Полночь (ЛП) - Хоукинс Джессика. Страница 6

Обнимать её, целовать, гладить её ноги, смотреть, как раскрывается для него её розовая киска. Раскрывается, завлекая его, словно говоря — я твоя, подойди ближе, ещё немного ближе.

— Господи, ты мне нужна, — сказал он. — Ты не понимаешь.

— Я твоя на следующие сорок пять минут. Я здесь, с тобой.

— Мне этого мало. Мне нужно больше. Пойдём ко мне.

Она слегка повернула голову, глядя на него через плечо. Он видел, как дрогнули её губы, когда она спросила:

— Что?

— У меня пока не очень большая квартира, но это ненадолго. Я вызову такси. Поехали со мной.

Девушка облизала губы.

— Я... это запрещено.

— Тогда я заплачу тебе, или им, или кому там я должен заплатить. У меня есть деньги.

Уголки её губ опустились, она нахмурилась. Разве не для этого он работал, ждал всю свою жизнь, ждал, чтобы сказать: «У меня есть деньги. Делай, как я говорю, и у тебя они тоже будут».

Она развернулась к нему, трепет губ исчез. Исчез и он: ушёл, словно солдат, ведомый своим членом на завоевание, с брошенным вслед напутствием: «Иди и получи её, и пока она не станет твоей, не возвращайся, ведь я так долго просил тебя об этом».

— Я не... Я не могу... — она перевела взгляд на дверь. — То есть, если ты здесь для этого... Возможно, я смогу что-то придумать.

— Я этого хочу.

— Тогда, я приведу кого-нибудь другого...

— Нет, — оборвал её немного сердито. — Ты слышала хоть что-нибудь из того, что я сказал? Я тебя хочу. На всю ночь.

Она перестала танцевать, замерев на мгновение, но затем резко продолжила снова, будто её заставили.

— Это невозможно.

— Чего ты хочешь? — спросил он. — Я дам тебе всё, что угодно. Ведь для этого созданы женщины, чтобы мужчины исполняли их капризы. Я стану для тебя таким мужчиной.

Она вздохнула, но в этом вздохе уже не слышалось забавы или развлечения. Девушка повернулась к сцене и указала на пилон.

— Хочешь, чтобы я станцевала на шесте?

— Нет, вернись.

Она снова подошла к нему и начала двигаться на его коленях, но в этот раз, стараясь не коснуться его ненароком.

— Тысяча долларов.

Она резко подняла голову, распахнув глаза.

— Извини?

— Столько я заплачу тебе, если пойдёшь со мной прямо сейчас.

Она решительно покачала головой.

— Я...

— Ты права. Этого мало. Пять тысяч. — Он учился искусству переговоров. И использовал его всю неделю, чтобы обеспечить себе безбедное будущее. Хотя с ней все эти знания вылетели в трубу. Парень даже был уверен в том, что девушка не понимает, как буквально держит его за яйца.

Но она снова покачала головой.

— Нет. Романтик из тебя всё-таки неважный, правда?

— Да, никудышный. Возьми деньги. Я только что заработал их дохера и могу сказать, что это было нелегко. Я угробил годы жизни на это. Никто не придёт и не начнёт раздавать их так, как я сейчас. И я не преувеличиваю.

Улыбка девушки была натянутой и совершенно нечитаемой. Она смотрела на него, слегка прищурив взгляд своих голубых глаз.

— Я тебе верю, но мой ответ — нет.

— Господи, боже мой. Пятьдесят долбаных тысяч долларов. Сколько угодно. Возьми всё, только скажи мне «да» сегодня, позволь мне взять каждый миллиметр тебя, каждый чёртов сантиметр твоего изящного тела. Ты хоть немного представляешь, что я могу с тобой сделать?

Она хлопала ресницами так красиво, так мягко. Стеснялась. Упорствовала, но ему было плевать. Он хотел лишь утвердительного ответа и не важно, как он ему достанется. Парень уже слышал её ответ ещё до того, как девушка произнесёт: «Да, Бо, идём».

Лола улыбалась, но чего-то не хватало в этой улыбке. Он вспомнил, что чуть раньше хотел, чтобы она заставила его поработать ради неё. Однако от того, как она улыбалась сейчас, он не чувствовал себя её достойным.

Она замерла окончательно.

— Я не продаюсь.

— Что? — спросил он, наклонившись вперёд.

