Осколки былого могущества (СИ) - Скиба Сергей. Страница 21

Впопыхах хватаю цилиндр пальцами, руку сразу же отморозило радужным сиянием. Вот тоже вопрос – такая нужная для общения с праотцом штука, а от соприкосновения члены отнимаются. Как так? Намудрили что-то предки или это для чего-то нужно? Может стоит кого-нибудь, менее полезного чем я, естественно, засунуть и подержать? Бланта позвать что-ли?

Ладно, разберёмся для начала с арбалетом. Соединяю все детали вместе, прищёлкиваю приклад с болтами.

– Арбалет Охраны. – Тихонько доносится из приклада девичий голосок, мертвецкий какой-то, живые так не говорят, я этого ждал поэтому воспринял спокойно, не бросил как прошлый раз. – Внимания бронебойные заряды опасны для жизни гражданских лиц.

– Во как, значит. – Отвечаю я, интересно он меня слышит или нет? – Так что, другие зарядить?

Молчит. Я потряс оружие – молчит. Отсоединил и присоединил приклад.

– Арбалет Охраны. Внимания бронебойные заряды опасны для жизни гражданских лиц.

Вытягиваю стальные болты и вставляю вместо них красные. Щелчок:

– Арбалет Охраны. Внимание заряды «сеть» могут быть опасны для здоровья гражданских лиц.

Меняю болты на те, что в синей коробке.

– Арбалет Охраны. Заряды «стандарт», будьте осторожны.

Что за стандарт такой? Сейчас проверим. Повесил на перила беседки, кем-то забытый, меховой плащ, отошел шагов семьдесят, прицелился. Оружие сработало практически бесшумно. Полёт болта рассмотреть не удалось. Показалось: прямая молния в плащ ударила, если молнии, конечно, прямыми бывают. Обычно то они как корни дерева выглядят, а тут тонкая идеально ровная полосочка сверкнула.

Откладываю арбалет и иду осматривать мех плаща. Либо я не попал, либо плащ не пробило. Возвращаюсь, стреляю ещё два раза. Осматриваю – ничего. Промахнутся я не мог, чётко видел как светящаяся полоска в плащ била, а дырок нет. Мех только дыбом встопорщился. На ощупь тоже никаких изменений, но что-то же должно происходить, иначе зачем такие болты? Зачем с ними осторожным быть, если даже плащу хоть бы хны?

– Неужели заработал? – Слышу за спиной весёлый голос Мерика, приятель подобрал арбалет и шутливо целится в меня. – Или ты его сломал окончательно?

– Сто…

Что же мы пили то такое вчера, что голова так гудит? Не помню как и до постели добрался, со мной такое редко бывает. Не потому, что здоровья немерено как у Тарба, а потому, что всегда контролирую наполнение пуза хмельными напитками. На ровне с горцами пить противопоказано.

У кровати, с чашкой в руках, сидит Ната, прихлёбывает отвар сладких трав. Такой только моя бабуля и может готовить, аромат дивный и знакомый с детства по комнате плывёт. Девушка любопытно приподняла брови заметив что я очнулся.

– Твоё присутствие благотворно повлияло. – Озорно улыбнулась Алада с соседнего стула. – Возьми ещё печеньку милая.

Бабушка тоже с чашкой, горянки балуются печеньем из блюдца и не иначе как обсуждают мои бренные останки. Тут я припомнил последние моменты жизни. Так-с! Вроде ничего не болит. Приподымаюсь с подушек – самочувствие отличное – можно бить морды.

– Где он?

– За дверью. – Вздохнула Алада. – Ты только не очень усердствуй, ему и так уже досталось от всех, а он тебя на руках с вершины нёс и даже волка своего бросил. Скулёж стоял страшный.

– Ага. – Согласно киваю я. – Щаззз опять скулёж будет.

– А ещё. – Заговорщицки хихикнула Ната. – Я ему сказала что ты можешь не выжить.

Оттаяла подружка. Ну, моя бабуля психические хвори легко лечит. Кого печеньками, а кого и подзатыльниками, у неё долго не проболеешь.

По пути, к дорогому другу, разминаю немного затёкшие, от долгого лежания, плечи. Чтобы, значит, мышцу при ударе не потянуть. Я когда резко и сильно бью, бывает растяжения случаются.

