Взгляд василиска - Оченков Иван Валерьевич. Страница 41

Человек, которого многие знали под именем Генри Вонга, высокомерно улыбнулся и вышел прочь из комнаты. Китаец, чтобы не выдать сквозящей в нем ненависти проводил его глубоким поклоном. Тифонтай прекрасно помнил, какую резню учинили японцы в прошлую войну, взяв Порт-Артур. У него не было причины хорошо к ним относиться, но торговые интересы требовали известной гибкости. К русским он тоже не питал теплых чувств, считая такими же захватчиками, как и прочие. «Надеюсь эти «заморские черти» [59] уничтожат друг друга и оставят Поднебесную в покое» — мстительно подумал он. Сейчас он слишком зависел от наглого японца и должен был ему всячески угождать, обеспечивая связь с его агентом. Но кто знает, как сложится судьба? Может завтра выпадет случай отомстить иноземцам выдающим себя за китайцев…

Тем временем на Порт-Артур свалилась новая беда. Щедрый дождь наград, пролившийся на одного из представителей рода Романовых, вызвал жгучую зависть у прочих членов этого довольно не маленького семейства. Особенно сильно это задело так называемых Владимировичей. Тут надо сделать небольшое пояснение. Августейшая фамилия внутри себя делилась на несколько кланов, яростно дерущихся за власть между собой. Главными ненавистниками Михайловичей, к которым принадлежал и наш Алеша, были Владимировичи, то есть великий князь Владимир Александрович и его семья. Призом, за который шла борьба, являлся ни много ни мало весь русский флот. Генерал-Адмирал великий князь Алексей Александрович был не молод и семьей так и не обзавелся. Рано или поздно вакантное место освободится и тот, кому оно достанется, станет очень влиятельным человеком, причем личные заслуги претендента будут иметь не малое значение. Именно этими резонами и руководствовался командующий русской императорской гвардией великий князь Владимир Александрович, когда добивался посылки на театр военных действий сразу двух своих сыновей: Кирилла и Бориса. Первый был моряком и имел чин капитана второго ранга, второй — гусарским поручиком. Нельзя сказать, чтобы молодые великие князья были уж совсем пустыми людьми. Но освободившись от родительской опеки, они с изобретательностью достойной лучшего применения, тут же пустились во все тяжкие. Путь их на Дальний Восток ознаменовался значительным количеством громких кутежей и ничуть не меньшим — скандалов. Наместник, поначалу радушно встретивший молодых людей в Мукдене, вскорости рад был избавиться от них, выпихнув в Порт-Артур, где их ожидал не менее теплый прием генерал Стесселя. В отличие от Алеши старавшегося производить как можно меньше шума и суеты, Кирилл с Борисом прибыли с помпой. Отдельный поезд встречал почетный караул трех родов войск с оркестром, весь наличный генералитет и депутаты из числа местных жителей, не покинувших еще город.

Разумеется, милейшая Капитолина Сергеевна не могла пропустить такого события, и семья Егоровых явилась на вокзал в полном составе. Труднее всего было уговорить Милу, но дел в госпитале было не так много, и девушка поддалась на настойчивые уговоры сестры. День был довольно теплый, настроение у встречавших праздничное, так что крики «ура» в честь великих князей звучали вполне искренне. Великий князь Кирилл вышел из вагона улыбаясь и милостиво приняв хлеб-соль, тут же сунул каравай офицеру охраны. Следом показался Борис в гусарском ментике и тут же едва не растянулся запнувшись на ровном месте. Однако ему тут же на помощь пришел брат и встречавшие, так что со стороны это выглядело как крепкие объятия.

Алеша по своему положению никак не мог отказаться от встречи августейшей родни, и потому был в первых рядах. Впрочем, сторонившийся двора молодой человек был не слишком вовлечен в клановую грызню и потому приветствовал их с искренней радостью.

— О, мон шер, — воскликнул завидя его Кирилл, — я вижу, служба пошла тебе на пользу!

— Служба всем идет на пользу, — скромно улыбнулся тот в ответ.

Родственники тепло обнялись и расцеловались, причем, когда дошла очередь до Бориса он снова запнулся.