— Я сказала, что во всём Голливуде не хватит денег, чтобы уговорить меня пойти домой с тобой или с кем-то ещё. — Казалось, она была так далеко, хотя не сдвинулась ни на шаг. Он ошибся насчёт её ресниц — они не трепетали. Они били, обращая в свинец крылья бабочек пулями от пистолета. — Мне жаль тебя расстраивать, ведь, похоже, что ты долго и упорно трудился для достижения своей цели, — продолжила она, — но не всё можно купить за деньги.

— Нет, всё, — ответил Бо. — С той суммой, что есть у меня. Не отказывай. Я умоляю, идя вразрез с моими убеждениями, пойдём ко мне. Позволь доставить тебе удовольствие. Я тебя не обижу. Я просто хочу погрузить свой член глубоко в тебя, где, как я думаю, ему самое место. Чтобы я мог поклоняться тебе всю ночь и оттрахать со всей той властью, для достижения которой мне потребовалось целых десять лет. Неужели ты не можешь дать мне это?

Её лицо осталось равнодушным. В какой-то момент взгляд девушки стал стеклянным, пустым. Парень сомневался, что она вообще слышала, что он говорил.

— Я буду танцевать топлес для тебя всю ночь, если хочешь, — ответила она. — Это всё, что я могу тебе дать.

Каждая мышца в его теле свернулась узлом. Неужели она не видит этих залёгших на лице теней из-за стресса? Из-за того, что он ложился спать в три часа каждую ночь? Сжигал сетчатку, глядя в монитор, пока Бриджит мирно спала в соседней комнате. Буквы расплывались перед глазами, но хотелось поработать ещё пару минут, прежде чем он всё выключит. Неужели, не видит всего этого? Как ночь за ночью он выстраивал, уничтожал, добавлял, отнимал, исправлял, переписывал, перезаписывал, сжигал, сжигал, сжигал... своё зрение, свою жизнь. Почему это для неё ничего не значит? Всего лишь такая малость — позволить ему спустить эти влажные стринги ещё немного ниже? Подойти ещё немного ближе, чтобы его беспризорный член смог найти пристанище между её ангельских бёдер.

У Бо участилось дыхание. Он свёл колени вместе.

Девушка продолжила танцевать — медленно, сексуально, но в этом танце уже не было её души.

— Прекрати, — сказал Бо. — Просто остановись.

Она остановилась, посмотрев на него. Парень резко поднялся.

— Но твой час ещё не закончился, — сказала она, делая шаг в сторону, чтобы он смог пройти.

Нахмурившись, он посмотрел на неё. Ну что за ветреная маленькая киска. Руки сжались в кулаки. Он здесь главный, не она. Девчонка не знает об этом? Он должен показать ей, как может подчинить своей воле, как эта крошка должна быть благодарна за его предложение?

У Бо есть то, за что люди борются, о чём мечтают, на что исходят слюной, за что убивают и умирают, а эта молоденькая девушка с кошачьими ушками на голове практически раздета догола, и ей по*бать на эти деньги, а ведь он потратил треть жизни, чтобы их заработать. И она не могла дать ему то единственное в самый важный день его жизни.

Пуговицы рубашки с каждым вздохом всё сильней впивались ему в кожу. Бо нужно уйти прежде, чем он вспылит. Парень вытащил бумажник из кармана пиджака и швырнул последнюю сотню на сиденье дивана. Выходя из комнаты, он не оглянулся, испугавшись, что она стояла там, в дверном проёме, и смеялась над ним.

Глава пятая

Десять лет спустя

Бо поклялся, что это была его последняя поездка на Сансет Стрип без водителя. Он слишком сильно затормозил, проехав мимо свободного места на парковке, развернулся и запарковался.

— А вы отлично паркуетесь, — сказал Кирк, двадцатидвухлетний парень, сидящий на пассажирском сидении.

— Я вырос в этих местах, — выровняв свой «Рендж Ровер», ответил Бо. Поставил его на ручной тормоз и вышел из машины, отряхивая свой костюм от Армани. Кирк и его бизнес-партнёр Натан знали, что Бо богат, но он не хотел, чтобы это как-то мешало. Вот почему он дал своему водителю выходной и поехал сам в задрипанный бар на Сансет, где не был уже несколько лет.

Парни вели себя очень вежливо и сдержанно за ужином, но Бо не хотел вежливости. Не от них. Он собирался инвестировать в их стартап, и ему нужно было знать, с кем конкретно он имеет дело.