Роли леди Рейвен. Том 1 (СИ) - Снежная Дарья. Страница 10

Я кивнула.

– Но только учти. Там у тебя возможности сбежать не будет, – добавил герцог. После чего ушел к себе за стол и, как ни в чем ни бывало, принялся рассматривать собранные с пола, порядком, стоит заметить, измятые бумаги.

Я недоуменно нахмурилась и, чуть помедлив, молча вышла.

Там?..

Сбежать? Да вовсе я и не…

Ну ладно, сбегаю, призналась я сама себе, спускаясь по лестнице. Но у меня, знаете ли, опыта в подобных отношениях нет, чтобы сходу себя в них, как рыба в воде, чувствовать! И сейчас мне проще уйти, чем думать о том, что дальше. Пока что у нас общего только разговоры о работе и занятия любовью. Я вспомнила сегодняшнюю прелюдию и улыбнулась – и разговоры о работе во время занятий любовью. Хочу ли я, чтобы этого общего было больше? И на самом ли деле хочет он или делает вид, потому что «так надо»?

…И могла ли я подумать, впервые зайдя в этот кабинет, чем я однажды буду там заниматься?..

– Леди Рейвен, герцог Тайринский просит вас зайти. – Я даже не успела заметить, кто заглянул в секретариат и принес эту счастливую весть. В департаменте, в общем-то, любые новости так сообщались – едва ты взгляд поднимешь, кто там, как уже только дверь на петлях поскрипывает – но привыкнуть к этому еще не получалось. Прислуга себе такого не позволяла, а студенты всегда были не прочь любую новость обсудить в подробностях, кто, куда, почему… Еще отбиваться приходилось от вестников, жаждавших выяснить, а зачем именно меня вызывает декан.

Вот уж неожиданность. С чего бы вдруг?

Я поднялась, оправила юбки, мимоходом пожалела, что нигде по пути не висит зеркала, и поспешила на третий этаж в святая святых.

С того дня, когда глава департамента почтил лабораторию своим присутствием, дабы лично поприветствовать «господина Рейвена», я видела герцога только пару раз мельком и уж вовсе не ожидала приглашения в верховный кабинет. В отличие от большинства работников департамента, мое назначение на должность эксперта-криминалиста досадной ошибкой герцог не счел (хотя возможно потому, что это была его ошибка – подписал, не глядя, назначение на того, кто в конкурсе победил, и нате вам, получил даму вместо господина). И в его взгляде, конечно, сквозило любопытство с тенью сомнения, но за дверь он меня не выставил, пожелал удачи в нелегком труде и был таков. Как потом выяснилось, герцог имел привычку всех новых работников приветствовать. Наверное, чтобы знали начальство в лицо.

Любви-нелюбви к нему среди служащих было примерно поровну, хотя уважали все. И все отмечали, что редко так везет, когда глава департамента действительно делом занимается, а не получает королевский оклад за то, что с задумчивым видом изучает лепнину на потолке, а то и вовсе на работе появляется раз в неделю, бумажки подписать. У герцога рабочий день был пусть и ненормированный – то засидеться допоздна, то явиться только к обеду – но он был действительно рабочий. Да и вообще, если подумать, глава департамента был фигурой интересной, но думать об этом как-то раньше и не приходилось.

Ждать меня не заставили. Секретарь при моем появлении негромко известил в переговорный амулет, что леди Рейвен пожаловала. Ответа я не услышала, но мужчина поднялся и распахнул передо мной дверь кабинета.

По дороге от порога до кресла напротив широкого стола из красного дерева, я, не удержавшись, бросила несколько любопытных взглядов вокруг. Уютная рабочая обстановка, надо признать. Я бы тоже не отказалась от камина и дивана, на котором можно отвлечься от рутины и выпить чашечку чая. А вот вскинув глаза на герцога, я буквально напоролась на ответный взгляд. Глава департамента наблюдал за мной пристально и, кажется, не упустил ни малейшего вдоха.

– Присаживайтесь, леди Рейвен.

– Благодарю, ваша светлость.

Я опустилась в кресло и чинно сложила руки на коленях. Осанка – прямая, голова – чуть склонена, взгляд – внимательно-покорный, все как полагается.

– На вас поступила жалоба от господина Трейта, леди Рейвен.

