Взгляд василиска - Оченков Иван Валерьевич. Страница 74

— Да уж, куда не кинь, везде клин! Уходить надо, пока этого узкоглазого антихриста искать не начали.

— Вашбродь, может, не хватятся пока? Глядишь, досидели бы до темноты, — подал голос унтер.

— Как же, не хватятся!

— Японцы! — подал голос Ванька.

— Где?

— Да вон они, цепью идут. Наверное, ищут.

— Час от часу не легче.

Посмотрев в бинокль лейтенант увидел, что по направлению к бухте идут несколько японских моряков с офицером. Очевидно, не дождавшись пропавшего матроса, они направились на его поиски, и скоро неминуемо обнаружат русский катер. Единственно, что внушало оптимизм, это отсутствие у них винтовок. Правда, его подчиненные тоже были без оружия, но на вертлюге «Ретвизанчика» стоял пулемет. Бывший по натуре авантюристом Рощаковский умел принимать быстрые решения. Едва японцы подошли достаточно близко, русские откинули брезент и по японской цепи ударил град пуль. Не ожидавшие засады японцы падали один за другим, но некоторым все же удалось, бросившись врассыпную, укрыться от свинцового ливня.

— Трогай! — закричал лейтенант, продолжая обстреливать противника.

Пущенный мотор довольно заурчал и катер двинулся прочь, уповая на то что рядом не окажется быстроходного противника. «Счастье покровительствует смелым», — говорили древние, и похоже не ошибались. Рядом с бухтой, где скрывались русские диверсанты, не оказалось японских кораблей, а сухой треск пулеметных очередей не был слышен на эскадре. Пока уцелевшим японцам удалось добраться до своих и поднять тревогу, русские были уже далеко. Однако сразу понявший, кто подорвал ночью «Ясиму», адмирал Насиба не собирался спускать им эту дерзость, и шесть японских миноносцев, подобно борзым в поисках зайца, порскнули в разные стороны в надежде найти и покарать наглецов. Правда, почти все командиры истребителей сделали одну и ту же ошибку. Решив, что русские диверсанты пойдут к берегу кратчайшей дорогой, они, раскинувшись неширокой цепью, пошли на перехват. Достигнув же береговой черты и не настигнув вражеский катер, они принялись терять время, осматривая все близлежащие бухточки. Лишь один из них, командир «Сазанами» капитан-лейтенант Кондо, догадался об ошибке и, дав полный ход, пошел к Дальнему. Дойдя до острова Сан-шан-тао и снова не обнаружив следов русского катера, японцы задумались. Между тем ларчик открывался просто. Рощаковский прекрасно знал, что японские миноносцы как минимум вдвое превосходят «Ретвизанчик» в скорости, и потому описав широкую дугу, направил свой катер в море. Разумеется, поступая так, лейтенант очень рисковал, но его замысел снова увенчался успехом. Как ни быстры японские миноносцы, для того чтобы поднять обороты паровым машинам требуется время, а вот бензиновый двигатель разогнал их маленькое суденышко почти сразу же. Затем сбавив обороты и натянув брезент, русские моряки стали почти невидимыми и потихоньку пошли к Порт-Артуру. Впрочем, Кондо не собирался сдаваться и решив что он просто обогнал вражеский катер, начал описывать своим кораблем большие зигзаги все еще надеясь перехватить диверсантов. И вскоре им почти повезло. Повезло, потому что «Сазанами» все же заметил катер хитрого Рощаковского. А почти, потому что навстречу практически настигнутому «Ретвизанчику» шел «Боярин» с миноносцами и японцы рисковали из охотника тут же превратиться в дичь. Но японцы не были бы японцами, если бы не попытались добраться до своего врага даже в такой ситуации. Подняв форштевнем бурун, они пошли на маленький катер, рассчитывая потопить его тараном.

— Что это, Владимир Иванович? — немного грассируя, спросил у Семенова светлейший князь Ливен, рассматривая «Сазанами» в бинокль.

— Полагаю, японский эсминец.

— Благодарю покорно за разъяснения, — не без сарказма откликнулся командир «Боярина», — однако какой чертовщиной он там занимается?

