Тайна Блэкторн-холла (СИ) - Волгина Алёна. Страница 28

— Она сама попросила сжечь ее портрет, — прошептала девушка. — Леди Ориэль. Снилась мне каждую ночь.

Глория вдруг вспомнила свои видения и глухой голос, настойчиво зовущий ее по имени. Судя по тому, как переглянулись ректор с деканом, странные сны вообще были популярны среди обитателей колледжа.

— А устраивать глупые розыгрыши с ее портретом тебя тоже попросила Черная Леди? — послышался от двери обвиняющий голос Флоренс.

— Нет. Об этом меня попросил лорд Уэсли, — спокойно, без эмоций заявила Джулия. — Он приезжал в Хэмфорд две недели назад. Вообще-то у него было дело к моему отцу, но потом он попросил меня составить ему компанию на прогулке и предложил свой план. Он коллекционирует разные редкости. Портрет леди Ориэль — редкость. Лорд Уэсли очень жалел, что леди Сазерленд наотрез отказывалась его продать, хотя колледжу Блэкторн не помешали бы хорошие деньги.

— Действительно, подобный разговор имел место, — подтвердила Диана. — Правда, я не помню, чтобы лорд Уэсли слишком настаивал на покупке.

— Я должна была сделать так, чтобы портрет возненавидели и захотели от него избавиться. Лорд Уэсли говорил, что всем будет лучше, если портрет покинет колледж, так как это не просто картина, а артефакт, который плохо влияет на девушек. Он также просил меня присмотреть за Мэри, которая уже пострадала.

— Добрый-добрый лорд Уэсли, — съязвила Флоренс. — Прошу прощения, но мне кажется, что все это шито белыми нитками. Просто ему зачем-то было нужно, чтобы мы все переругались.

— Вы правы, Флоренс, намерения этого человека не так безобидны, и становиться ему поперек пути просто опасно, — ответила Диана. — Поэтому я буду очень признательна всем присутствующим, если все сказанное в этой комнате останется между нами. Могу я на вас положиться?

Под ее суровым взглядом все присутствующие дали понять, что они будут немы, как могилы. Только Флоренс никак не могла успокоиться:

— Про кого угодно бы поверила… но ты-то, Джули? Как ты могла позволить себя одурачить?!

— Лорд Уэсли может быть очень убедителен, — заступилась за девушку Элизабет, сумевшая-таки сделать некоторые выводы из отрывочных замечаний Алекса. Хотя тот большей частью говорил загадками, как заправский сфинкс.

— Что вы, лорд Уэсли был ко мне очень добр, — в голосе Джулии прорезалась искра жизни. — Он понимал меня куда лучше остальных! Вы все поздравляете меня со скорой свадьбой, но никто из вас не замечает, как ведет себя Сэмюель Фостер! Знаете, он иногда бывает таким невыносимо снисходительным! Словно моя учеба в колледже — это всего лишь маленькая ступенька перед свадьбой, которую я должна перешагнуть и забыть! Как он там говорил: «Ты ведь понимаешь, что после свадьбы тебе все это не пригодится!» Лорд Уэсли обещал, что если я помогу ему, он поговорит с Сэмом, чтобы тот позволил мне продолжать учебу.

— А вот это уже серьезно, — нахмурилась леди Диана. — Моя дорогая, если вы с мистером Фостером по-разному смотрите на семейную жизнь, вам следует обсудить это до свадьбы. Именно вам двоим, без посторонних! Нельзя перекладывать решение проблемы на кого-то другого, иначе, боюсь, вас ждет разочарование. Со своей стороны могу обещать, что ни одну из моих студенток не заставят делать что-либо против ее воли.

— Знаете, мне кажется, леди Ориэль раскусила хитрости лорда Уэсли, и ей не понравилось, что он пытался ее использовать, — сказала вдруг Глория. — В конечном счете, она распорядилась своим портретом по-своему. Мисс Сазерленд, позвольте, я отведу Джулию в ее комнату? Мне кажется, она сейчас заснет на ходу.

— Я тебе помогу, — сказала Флоренс, и девушки ушли.

— Честно сказать, я тоже рада, что история с портретом закончилась именно так, — с облегчением вздохнула декан. — А записки? — спохватилась она и вопросительно взглянула на ректора. — Кто их все-таки подбрасывал? Тоже Джулия?

