Игры с огнем. Там же, но не те же (СИ) - Ясная Яна. Страница 3
Впрочем, в чем дело, я и сама пока не поняла.
А потом вдруг как-то неожиданно, рывком, приблизились зимние каникулы. Одним прекрасным утром я вошла в аудиторию и обнаружила, что одногруппники радостно и возбужденно что-то обсуждают. Решив, что меня это не касается, я уже собиралась тихо-мирно пройти на свое место, не привлекая внимания, как вдруг Алан Плай заорал через всю аудиторию:
- Эй, Ильза, а ты едешь?
- Куда? - невозмутимо уточнила я.
Алан, притворяющийся бестолковым несерьезным лоботрясом, почему-то напоминал мне мурену в засаде. Тот Алан, который иногда выглядывал из глубины созданного образа, мне нравился - он был хищным, внимательным и опасным. От того же Алана, который был представлен вниманию общественности, я старалась держаться подальше - слишком шумный. Мне больше импонировала маска того же Ричарда Феррерса - молчаливый, туповатый увалень.
- Как - куда?! - изумился Плай. - Наш друг Ричи приглашает всех к себе в гости на зимние праздники!
И Алан потрепал по волосам абсолютно безучастного ко всему блондина, склонившегося над тетрадью.
Я позволила себе выгнуть бровь, демонстрируя одновременно неодобрение манерам Алана и удивление приглашению.
- Всё, всё! Не смотри на меня так, я не готов становиться каменной статуей, - шут попытался прикрыть лицо, и это вышло до того забавно, что я склонила голову, делая вид, что занята подготовкой к уроку и пряча за волосами улыбку.
Они забавно смотрелись рядом - оба светловолосые и светлоглазые, но Плай невысокий, подвижный и с живой мимикой, а Феррерс, пусть сухощавый, но высокий и широкоплечий, и как будто находящийся в режиме глубокой экономии энергии. В том числе - интеллектуальной. Плай выглядел сжатой и ускоренной версией своего друга.
Про Феррерса ходили странные слухи. Его называли агрессивным, неуравновешенным. Говорили, что достаточно пустяка, чтобы он сорвался и позволил себе распустить руки, и даже когда меня только приняли в эту школу, его не было на занятиях, потому что он был наказан за очередную драку. Его откровенно опасались.
Но за всё то время, что я здесь учусь, я не увидела реального подтверждения этим слухам, и потому недоумевала. Агрессивный? Вспыльчивый? Да в перманентно поломанной и оскорбленно плюющейся кофеварке в столовой больше агрессии, чем в нем.
Ведь даже сейчас - он никак не отреагировал на фамильярность Алана. Конечно, они друзья, и приятелю позволено больше, чем остальным, но... ведь не настолько же, чтобы обращаться с будущим лордом, как с щенком-несмышленыщем!
Я видела неуравновешенных людей, я сама была одной из них - и ничего подобного в однокласснике не замечала.
Да и потом, то неподдельное уважение, которое проявляли к нему не только школьники, но даже и учителя, не мог бы вызвать человек, не способный держать в узде вспышки своего дурного настроения, вот что мне думалось.
А возможно, я просто была слишком предвзята, и не хотела думать о нем плохо.
- Так что, - Алан лихим скачком, опершись на две столешницы, перепрыгнул через стоящие между ними стулья, и небрежно сел - да практически плюхнулся - за соседнюю с моей парту. - Ты едешь?
- Алан, тебе не говорили, что распоряжаться чужими приглашениями - дурной тон? - улыбнулась я. - Если твой друг желает гостей - то именно он их и приглашает.
Конечно, делать незнакомому молодому человеку замечания по поводу манер тоже не слишком прилично, но Алан был такой забавный, что я не стерпела. И мне было приятно, что он обо мне вспомнил. Но это все равно не значило, что меня будут рады видеть среди старых добрых знакомых.
- Так он и приглашает! - простодушно откликнулся Алан, словно недоумевая, как я очевидных вещей не понимаю. Приходилось признать, что очаровательная простота Алана работала - сдерживать улыбку было всё труднее. - Видишь - молчит и не спорит? Значит, согласен!
Я почти против воли подняла взгляд на Феррерса, не представляя, как он отреагирует на столь великолепное хамство.