К сожалению, с русского крейсера не сразу заметили пытающийся уйти от японца катер, однако вражеский корабль был уже вполне в досягаемости их пушек и баковое орудие начало пристрелку. Поднявшийся довольно далеко от «Сазанами» всплеск, хоть и не смог сорвать атаку японцев, все же подсказал Рощаковскому, что помощь рядом. Отчаянный лейтенант, тут же развернул «Ретвизанчик» и пошел на приближающегося противника. После атаки японского броненосца, из вооружения на нем оставался только пулемет и аппарат для метательных мин. Принятые на вооружение флотом еще до Русско-Турецкой войны 1877-78 года они давно устарели и мало на что годились. Перед походом аппарат даже собирались снять, чтобы увеличить запас горючего, но отчего-то так и не сняли. И вот теперь, русский катер шел на врага в тщетной попытке продать свою жизнь подороже. Вообще, почти пудовый заряд пироксилина в случае попадания мог нанести японскому миноносцу довольно тяжелые повреждения, беда была лишь в том, что шансов попасть было не так уж много.

На «Сазанами» сразу же заметили маневр русских, и комендоры тут же открыли огонь по наглому малышу из всех орудий. Однако катер и миноносец так быстро сближались, что пристреляться у них никак не получалось. Наконец приблизившись почти вплотную, Рощаковский дернул рычаг, и десятидюймовая мина вылетела из ствола, подняв целое облако дыма. Стальная сигара, пролетев несколько десятков метров, плюхнулась в воду и, заскакав по волнам подобно лягушке, понеслась к японскому истребителю.

— Право руля, — закричал Кондо рулевому и миноносец послушно отвернул.

В этот момент стоящий у руля Селиверстов также резко повернул в сторону и противники разошлись на полном ходу, причем пулемет «Ретвизанчика» щедро полил проходящего мимо «Сазанами» свинцовым дождем. Хотя прицел был не слишком точен, нескольких моряков, стоящих и лишенных щитов орудий, все-таки зацепило. Раненые один за другим падали на палубу, орошая ее своей кровью и проклиная длинноносых варваров. Впрочем, русский катер так же не остался невредимым. Хотя ни один снаряд в него так и не попал, но поднятая японским миноносцем волна едва не опрокинула его и будь он паровым, непременно залила бы топки. Между тем, русские снаряды ложились все ближе, и японцы поспешили выйти из боя.

— Ничего не понимаю, — с досадой повторил Ливен, — что за чертовщина там творится?

— Будь я проклят! — изумленно отозвался старший офицер, — да это же тот катер, что ушел накануне из Дальнего, на буксире «Бедового».

— Так вот кого преследовали японцы. Давайте-ка спросим у них, что такого они совершили этой ночью, что бедняга Баранов слег с нервным расстройством.

— Насколько я знаю, Николай Васильевич, слег после возвращения по минным полям, — хохотнул старший офицер «Боярина».

— Сейчас мы все узнаем, — не поддержал его веселья Ливен.

За прошедшие двое суток Рощаковский и его подчиненные столько раз рисковали жизнью, что даже казавшая уже неминуемой гибель, а затем чудесное спасение, оставили моряков совершенно равнодушными. Только неугомонный Ванька радостно размахивал своей бескозыркой приветствуя спасителей и восторженно вопил: — «ура»!

— Где это вы странствовали, Михаил Сергеевич? — узнал его Семенов.

— На Эллиотах, господин капитан второго ранга, — отрапортовал голосом смертельно уставшего человека лейтенант.

— Вот как, и что, удачно сходили?

— Японская эскадра ушла вчера вечером. Ночью мы подорвали миной один из трех оставшихся на рейде броненосцев.

— Черт возьми, да это самая лучшая новость, какую я слышал за последнее время!

— И эту новость должен как можно скорее узнать адмирал! — прервал Ливен словоохотливость своего старшего офицера.

Повинуясь его приказу, один из миноносцев принял на борт Рощаковского и быстро развернувшись, побежал к эскадре. Тем временем «Ретвизанчика» подняли на шлюпбалках крейсера и, закрепив по-походному, двинулись дальше.

— Гляньте-ка, вашскобродие, — привлек внимание Семенова боцман. — Разрази меня гром, если это не Ванька, слуга великокняжеский!

— А ведь верно, — удивленно протянул тот, — Эй, добрый молодец, ты откуда тут взялся?