— Лешка, прости, — с обезоруживающей улыбкой повинился гусар, — что-то я перебрал давеча.

— Да ладно, всякое бывает, давай держись за меня…

Молодые люди под восторженные крики двинулись к ожидавшим их экипажам, но тут дорогу им снова заступили депутаты от жителей Порт-Артура и пока Кирилл со стоическим выражением на лице выслушивал приветственную речь, Борис с нескрываемой скукой скользил взглядом по окружающим. Вдруг взор его оживился, и он тихонько толкнул стоящего рядом Алешу.

— Ты посмотри, да у вас тут и барышни недурственные встречаются!

Тот оглянулся и тут же встретился глазами с Людмилой Сергеевной стоящей рядом с сестрой и племянником. Девушка и вправду была чудо как хороша и узнавший ее великий князь тут же поклонился.

— Да ты, брат, как я погляжу, время тут зря не теряешь! — воскликнул Борис.

— Это не то что ты подумал, госпожа Валеева просто моя знакомая.

— Чудно! Так может, ты и меня представишь? Я тоже хочу иметь подобных знакомых…

— Непременно, но ты, Боря, прежде протрезвей, а то она барышня строгих правил.

— Увы, мне, — состроил умильную рожу гусар, — значит познакомиться нам не судьба!

Торжественная встреча великих князей продолжилась не менее торжественным обедом, который в свою очередь перерос в разнузданную пьянку. Впрочем, к этой поре Борис с Кириллом вернулись уже в свой поезд, потащив за собой несколько молодых офицеров. Алеша, благоразумно уклонился от этой чести, отговорившись делами. Поскольку дело клонилось к вечеру, ехать на автомобиле он не решился, и отправился в Дальний с оказией по железной дороге. Оказия представляла собой чудо инженерной мысли — мотодрезину! В сущности, это транспортное средство было чем то вроде великокняжеского автомобиля, только побольше и поставленного на рельсы. Маленькая железнодорожная платформа имела два ряда обшитых чертовой кожей диванов обращенных друг к другу тет-а-тет. Между ними помещался большой ларь скрывавший двигатель, работающий на керосине. Для защиты от непогоды можно было натянуть тент. Этот чудный аппарат обычно использовался для доставки рабочих и небольших запасов материала к месту ремонта. Для размещения последнего к мотодрезине могла прицепляться небольшая грузовая платформа. Утром на ней доставили в Артур группу мастеровых, а теперь она возвращалась обратно. Наш герой, хотя и не слишком много выпил на банкете, все же немного устал и пока их маленький поезд двигался к цели, завернулся в шинель и с чистой совестью заснул, не обращая внимания на жесткое ложе и неподобающую людям его круга обстановку.

Для японцев не было секретом, что русские используют находящиеся в Дальнем ремонтные мощности КВЖД. Это, разумеется, не входило в их планы, и они решили наказать потерявшего бдительность врага. Им было хорошо известно, что единственной защитой порта были минные заграждения, так что решено было протралить в них проходы, после чего смогут атаковать устаревшие корабли третьей эскадры адмирала Катаока [60]. Операция была тщательно спланирована, но тут в дело вмешался случай. Разведке удалось достать схему прохода в минном заграждении с глубинами и береговыми ориентирами. Если она была верна, а сомневаться в этом не было никаких оснований, задача японцев до предела облегчалась.

С тех пор как порт Дальнего стал ремонтной базой миноносцев, русское командование и новый начальник порта всерьез озаботились его обороной. Помимо береговых батарей был сооружен плавучий бон из сцепленных между собой барж и грузовых шаланд, защищенных противоминными сетями. За боном попеременно дежурили местные брандвахты: бывшие клипера «Джигит» и «Разбойник». Когда то эти небольшие, но ладные корабли строились как возможная угроза английской торговле. Увы, с тех пор миновало много лет. Скорость их стала недостаточной, вооружение устарело и все на что они годились, это служить учебными кораблями и брандвахтами. Впрочем, налета серьезных сил не ожидалось, а от миноносцев они вполне могли отбиться. Но, как выяснилось, у японцев было на этот счет свое мнение.