О чем молчит черная маска (СИ) - Корнеев Александр. Страница 12

- Не бей его!!!

Прилив океана стал отступать, и кажется я начал более-менее слышать, что происходит вокруг.

- А с тобой, сучка, я позже разберусь!

Шлепок.

- Ай! – Крикнула женщина.

- Повторяю вопрос. Что ты знаешь про Северную часть города? Где ваши базы? Кто ваш лидер? А? Что? Что ты там бормочешь!? Ах, не знаешь! А как тебе вот это понравится?! На, сука! На! Нравится?! На, сука! На, на, на!

-Ты его убьешь! – Снова раздался женский. – Остановись!!!

- Думаешь, если отключишься, ты избежишь пытки?

- Ааа!!!

- Ну как? Бодрит? Сейчас я при тебе расчехлю твою сучку! Что? Не надо? Тогда говори где ваши базы!

Наконец-то фокус настроился, и я смог рассмотреть обстановку: я лежал на дне ванны. Возле нее, обняв ладошками коленки, сидела Кристина. На ее щеках была размазана тушь, губная помада растерта вокруг рта, а кожа на лбу была рассечена. Кристина тихо всхлипывала и не моргая уставилась в пол.

На коленях у сортира стоял старик: крышка унитаза скрывала под собой его голову, сильно зажав дряхлую шею, и руки деда безжизненно свисали вниз, на крышку кто-то поставил ногу в лакированных туфлях. Полностью разглядеть стоявшего человека мешала шторка у ванны.

- Как насчет водных процедур? Что скажешь? – Не дождавшись ответа, к сливу потянулась рука: длинные пальцы, белые ногти и черная кожа.

Нигериец.

Глухо зашумела вода. Из-под крышки раздалось горловое клокотание. Руки старика засучили по полу.

- Прекрати!!! – Закричала Кристина. – Пожалуйста!!!

- Может быть ты скажешь за него?

- Я же говорила, что ничего не знаю!

Туалетный бачок слил всю воду. Старик обмяк. Носком туфли нигериец вскинул крышку и за волосы вытащил голову и швырнул старика на пол. Дед грохнулся мешком.

- Всеволод! – В ужасе вскрикнула Кристина. – Сева! Нет! НЕТ!!! – Она быстро прошаркала на четвереньках к бездыханному телу, склонилась над ним, и всхлипывая, стала что-то бормотать себе под нос.

Нигериец слегка пнул Всеволода в бок. Еще раз и еще. А потом вытащил из внутреннего кармана смокинга пачку сигарет, выбил одну, чиркнул спичкой и прикурил. Рукав смокинга обнажил запястье: и на нем я увидел татуировку Аполлона...

Пару раз нигериец глубоко затянулся. Словно собираясь вытащить пистолет завел руку за спину. Как-то растерянно поводил ей. А потом встрепенулся, будто вспомнив что-то очень важное:

- Я сейчас вернусь, и тебе лучше все мне рассказать сучка! Или же будет лежать рядом с ним.

Когда он вышел, я шепнул:

- Крис... Крис!

Она повернулась, и не веря своим глазам, бросилась ко мне:

- Боже... Ты жив! Ты жив... Слава Богу! Сева...Сева! Он мертв! Он его убил!!! - Она провела ладошкой по моей голове. - У тебя... у тебя так сильно разбита голова... - - Нам... нам конец... Он сейчас вернется...

- Все будет хорошо... - я взялся за края ванны и попытался встать. Но как только я оторвался от дна, голову резко повело в сторону, отчего я бухнулся обратно.

Я сделал еще одну попытку. Снова пространство завертелось колесом, и чтобы усмирить как-то этот вальс, я застыл в неловкой позе, полусидя полу стоя. Но неожиданно Кристина подтянула меня вверх, и я наконец-то встал на ноги.

Уперся в коленки руками и закрыл глаза, чтобы не видеть, как вертится комната. Да. Так гораздо легче.

Вдох, выдох, вдох, выход.

Голова стала кружиться чуть меньше. Противно, но все же терпимо.

Нужен план!

Мысли путались. Они были не устойчивые, зыбкие, точно такие же, как и пространство.

За дверью раздался шум. Я спешно перелез на пол, взял попавшуюся на глаза мусорную корзину, и замер возле двери. Опустилась дверная ручка. Скрипнули петли. Что есть силы, я вжался спиной в стенку...Когда нигериец переступил через порог, я надел урну ему на голову и неуклюже навалился на него всем телом, и мы полетели на пол, по пути опрокинув полки с тюбиками.