Мисс Сазерленд отрицательно покачала головой:

— Я знаю кто.

— И? — не выдержала миссис Беттертон, глядя на ректора. Леди Диана грустно улыбнулась:

— Как говорил один известный сыщик, учитывая ее раскаяние, мы должны проявить к ней снисхождение.

Утром, оказавшись за ажурными воротами колледжа, Элизабет с наслаждением вдохнула колючий морозный воздух и счастливо улыбнулась новому дню. На улице посвежело. Ночью вдруг выпал снег, и город из туманного призрака превратился в четкую графичную картинку: деревья, шиферные крыши и старинные фасады домов были словно нарисованы тушью на белом полотне. Улица пахла снежной свежестью и тишиной, и на душе у Элизабет было так же покойно и тихо. Все кончилось. Никакие призраки больше не нарушат покой Блэкторн-холла. Сегодня-завтра вернется Алекс из Спленфилда, и настанет время им собираться в обратный путь.

— Вам письмо, леди.

Какой-то щуплый бедно одетый мальчишка сунул ей в руку сложенную записку и тут же исчез, как сквозь землю провалился. Она даже удивиться не успела.

«Опять письмо! Интересно, от кого бы это? — с любопытством подумала Элизабет. — Может, от Бартона? Или от лорда Янгера?»

Она пробежала глазами по строчкам, написанным грубым, неловким почерком — и черно-белая улица закружилась у нее перед глазами, а корсет показался вдруг ужасающе тесным.

Глава 16

Утренний поезд опоздал на полчаса, но даже это не могло омрачить радужного настроения Алекса Рэндона. Вагон шатало, шальные деревья за окнами постепенно замедляли свой бег — поезд уже подходил к станции, и вскоре Хэмфорд приветствовал его нестройной перекличкой колоколов. Алекс ловко соскочил на платформу, пересек здание вокзала и ослеп от внезапной белизны: за сутки его отсутствия город неузнаваемо изменился. Дворники шуршали лопатами, сгребая свежевыпавший пышный снег, суетились люди. Проходя мимо Цветочного рынка, Алекс купил букет нежных кремовых роз. Конечно, Элизабет не задобришь подобными штучками, но неписаные законы семейной жизни обязывают к некоторым жестам. Кроме того, его жена действительно любит цветы.

О предстоящих делах думать не хотелось. Рэндон, конечно, понимал, что одна телеграмма Уэсли проблему не решит. Крамер связался в Хэмфорде с очень опасными людьми, на совести которых наверняка было не только убийство Алертона. Этих преступников Алекс точно не собирался оставлять без внимания. Но сначала он обнимет Питера и Элизабет, и к черту все остальное!

В домике на Мэнсфилд-роуд его встретил очень деловой Питер, с мордашкой, измазанной цветными карандашами, и необычайно взволнованная миссис Ходжес:

— Я ничего не понимаю, милорд! Мисс Элизабет давно должна была вернуться!

Рэндон прошел в комнату, аккуратно положил на стол ставший вдруг ненужным букет.

— Давайте разберемся. Вы говорите, она ночевала в Блэкторн-холле?

— Да, она обещала мисс Сазерленд. У них были какие-то дела. Миледи говорила, что вернется не позднее утра. Питер так ее ждал, а потом попросил ее карандаши, я не смогла ему отказать…

Поняв, что от миссис Ходжес толку не добьешься, Рэндон вышел наружу и там отвел душу, устроив разнос охранникам. Пряча глаза от его взгляда, в котором плескался ад, те жарко поклялись, что глаз не спускали с дома. Да, миледи вечером уехала в Блэкторн. Ее проводили до самых ворот. Утром, выйдя из колледжа, она села в какой-то экипаж, который, попетляв по кварталам, вдруг очень профессионально ушел от слежки. И исчезла.

Это было три часа назад. С тех пор никто понятия не имел, куда исчезла Элизабет.

Призвав на помощь все самообладание, Рэндон наскоро черкнул записку Бартону и велел срочно передать, а сам вернулся в дом. Миссис Ходжес даже не сразу его узнала. Этот человек, светившийся тихой страшной решимостью, разительно отличался от того, который полчаса назад вошел сюда с букетом наперевес.