Тайна Блэкторн-холла (СИ) - Волгина Алёна. Страница 10

«Может, и не имеют», — размышлял Рэндон. У него из головы не шло признание, вырвавшееся в тот день у мисс Диккенсон. Насчет убийства. Конечно, скорее всего, девчонка просто перепугалась — в такую-то ночь! — вот и болтала невесть что. Настораживает, что мисс Мэри, как и Берт Алертон, тоже косвенно связана с семьей Уэсли, хотя разумеется, они принадлежат к разным кругам и вряд ли когда-нибудь встречались. Ее отец служит священником в приходе, который расположен во владениях лорда Уэсли. Случайность? Рэндон опасался заговаривать об этом с приятелем: рядом с Бартоном ему постоянно мерещилась незримая тень лорда Янгера, его патрона. Лишняя болтливость может дорого обойтись колледжу Блэкторн! Поэтому вслух он сказал другое:

— Слишком много в этом деле… несообразностей. Например, Алертон был темноволос, но красил волосы в темно-каштановый цвет.

Бартон не сразу нашелся, что ответить.

— По-твоему, это подозрительно? — спросил он наконец.

— Да, это мелочь, мелочь. Сама по себе такая ерунда не привлекает внимания. Но когда несообразности громоздятся одна на другую, их становится сложно игнорировать.

Глория не помнила, что она наплела привратнику Дарвеля, чтобы он впустил ее на территорию колледжа. Крейтон, наконец, появился на занятиях, и такой момент нельзя было упустить. Она просто сойдет с ума, если не поговорит с ним!

Пустой гулкий холл с высоченным потолком был выложен пестрым мрамором, наверх поднималась изогнутая дубовая лестница. Ворвавшийся с улицы сырой осенний воздух смешивался со слабым запахом мебельной политуры и старинных книг. По спине Глории невольно пробежал холодок. Дарвель окружала особая аура таинственности. Этот замок смотрел на мир бесстрастными серыми глазами не одну сотню лет, из него вышли десятки обученных магов… Глория с независимым видом раскрыла книгу и присела на краешек длинной скамьи, игнорируя смешки и удивленные взгляды студентов. Краем глаза она посматривала на темную лестницу. Крейтон мог появиться в любую минуту, его расписание она знала не хуже собственного. Через полчаса у него семинар в Флеминг-Камере, пора бы ему поторопиться!

«Только бы он вышел один! — взмолилась она про себя. — Просто невозможно вести такой разговор при свидетелях!»

Ей повезло — студент действительно оказался один. Крейтон сбежал по лестнице, явно чем-то встревоженный. Он хмурился и что-то гневно бормотал себе под нос. Впрочем, стоило ему увидеть Глорию, как лицо его сразу разгладилось и озарилось дружелюбной улыбкой. «Будто маску нацепил», — подумала девушка. Чувство опасности усилилось.

— Моя неуловимая фея холмов, неужели это вы? — Крейтон притормозил и лихо поклонился. Глаза его весело заблестели. — Долгие месяцы я был счастлив, если мне удавалось хоть издали увидеть край вашего платья, и вдруг вы объявляетесь здесь, в Дарвеле?! Что случилось?

— Нам нужно поговорить. — Нет, она не позволит заморочить себе голову сладкими фразочками. Пусть он не рассчитывает на это!

— Давайте пройдем в гостиную, не беседовать же на пороге, — молодой человек широким жестом показал ей дорогу.

В маленькой полутемной комнате, к счастью, никого не было. Мерно тикали напольные часы, отсчитывая секунды. Пламя в камине тихо потрескивало и бросало загадочные отблески на стулья с малиновой обивкой и массивный круглый стол. Крейтон хотел зажечь лампу, но Глория его остановила. Так даже лучше. Она едва могла набраться смелости посмотреть ему в лицо.

— Вы написали мне несколько писем, — собравшись с духом, выпалила она.

— Каюсь, было дело, — легко признался Крейтон, присев на край стола. — Всего лишь один-два сонета, чтение которых вызывало в моей памяти нашу мимолетную летнюю встречу. Сожалею, что вызвал ваше неудовольствие и обещаю, что подобное больше не повторится.

Он отбарабанил эту фразу как заученный стих, будто ему уже не раз доводилось приносить подобные извинения. Хотя кто его знает, возможно, так оно и было! Неожиданно вспыхнувшая обида придала Глории сил:

— Не все ваши письма были столь безобидны! Что вы скажете об этом? — она протянула ему злосчастную записку.

