Выпусти бурю (ЛП) - Аннетт Мари. Страница 12

— И его размером, — шепнула Раиса Пайпер, — чтобы они становились большими.

Шона кашлянула.

— И драконианы летали по небу их мира, каждое поколение вел и защищал Тарот с огнем сердца короля в себе. Некоторые говорят, что король уснул мертвым сном. Другие говорят, что он и сейчас спит под землей, копит силы и дух, чтобы в далеком будущем вызвать Тарота и забрать огонь своего сердца, чтобы снова летать по небесам тысяч миров с сестрой.

Ее последние слова звенели над поляной. Тихая ночь давила на группу, они обдумывали историю, не делясь мыслями.

— Эш?

Голосок было едва слышно. Пайпер оглянулась, не понимая, кто заговорил. Все смотрели на Нетию, младшую девочку, сидящую рядом с Денной. Она сжимала ладошки на коленях и смотрела на Эша.

— Да, Нетия? — с интересом ответил он.

Ее взгляд стал пристальным.

— Почему у тебя нет ребенка?

Рот Пайпер раскрылся. Коби фыркнула.

— Ребенка? — повторил Эш, звуча удивительно собранно.

— Тебе нужен ребенок, — серьезно сказала Нетия. — Как у Раума Яна. Тебе нужен ребенок Тарот. Если ты умрешь, король драконов не получит огонь, когда проснется.

— Огонь сердца короля драконов очень ценен, — серьезно ответил Эш. — Я буду защищать его, пока не передам следующему Тароту.

— Не умри раньше.

— Я постараюсь.

Девочка кивнула и прислонилась к руке Денны. Денна похлопала ее по голове, кривясь, чтобы не рассмеяться.

Коби выдохнула, словно пыталась этим заменить смех.

— Хорошая сказка, Шона. Хотя часть о лей-линиях всегда меня удивляла. Легенды творили выдумщики, да?

— Возможно, — сказала женщина с улыбкой. — Это моя любимая версия. Я не так люблю версии, где король драконов пробуждается, забирает свою магию у драконианов и убивает нас, как и те, где он пробуждается и правит как наш бессмертный бог.

— Или наименее любимая у всех, — сказала Коби, — что драконианы украли магию короля драконов, и в темные ночи каждый год он летает по небу и забирает магию драконианов.

— Версия Шоны мне нравится больше, — сухо сказала Пайпер.

Раиса встала, оставив Жезель и Сивана играть, и села рядом со старшими.

— Шона, расскажи о дракончике Дизе.

Шона улыбнулась и начала историю о хитром дракончике, потерявшемся в опасном лесу. Пайпер слушала с улыбкой, а Эш встал и ушел от костра. Она оглянулась, он шел прочь из лагеря. С вопросом посмотрев на Лира, она встала и пошла за ним в лес.

Она попыталась догнать его, Эш пропал во тьме.

— Эй, — шепнула она. — В чем дело?

— Ни в чем, — ответил он тихо. — Мне нужно пространство.

— О, — она замедлилась. — Мне уйти?

Он взял ее за руку и повел за собой. Ее сердце трепетало. Она не отставала, пока они шли по лесу. Тишина окутала их, и Пайпер было приятно быть с ним.

Лес был тихим, листья поглощали их шаги. Деревья были узкими и высокими, на них были красные листья, тусклые в серебряном свете Перискиоса. Бледный свет падал на землю, озаряя белые лозы, что свисали с ветвей сверху. Эш не предупреждал, значит, тут растения ее есть не будут.

Она следила за ним краем глаза, они шли среди деревьев, держась за руки. Вопрос Нетии крутился в голове. Остальных он смешил, был неуместным, но Эш не радовался. Пайпер не знала, подыграл ли он ребенку, но и ее вопрос не веселил.

Доминантная кровь Таротов передавалась от отца сыну, почти не слабея, но она не думала о продолжении рода. Может, она подсознательно блокировала эти мысли. Если Эш был последним Таротом, род мог продолжиться только от его детей. Даже как последний Тарот, он мог сам восстановить род — потому он был так опасен для Аида.

Если у Эша не будет детей, род и имя умрут с ним. Ответственность была на его плечах. И если он продолжит род, то с женщиной из драконианов.

Боль ревности жалила, но Пайпер подавляла это. Она говорила себе жить одним днем. Она будет рада любому времени с ним, даже если ему придется оставить ее ради детей Таротов.