Упали друг напротив друга. Привстаю на локоть и обрушиваю свой кулак на урну, костяшки прыснули кровью, оставляя на пластмассе красные разводы. Нигериец пытается руками закрыться от ударов, а потом нащупывает мою шею, и впивается пальцами в нее. Сжимает их с такой силой, что у меня захрустели шейные позвонки...

Раз, раз, раз – бью кулаком. А в голове уже начало пульсировать и поплыли черные круги.

Раз...раз...

Противник сопит. Старательно и монотонно душит меня.

Не продохнуть.

РАЗ! РАЗ! РАЗ!

- Пистолет! – Схватив нигерийца за горло, зашипел я Кристине. – Возьми у него пистолет!

- Я... я не вижу его нигде...

- За ремнем! Гхыыы... - пытаюсь вдохнуть.

Кристина засуетилась вокруг нас.

- Я не могу!

- Засунь ему руку за пиджак... и вытащи этот чертов... пистолет...

Не слушая меня, она поднимает с пола полку, и бьет ей по ребрам нигерийца.

Мир перед глазами начал плыть...Сейчас он меня выключит!

РАЗ! РАЗ! РАЗ!

Я пробил урну. Острый угол пластмассы провалился внутрь. Нигериец громко вскрикнул. По его шее потекли тонкие струйки крови.

Бью в отверстие.

На! На, сука! На!

Но тут на меня обрушилась слабость. Чиркнул кулаком по урне, и начал проваливаться куда-то назад.

А он отбросил ногой Кристину к стене, и навалился на меня сверху. Душит. Сопит. Сквозь пробитую дыру я вижу его оскал. Ватными и непослушными руками я ищу его шею, но руки теперь как плети.

-Гхыыы... - мир вокруг помутнел и приглушился. - Гхыыы...

Я уже не в силах сопротивляться. Руки ватные раскинул в стороны.

Сквозь пелену наблюдаю как слетает с его головы урна. Щека нигерийца – сплошное красное пятно. Распознаю за его головой силуэт Кристины. Она что-то лепить ему на лицо.

Вжиих!

Хватка на шее резко исчезает и раздается дикий, нечеловеческий вопль и нигериец валится куда-то назад.

Он дико орет, а я кочусь по полу, держась за горло. Как полудохлая рыба хватаю воздух ртом. А потом чуть ли не до рвоты меня начинает душить страшный кашель.

Выстрелил пистолет. Звякнула гильза. Нависла тишина.

Когда я отдышался то, увидел картину, которая поразила меня до глубины души – такая она была неожиданная и ужасная: нигериец в луже крови распростерся на полу, щека порвана в лохмотья. Но не это было ужасно, а другое: отсутствие у него век. Белые яблоки глаз инфернально контрастировали на чернокожем лице. Рядом на полу два эпилятора для волос: а на них небольшие кусочки черной кожи – веки.

Кристина склонилась над телом Всеволода и тихо плакала.

- Спасибо тебе Крис...

- Он... он умер... - всхлипывая, простонала она.

Я опустился на корточки и прощупал пульс старика.

Готов.

- Пошли отсюда. – Отрываю Кристину от трупа.

- Нет! – Сопротивляется она. - Я хочу быть с ним!

- Тебе теперь опасно быть одной. Поехали.

- Кто он? – Кристина посмотрела ни нигерийца.

- Он из Аполлона.

-Тварь! – Плюнула Кристина. - Ненавижу его! Ненавижу Аполлон!

- Я тоже из Аполлона.

Кристина отшатнулась от меня и поползла на попе к пистолету.

-Но я другой! – Смотрю в дрожащее дуло пистолета. - Слышишь? Я другой... Ты что, забыла? Я тебя вез к Севе...

-Проваливай! – Решает она чуть подумав. - Уходи!

В гостиной я бухаюсь в мягкое кресло. Тело чертовски болело, кулаки пекло, тошнотворно плыла голова. Я вздохнул и закрыл глаза.

Сегодня я дважды чуть не умер. Выпить бы.

Встать с кресла было сложно: как будто вчера я пробежал марафон, и утром тело предъявило ультиматум. Но выпить было жизненно необходимо. Кое как доплелся в кухню. Пошарил по навесным шкафчикам и нашел початую бутылку текилы. Вид был у нее так себе: этикетка залита жиром и местами оторвана. Надеюсь там не укус.

Бухнулся обратно в кресло и глотнул из горла. Защипали разбитые губы.

Крис! Тебе бы выпить. Слышишь? – В ответ плач в ванной стал еще сильнее. Я опять приложился к горлышку.

Очень быстро текила просочилась в кровь. Боль притупилась, и мысль о том, что прикоснулась ко мне одним крылом смерть, не так сильно уже вертелась в голове. Поэтому я с интересом осмотрелся.