясутся как в лихорадке. — Просто я…

— Можно мне Дениса увидеть? — как же меня бесит вся эта бессмысленная болтовня о том о сем. К делу, парень, к делу. Я не за диалогом сюда пришла.

— Да, конечно. — сжимает в руке какой-то листок, после чего просит меня следовать за ним по длинному светлому коридору. Туда, где находятся камеры.

Как ни странно, но в той части участка необычайно тихо. Неужели, никто не орет, не требует его выпустить? Все себя примерно ведут что ли? Или Соболев является единственным заключенным здесь? И да, моя вторая догадка подтвердилась. Сидит этот голубчик на скамейке в камере совершенно один, прислонившись спиной к железобетонной стене и скрестив ноги в лодыжках. Голова опущена вниз. Создается впечатление, что он просто спит. Пьяный сон. Как мило, блядь. И как я его до дома дотащу?

— Что-то не сильно он похож на избитого парня. — шепчу рядом стоящему полицейскому. — Нормально выглядит. Не лежит совсем скрюченным.

— Месье Соболев вырубил бармена одним ударом. — поясняет мне Стефан, прочитывая судя по всему отчет о произошедшем. — Хорошо, что бедолаге не пришлось ехать в больницу. Нет никакого сотрясения или повреждения тела. — да это отличная новость. Соболев не убил человека. Прекрасно, твою мать! — Пара стульев превратилась чуть ли не в щепки. А все начиналось с того, что он. — переворачивает лист. — отказался платить по счету.