Ты и сам все знаешь (СИ) - Сорокина Дарья. Страница 38

— Думала, та картина популярна. Какой грустный финал, — на душе стало тоскливо от вида забытых произведений искусств.

— Ничего не поделать. Натуралистичные полотна больше не интересуют публику. Расцвет фотографии вынудил художников искать иные решения, и многие ударились в совершенно фантастические стили и жанры, — вздохнула женщина и отвязала с запястья платок. Она тряхнула им, расправляя складочки, а затем сложила аккуратной полоской.

— Почему картина называется «Слепая любовь»? Не помню, чтобы около неё висела такая табличка.

— Ты смотрела не туда, милая Эйри. Слепота бывает разной: физическая или простая невнимательность, — работница музея завязала себе глаза. Хотя я уже очень сильно сомневалась, что она имеет какое-то отношение к этому месту.

Женщина повернулась ко мне. Из-под платка по щекам струилась кровь, и я невольно отпрянула. Рыжие волосы, красное платье и помада. Наконец, пригляделась к бейджику.

— Сайджин Окс!

Губы слепой красотки слегка дрогнули:

— Поможешь с молнией? Никак не поддаётся! — женщина приманила меня ближе. Не в силах сопротивляться, шагнула навстречу и потянулась к застёжке не спине.

Алое платье скользнуло вниз и окольцевало лодыжки моей проводницы. Саджин Окс ловко перешагнула, ставший ненужным предмет гардероба и коснулась, одной из спрятанных картин.

— Я не прощаюсь с тобой, Эйри!

С этими словами она исчезла, словно прошла сквозь стену. Я дёрнула ткань на себя и шумно выдохнула. Новая старая знакомая отдавалась власти троих мужчин, одновременно ласкавших её и заполнявших собой. Кем бы ни был художник, он, несомненно, гений. Капельки пота, напряжённые мышцы, складки на бордовом платке. Тёмный силуэт наблюдавшего за эти человека…

Скользнула взглядом по золотой рамке с именем творца, и руку обдало холодом, словно в ней снова появился нож с изогнутым лезвием.

«Слепая любовь»

Автор: Йенс Моро.

Коснулась полотна и мгновенно ослепла. Потянула руки к глазам и испуганно нащупала невесть откуда взявшийся платок, из-за которого резко перестала видеть. По телу струился холод. Скользнула ладонями по обнажённой коже. Куда пропала одежда? Но необычнее всего оказалось другое ощущение. Я была не одна и вскоре к моим ладоням присоединились ещё три пары. Они согревали, ласкали, успокаивали. Никто не перетягивал меня к себе, не соревновался. Это совсем не походило на воспоминания нашего баловства с Дэнли в Иттании. Отчаянно хотела посмотреть на тех, кто был рядом, кто покрывал моё лицо и шею поцелуями. Кто изучал каждые потаённые уголки дрожащего от предвкушения тела.

Словно услышав мысли, кто-то развязал ненавистный платок. В полумраке разглядела двоих мужчин. Даже не испугалась узнав Даррета и Йенса. Никаких увечий. Живые и тёплые. Прижалась к обоим, чувствуя, как подскакивает сердце и бьётся в одном ритме с ними. Повернулась к третьему, ожидая увидеть за спиной Дэнли, но натолкнулась кумира моего прошлого и настоящего. Дремз Крит. Именно таким запомнила его в своих видениях. Грустный мечтательный взгляд, неряшливые волосы с лёгкой сединой на висках.

В голове роились сотни вопросов к нему, но любовники не дали озвучить ни одного. Мгновенно заняли поцелуями и отвлекли развязными прикосновениями. Охотно забылась в их объятьях, мечтая только о страстной сцене на картине. Она не давала покоя распаляла и заводила даже сильнее чем ласки мужчин. Грубый и напористый Даррет Хиз вызывал глухие постанывания, смыкая пальцы на набухших сосках. Дремз Крит не давал этому крику вырваться наружу, страстно целуя и не позволяя отстраниться ни на миллиметр. Ласковый Йенс Моро стоял на коленях, щекотал бедра волосами и жадно погружал язык глубже и глубже.

Дрожала от нетерпения, желая зайти ещё дальше. Слиться вместе со всеми тремя, но они, как назло, медлили, оттягивали момент, заставляли мысленно умолять. Наконец, чьи-то уверенные руки до боли сомкнулись на ягодицах. Снова глухо вскрикнула, чувствую как несколько пальцев, только что ласкавших клитор, сместились дальше. Со мной играли, дразнили, вынуждая изгибаться и двигаться навстречу.