- Да, пожалуй, - отозвался тот с видом заговорившей каменной статуи и вернулся своим важным делам.
Мне показалось, что он просто с трудом сдерживает смех.
- Вот видишь! - возликовал Плай. И подкупающим, вкрадчивы тоном добавил: - Будут традиционные праздничные развлечения! Соглашайся! Не пожалеешь!
И я сдалась:
- Хорошо. Я спрошу у родителей разрешение.
В конце концов, за эти четыре месяца у меня был существенный прогресс. Твари почти не поднимали голову...
Возможно, мне и правда разрешат недельный визит в гости.
Майкл, оставив попытки освободить хвост, противно орал на одной ноте. Мэнди пускала блаженные слюни и хлопала глазами с видом невиннее, чем у фарфорового младенца на витрине магазина.
Я стояла и размышляла о бренности земного, а в особенности - материнского - бытия.
Нет, конечно, можно выдрать из детского кулака хвост - и кот заткнется. Но тогда заорет Мэнди.
Пат.
Ситуацию могло бы спасти, если бы кот, будучи все же существом не самым глупым, просто постарался не попадаться ребенку на глаза - но увы, на старости лет Майкл угодил в чудовищную ловушку под названием «любовь». К нашему старшему ребенку кот не испытывал и половины таких трепетных чувств.
К сожалению, столь же трепетные чувства он испытывал к своему хвосту. И потому, не в силах ни высвободить его самостоятельно, ни уйти надолго от мучительницы, Майкл противно орал на одной ноте. Ребенок блаженно ворковал.
Кто-нибудь, заберите меня отсюда!
Дети нынче радовали - от младшей прямо под праздники сбежала очередная няня, к счастью, в отпуск. Правда, внеплановый. И правда пока - в отпуск. По тому с каким выражением на лице она в него сбегала, я подозревала, что отпуск - это пострашнее, чем экспедиция на крайний север в места захоронений древних магов. Оттуда - можно и не вернуться.
Экономка судорожно занималась поисками подмены, но накануне Рождества было не так-то просто подобрать кандидатуру, которая устроила бы сразу её, меня, службу безопасности господина министра, самого господина министра и Мэнди.
Впрочем, последней угодить было сложнее, чем нам всем, вместе взятым. За неполный год жизни милое чудовище «сожрало» двух вполне достойных специалисток и, судя по всему, как раз «дожевывало» третью.
Старший ребенок тоже не подкачал. Впервые за семь лет обучения он изъявил желание пригласить на Рождество гостей.
Сразу весь класс.
Спасибо, что, по крайней мере, заблаговременно известил о своих намерениях - но все равно, это решение драгоценного чада стало сюрпризом.
Ранее оное чадо в излишнем человеколюбии и жажде общения уличено не было. И из всех одноклассников у нас дома в гостях мы наблюдали разве что Алана Плая...
Мы с Эдвардом пребывали в мрачных предчувствиях.
На эту девочку я обратила внимание, как только она переступила порог дома. Нет, не материнское сердце-вещун подсказало - оно, вопреки расхожему мнению, промолчало. Мое сердце вообще довольно бесчувственный орган, только и годится кровь качать, а к тонким материям не склонно напрочь. Просто девочку совершенно спокойно пропустили сторожевые заклинания, установленные на дом. Причем, стандартное, поставленное службой безопасности Эдварда, вообще не идентифицировало странностей, а модифицированная защита моей разработки успела только сообразить, что ее дурачат, и соскользнула с многослойных щитов.
Я не стала прерывать ритуал знакомства и приема гостей, но зарубочку на память сделала. Об этой странности надо было поговорить с Эдди и Стэном Ароу.
А потом я заметила этот взгляд.
В присутствии девочки у Ричарда появлялось равнодушное, безэмоциональное выражение на лице. Полнейшее безразличие. И с этим выражением он ни разу не выпустил ее из поля зрения. Я знала этот взгляд. Я регулярно наблюдала его на приемах, протокольных мероприятиях, при большом скоплении людей. В подобной обстановке Эдвард становился ориентирован на меня, как стрелка компаса - на магнитный полюс. С кем бы ни разговаривал и чем бы ни был занят - он всегда вставал так, чтобы удерживать меня на периферии зрения.