Крейтон подошел ближе к камину, чтобы разобрать написанное, и брови его недоуменно поползли вверх. Он провел ладонью по лбу, бросил на Глорию внезапно отяжелевший взгляд, от которого ей захотелось провалиться сквозь землю. Глаза его почернели, в них сверкнуло настоящее бешенство:

— Вы что… правда думаете, что я способен… написать такое? Что за мерзость!

Он с отвращением смял записку в кулаке и швырнул ее в камин, прежде чем Глория успела его остановить. Вдруг он в два шага оказался рядом, навис над ней, опершись на стену:

— Я всегда относился к вам с симпатией, мисс Морган, — прошептал Крейтон. Его дыхание обожгло ей шею. — Но сейчас мне, право, жаль, что вы не свернули себе шею до приезда в Блэкторн. Советую вам в будущем держать свой любопытный нос подальше от моих дел!

Ткнув кулаком в стену, он резко развернулся и вышел. Где-то хлопнула дверь. Только тогда Глория решилась перевести дыхание. Сердце колотилось так сильно, что отдавало болью в висках. На нетвердых ногах она подошла к камину. Конечно, от записки осталась только горстка пепла. Зябко обхватив себя за локти, она попыталась успокоиться, сморгнула непрошеные слезы. Охватившая ее злость помогла собраться с мыслями. Ловко же он избавился от записки! Теперь у нее нет никаких доказательств… Вот дура! Нужно было все-таки признаться Элизабет.

Глории хотелось пнуть себя за недальновидность, но, будучи честной с собой, она вынуждена была признать, что больнее всего ее ранило разочарование. Крейтон все-таки занимал много места в ее воображении. Печально, что этот прекрасный рыжеволосый принц-фейри оказался способен на такую подлость. И даже на жестокость.

Глава 6

Проворочавшись всю ночь без сна, на следующий день Глория с утра пораньше отправилась в изолятор навестить подругу. С того страшного случая миновало уже пять дней, но Мэри так и не пришла в себя. Леди Сазерленд написала ее отцу о происшествии, присовокупив в конце просьбу приехать, как только это будет возможно. Мать Мэри давно умерла.

Фельдшер всячески поощрял визиты Глории, полагая, что ее ровный спокойный характер и дружеская беседа помогут больной куда лучше, чем лаундаум и успокоительные микстуры. Так что он с удовольствием оставил девушек наедине. Лазаретная горничная тоже куда-то отлучилась. Пытаясь растормошить подругу, Глория расчесала ей волосы, пересказала свежие сплетни, показала новый роман, который Мэри давно хотела прочесть. Бес-по-лез-но. Больная смотрела в одну точку и на все ухищрения подруги отзывалась в лучшем случае слабой улыбкой. Иногда Глория думала с отчаянием, что вернуть прежнюю Мэри уже не удастся. Как она осунулась за последние дни! Руки как плети, лицо изжелта-бледное, под глазами круги.

Нет уж, так легко она не отступится! Устроив подругу в кресле, Глория присела рядом, решительно раскрыла книгу и принялась читать вслух, время от времени поглядывая на больную. Мэри смотрела в окно, но темный пугающий взгляд ее, казалось, был устремлен в себя. Пальцы бесцельно скручивали концы длинной шали и распускали обратно.

— Моя комната… Я хочу вернуться к себе, — прошептала вдруг Мэри.

— Что? — Глория, растерявшись, запнулась на полуслове. Это были первые осмысленные слова, которые она услышала от подруги за последние три дня. А вдруг у себя в комнате, в окружении привычных вещей, она очнется? И фельдшера, как назло, нет! Не с кем посоветоваться!

— Ладно, — решилась она, отложив книгу. — Пойдем. Обопрись на меня.

Закутав подругу в шаль и придерживая за плечи, Глория повела ее наверх. Мэри ужасно исхудала, и Глория с острой жалостью подумала, что сейчас могла бы отнести ее на руках даже без помощи лорда Рэндона. Изолятор располагался на первом этаже в дальнем конце здания, недалеко от библиотеки. Удивительно, но дверь в библиотеку была приоткрыта. Обычно декан не допускала такого беспорядка. Ох, и влетит кому-то!