Вылетаю за дверь. Мерик нервно нарезает перед входом круги. Глаза опухшие, не то от слёз (маловероятно такое – горцы не плачут), не то от недосыпа. Встрепенулся, глянул на меня так жалостливо, что весь мой боевой настрой снесло к трещине. Такое раскаяние во взгляде, такое отчаяние. Только руками развести осталось, ну не могу я его обижать, хоть и заслужил, засранец.

Друг молчит. Да, собственно, говорить у нас в таких случаях и не принято. Так всё понятно. Вот, гляжу на него и знаю: пережив такое, никогда он больше, даже тупой булавкой, в друзей целить не будет. А я опасные предметы без присмотра оставлять не посмею. Ну, раз провинившийся осознал, а с пострадавшим обошлось, то и разговоры ни к чему.

Обнялись мы крепко, постояли с минуту. Огляделись: не подглядывает ли кто, тогда бы вид создали, что боремся. Хлопнули друг друга по плечам да и разошлись.

Вернувшись в комнату заметил что Ната в моих доспехах. Сидят они на ней отлично, ладную фигурку соблазнительно обтягивают, словно перчатка руку. Это всё от того что пластины чётко подогнаны. Стоп. Как они могут под её фигуру подходить? Что-то я ещё в себя не пришел окончательно.

Ну, точно, вон мой доспех на лавке лежит – почищен и аккуратно сложен. Бабуля не дремлет. Дворфе успела костюмчик справить и мой починить не забыла. Когда она только всё успевает? Вернётся Волан и ему такой закажу – будем кожано-чешуйчатой командой.

– Всё я по делам. – Донеслось из прихожей. – Не шалите.

Хлопнула дверь в кузню, теперь бабулю не вытащишь.

– Алада предложила мне комнату в вашем покое. – Вежливо улыбнулась девушка. – Ты не против?

– Только за. – Моя ответная улыбка наверное сейчас выглядит нелепо, я даже проверил ладонью не капает ли слюна, настолько аппетитно выглядит Ната в облегающей броне. – О! Я обещал тебе тренировочный зал показать.

– Оттан мне уже показал и даже провёл две тренировки.

– Долго я в отрубе провалялся. – Почесал я макушку. – Ну тогда давай хоть на срезанную вершину тебя свожу. Была?

– Нет. – Покачала головой дворфа.

– Отлично.

Раздевать меня поостереглись, вдруг чего повреждено, поэтому я в одежде валялся. Теперь куртку накинул и жестом предложил взять себя под руку, Ната не отказалась.

Пока подымались наверх я продемонстрировал подруге все более-менее понравившиеся мне дверные проёмы Сталагора. Возле некоторых даже пришлось останавливаться особо, чтобы дворфа вдоволь налюбовалась.

Погода на вершине не порадовала – порывистый ветер бросает в лицо мелкую снежную крупу. Холодно. Вечереет, солнце клонится к западу, но закат мы не посмотрим – видимость заволокло белой дымкой.

Зато обнаружился меховой плащ. Так и висит на перилах беседки, как я и оставил. Схватив накидку чуть не нацепил на свои резко озябшие от ветра плечи. Вовремя одумался и сделав плащом вращательное движение (вроде так и было задумано) накинул на плечики Наты.

– Засчитано. – Хитро улыбнулась девушка.

– В смысле?

– В смысле: будем считать, что ты сразу на меня накинуть хотел.

– Я и хотел. – Самозабвенно вру я.

– Вот я и говорю: засчитано.

– Уела.

– Залезай. – Распахнула одну полу Ната. – Он всё-равно великоват.

Отказать дворфе я не посмел по причине сковавшего меня холода, ну и ещё пары-другой устремлений. Обнял за талию и первый раз в жизни пожалел, что мирфил такой твёрдый. Прощупать сквозь него что-либо нереально, это я вам заявляю со всей ответственностью и недовольством.

Ходить, правда, в одном меховом плаще на двоих трудно, даже если бы он был пошит на моего деда, а этот явно меньше. Попробовав пару раз шагнуть и докумекав что сие чревато падением, я перекрутил накидку и взял Нату на руки. При этом спина у меня обнажилась, ну да ладно, потерплю.

Тащу свою, оказавшуюся довольно лёгкой кстати, ношу на восток. С восточной стороны срезанной вершины по крайней мере нет облаков и проглядывают звёзды. Даже не смотря на пролетающую крупу видно их отлично. В мире, вообще, нет мест более близких к небу чем Сталагор. Если бы погода была лучше Ната бы уже пораженно вздыхала, а так звёздное небо удостоилось только восхищенного: «Ух ты».

Очередной порыв ветра сыпанул мне за шиворот порцию снега.