Привычную, удобную маску удалось удержать с трудом. Вот ведь… жук! Навозный! На ум лезли куда более крепкие выражения – чего только не нахватаешься у студенческой братии – но выбранная роль даже мысленно себе таких не позволяла.

– Вот как? – Это и растерянная улыбка – все, что имелось в моем распоряжении.

– Он утверждает, что вы не справляетесь со своими обязанностями.

Ну все!

Я поджала губы и глядя начальству в глаза невозмутимо проговорила:

– Если бы господин Трейт позволил мне заниматься моими обязанностями, возможно, у меня получилось бы справляться с ними чуточку лучше.

– Что вы имеете в виду?

Герцог смотрел на меня все с тем же нескрываемым, даже в какой-то степени оскорбительным любопытством, и я начала догадываться, почему разборками между рядовым работником и начальником отдела занимается глава департамента лично, а не один из его заместителей.

– Только то, что я потратила пять лет на учебу не для того, чтобы быть секретарем, работу которого я, прошу заметить, выполняю безукоризненно и беспрекословно. И если господин Трейт считает иначе, то он мог бы нанять секретаря и позволить мне делать то, что я делать совершенно точно умею, что подтверждают мой диплом, рекомендации преподавателей и результаты конкурса.

Тишина.

Не перегнула ли я палку? Любопытство любопытством, но не решит ли начальство, что столь самоуверенные девицы ему даже из интереса в подчинении не нужны и ну-ка ее от греха подальше, проблемой меньше.

Герцог молчал всего несколько секунд, но за это время я уже успела попрощаться с работой и прикинуть, что делать дальше. Хорошие специалисты не торопятся покидать столицу, если податься куда-нибудь на периферию, то шансы могут возрасти…

– Вы очень смелая женщина, леди Рейвен.

Я чуть вздрогнула. Голос герцога, низкий, но не басистый, заполняющий собой пространство, как и его широкоплечий обладатель, прозвучал как-то чуточку иначе. Но в чем именно была разница, я уловить не смогла.

– Но мне кажется, вы взвалили на себя непосильную ношу.

– Неужели? – Льда в моем голосе хватило бы на добрую сотню ведерок с шампанским, хотя внутри заклокотал, готовясь к извержению, вулкан.

– Поверьте, мне глубоко импонирует ваша исключительная целеустремленность, но для женщины вашего происхождения вы выбрали совершенно неподходящую профессию. Не потому, что не можете ей заниматься. – Герцог обладал способностью читать мысли, иначе мне не объяснить, как он успел задавить на полувдохе зарождающийся гневный протест. – А потому что вы не найдете здесь одобрения и поддержки. Я могу нанять вас, но не могу заставить подчиненных пересмотреть взгляды на жизнь, в общем и целом, согласитесь, достаточно обоснованные.

– Мне не нужно ни одобрение, ни поддержка, ни помощь, ни снисхождение. Но было бы просто великолепно, если бы мне просто не мешали делать мою работу. Особенно с учетом того, что это необходимо департаменту, а не мне. Я могу и дальше бумаги с места на место перекладывать и получать за это оклад криминалиста, но какой в этом смысл? Увольняйте меня, если будет угодно, но сама я не уйду, что бы там ещё ни придумал многоуважаемый господин Трейт.

Глава департамента снова молчал, очевидно, обдумывая мои слова. Он откинулся на спинку стула – блестящие черные волосы падают на лоб, глаза чуть прищурены, на губах едва заметная улыбка (весело ему!)…

Мне вдруг подумалось, что герцог все же крайне привлекательный мужчина. И не женат. Какая партия! Девицы на выданье из уважаемых семей наверняка волосы друг другу выдергивают в надежде заполучить его в мужья. Но увы, только охмурить герцога недостаточно. «Руки» высшей аристократии были слишком великой ценностью, распоряжаться которой имел право только его величество лично, поэтому жениться без королевского одобрения герцог не мог. Впрочем, если сам он достойную кандидатуру не поберет, то вполне может отправить под венец по указке. И если прикинуть, что герцогу Тайринскому около тридцати, то недолго ему осталось наслаждаться холостой жизнью. Самый возраст для заключения удобного короне союза и производства наследников титула.