— Именно за это так люблю тебя, Сай, — признался голос. Сердце бешено заколотилось. Как же давно мечтала, что Дэнли скажет заветные слова.

— Твоя безумная одержимость создала целый мир. Ты заманила меня в ловушку, хитрая манипуляторша.

Дремз Крит упёрся обеими руками мне в спину и толкнул на Даррета. Оказалась на четвереньках лицом к лицу с героем любимого нуарного детектива.

— Они будут слушаться. Делай что хочешь, милая. Ты здесь главная.

Дрожащей рукой коснулась разгорячённой плоти обнажённого дознавателя Хиза и принялась ласкать себя его членом. Дразнила, заглядывая с мольбой в голубые глаза в надежде, что он первый сдастся и потеряет контроль. Даррет проиграл эту недолгую борьбу с похотью. Завёл мне руки за спину и насадил до упора, и с присущей ему жаждой наслаждался каждым нашим резким движением.

Этого всё равно мало. Даррет лишь одна из граней. Хочу больше. Раскрыла рот, высунув по-собачьи язык, и посмотрела снизу вверх на Моро. Пугающий до ужаса мужчина сделал шаг вперёд. Непредсказуемый садист, мечтающий ослепить и насиловать в подвале. Он зарылся обеими руками в волосах и притянул ближе, завладевая моими губами. Без страха потонула в его жутких глазах. Он больше не опасен. Как же я ошибалась в нём. Но и этого всё равно недостаточно. Картина незавершена.

Остался Дремз Крит. Тёмная лошадка. Любящий прятаться в тени автор. Его пальцы, привычные к тугой печатной машинке оставляли на моей коже пылающие следы. Он облизал указательный и средний, а затем заставил потерять последнее смущение. Крит умело ловил ритм своего импульсивного персонажа и трахал меня в зад длинными пальцами. На мгновение ощутила пустоту и простонала с досады. Он убрал руку, но тут же пристроился и снова заполнил собой. Оказалась зажата между создателем и его творением. Синхронно, словно одно целое они доводили меня до исступления. Если бы мой рот не был занят Йенсом Моро, кричала бы на весь музей. Но даже дышала с трудом. Мучитель из старых кошмаров решал за меня, когда мне сделать вдох.

Всё как тогда в Иттании, включая Дэнли довольно наблюдающего со стороны. Только вместо мерзавца Мунна и двух безымянных парней, дорогие сердцу мужчины.

— Запомни это, милая, когда придёт время сделать выбор, это поможет тебе. Запомни ощущения и никогда не забывай. Только так всё исправишь. Не сопротивляйся неизбежному.

Снова резко померкло в глазах. Хлопала ресницами, но ничего не видела. Паника от внезапной беспомощности заставила попытаться высвободиться. Но крепкие руки, не дали сдвинуться. Троица не останавливалась ни на миг, и страх исчезал, уступая место странному новому чувству покорности и счастья.

— Не бойся, Сай, я буду рядом всегда. Тьма не длится вечно, но ты и сама всё знаешь.

Легко сказать, не бойся, но как решиться на такое?.. Но это потом, сейчас только мои мужчины, потому что, когда снова открою глаза, они исчезнут.

— Эй! Что вы здесь делаете? Это служебное помещение!

В лицо ударил яркий свет от фонаря и заставил зажмуриться и вытянуть руку вперёд.

— П-п-п-ростите. Я заблудилась, — ноги тряслись не от страха, не то от сильного возбуждения.

Яркий круг коснулся заляпанной кровью рубашке.

— С вами всё в порядке? — участливо спросил охранник, чьего лица всё ещё не видела.

— Да. Покажете, где выход? — грудь тяжело вздымалась. Накатившее наваждение оказалось слишком сильным, и я с трудом стояла на ногах.

— Разумеется, — мужчина скользнул фонариком по комнате, проверив картины.

Луч выхватил из темноты бардовый кусочек ткани, лежащий на полу.

— Кажется, вы обронили!

— Это не… — голова мгновенно закружилась. Не стала спорить и подняла обронённый незнакомкой платок. — Спасибо.

Молча шла за работником музея к выходу, прижимая к груди находку. Сердце всё ещё бешено билось, а вопросы множились и сводили с ума. Определённо нужно встретиться с Дремзом Критом. Дэнли так и будет продолжать говорить загадками. Возможно, писатель прольёт свет на происходящее. Главное, не терять время. Преследователи пока ещё не знают, где мы, значит, всё ещё есть небольшой запас по времени.