— Что думаешь об истории? — вдруг спросил Эш, его низкий голос вызвал дрожь в ее костях. — О драконьем короле?

Не зная, какой ответ он ждет, она сказала:

— История неплоха. У многих культур есть мифы о происхождении или создателе. Меня удивляет упоминание водных надземных драконов.

Он замер.

— Я не подумал об этом.

— Серебряный дракон, Леди морей, — сказала она. — Водный драконы и рюдзины в чем-то похожи на дракончиков и драконианов, хотя я не знаю, какая между ними связь. Удивительно, что они есть в легенде драконианов, да?

— Да… — он тряхнул головой. Серебряное сияние Перискиоса озаряло его скулу, он смотрел на нее, другая часть лица была в тени. — Мне никогда не нравилась эта история.

— Почему нет?

— Это романтическое объяснение многому, чего мы не понимаешь. Откуда мы, наша связь с дракончиками, почему мы помогаем им менять облик. Даже лей-линии разных миров.

— Но история тебе нравится не поэтому, — поняла она. — Что тебя беспокоит?

Он отошел от нее на шесть шагов, развернулся и пришел обратно. Встав перед ней, он поднял руки и расправил крылья.

— Что ты видишь? — спросил он сухо, не раскрывая свои мысли.

Она смотрела на него. В голове были сотни ответов: любимый, начнем с этого. Сильный дракониан, похожий на человека, бесстрашный воин. Но он ждал другой ответ, и она не знала, какой. Лир мог водить разговор по кругу, путая ее, но Эш был прямолинеен. Он не играл словами, и она решила перейти к делу.

— Что ты от меня хочешь? Я вижу то же, что и ты в зеркало.

Он опустил руки, крылья беспокойно двигались. Он смотрел на лес, на все, кроме нее.

— Я не похож на остальных, — сказал он.

Она напряглась. Вот, на что он намекал. Он еще не упоминал раньше разницу между ним и остальными.

— Не так сильно, — осторожно сказала она. — Ты все равно дракониан.

— Я знаю, что я — дракониан, как и они, — бормотал он. — Но я всегда был другим, и не только внешне. Я не могу быть среди них.

Она выбирала слова осторожно, чтобы не навредить случайно.

— Остальные ведь в родстве? У тебя другая кровь, конечно, ты не можешь слиться с их семьей.

Он посмотрел на нее.

— Но что у меня за кровь?

Он спросил и напрягся, ожидая ее ответа. К этому он вел. Он начал расхаживать перед ней.

— Это лишь имя, — тихо и быстро говорил он. — Он был почти безумен, когда сказал его матери. Может, хотел навредить Самаэлу. Никто не знал, кем он был, даже она. Она не хотела давать мне имя, чтобы я не страдал с ним, но когда я родился, она знала, что должна почтить его желание. Она сказала перед смертью, что сделала правильно, что я выгляжу как он, и что я по праву ношу это имя. Она сказала, что мне хватит сил.

Он резко замер и повернулся к ней.

— Это лишь имя. Я выгляжу немного иначе, но это ничего не значит. Я не один из них.

Пайпер смотрела с болью. Он пытался убедить ее и себя, что не был Таротом. Он не хотел быть другим, нести это бремя. Дело было не только в детях и истории короля драконов. Что-то долгое время не давало ему покоя. Может, всю жизнь.

И ей придется раздавить его хрупкую надежду в последний раз.

— Я говорила тебе о видениях с воспоминаниями Натании, — сказала она, голос дрогнул. — Ты знаешь, что я видела Ниртарота ее глазами.

Он застыл, ощущалось напряжение.

Она глубоко вдохнула.

— Сходство между вами заметно сразу. Он мог быть тебе старшим братом. Ты похож на Ниртарота, как Майсис на Маахеса.

Его плечи опустились.

— Мне жаль, Эш.

Он тряхнул головой, отвернулся и прислонился к дереву. Она сжала руки, хотелось коснуться его, но стоило дать ему время собраться. Он смотрел в пустоту, и она хотела обнять его и сказать, что это ничего не меняет.

— Наверное, я всегда знал, — прошептал он. — Но не хотел верить. Было проще убедить себя, что это просто имя, чтобы запугать Самаэла.

Она прошла к нему, взяла за руки. Его пальцы сжали ее ладони. Эш смотрел на лес, его лицо было в профиль. Темные узоры на его щеках ясно говорили о наследии. Она и не думала, что Эш мог не верить — не хотеть верить — в правду своего имени.