Жатва (СИ) - Федоренко Марго. Страница 55

— Сами они до этого не додумались! Кто их надоумил?! — прошипела Арина, изворачиваясь с ловкостью снежного барса от удара Ильи.

— Упс! Прости, моя леди, это моя вина… Я попросил этих милах… правда, не надеялся, что меня правильно поймут! — отозвался Женька, задумчиво потирая подбородок.

— Ты-ы! — прошипела с надрывом ледяная фея, прищурив глаза. — Никчёмный предатель! Я… — и она не смогла признаться в том, насколько он был ей дорог, пусть не спешила это показать.

— Минуточку! Предатель — тот, кто обманывает: а я с самого начала говорил, что не отступлюсь от спасения дорогих мне людей! Это уже ваша вина, что вы не восприняли мои слова всерьёз! — спокойно ответил Женька, тени так расположись, что придавали его лицу вид усталости, а может, он действительно устал, от всего этого и рад, что всё скоро закончится.

— Ненавижу! — Арина мигом оказалась подле ничего не подозревавшего Женьки, посмотрела в его широко распахнутые тёмные глаза и оскалилась, обнажая белые клыки, похожие на змеиные.

Юноша ощутил, как его грудину разорвала резкая боль и рассеялась на миллионы осколков по всему телу, тело судорожно дёрнулось, запоздало пытаясь защититься, брызнула кровь, окрашивая светлый наряд Арины в гранатовый цвет. Женька резко перестал чувствовать боль, его сердце сжигал холод этих прекрасных ледяных глаз, а душа окуналась в морозную бездну безмолвия. Ноги юноши подкосились, а перед глазами поплыли алые пятна, и он стал медленно оседать на пол.

Арина с убийственным холодом взирала сверху вниз на предателя, лишившего её второй семьи: на зверя, притворившегося милым совёнком. Как она могла так запросто повестись на милое личико и наивные россказни. Ей уже столько тысячелетий, что стыдно перед предками за такую глупость. Арина с ненавистью посмотрела на ещё трепыхавшееся и истекающее кровью сердце, похожее сейчас на маленького алого зверька, вырванного из тёплой, уютной обители, напуганного жестокостью этого стылого мира.

— Умно было подослать к нам шпиона! — кивнувши в сторону угасающего парня, сухо произнесла Арина.

— Я его вообще впервые вижу! — хмыкнул Илья, ничуть не удивившись тому, что сотворила ледяная ведьма: она похожа на катану, таинственный, холодный блеск завораживает глаз. И в этом кроется великая опасность, ведь её ум настолько же острый. Ему было лишь жаль, что теперь не узнать, кто послал парня, и самое главное — кем он был.

— Эсмонд, это твой человек?

— Нет! — прошелестел одними губами охотник, про себя думая, насколько нужно быть чудовищем, чтобы вырвать сердце любимого. И тут внезапно Эсмонду почему-то вспомнился вопрос Эрика: «Смогла бы любимая охотника вырвать ему сердце?» При воспоминании об этом холодок пробежался по спине. Эссиль боязно прижалась к мужу, прикрыв ротик руками и заплакав.

— Да ладно? — с едким сарказмом ответила Арина, кинув напоследок тоскливый взгляд на бледное лицо всего минуту назад такого живого парнишки. И гнусный ком перекрыл ей горло, а лёд на сердце, который дал трещины, стал опасно хрустеть. Она попыталась взять себя в руки и держаться достойно её положения, но какое-то рыдающее существо в ней вот-вот развезло бы нюни по утрате.

— Ты дура! Убила единственного, кто тебя не считал чудовищем! И при этом он даже не работал на нас! Хотя… может, это человек Эрика? — произнёс с иронией Илья, попутно просчитывая, как лучше атаковать пока рассеянную ведьму.

— Я вам не верю! — зарычала она и атаковала Илью первой, они сцепились яростно и до победного: либо она, либо он.

Эссиль просила Илью вернуть сердце паренька, фея хотела оживить его, но Арина не отдала трофей.

— И чего вы добились? Да, вы убили одного из нас, но «Жнец» работает и уже больше половины наполнен! — сражаясь остервенело с Ильёй, ввыпалила Арина. Попутно ей приходилось уклоняться от разъярённых звёздных фей, коим не понравилось, как поступила с их другом их ледяная сестра.

Илья загнал Арину высоко под крышу замка, они то схватывались, то расходились. Илья не мог никак достать ледяную фею, ведь ещё не до конца восстановился, а она была сильна, не зря считалась опорой «Детей свободы». Но и её силы не безграничны, плюс она истекала кровью: звёздные феи её достали пару раз. Он чувствовал, что у неё было ещё преимущество, видимо «Жнец» не только души поглощает, но и силы, особенно когда активно пользуешься способностями, поэтому дайго пытался достать её катаной.

— Что такое, Мрачный дух, ты стал чернее тучи! — издевательским тоном спросила Арина, уклоняясь от его удара. — Или старость тебе не в радость?

— А ты не переживай, сейчас тебя достану и повеселею! Зачем тебе сердце смертного? — немного удивился Илья тому, что Арина не расставалась с сердцем несчастного парня.

Она с удивлением посмотрела на него и поняла, что в пылу схватки забыла, что у неё в руках, но было странно то, что оно не остыло, более того становилось теплее, хотя ей могло это мерещиться.

— Это трофей! — коротко кинула Арина.

Ей удалось хитрой уловкой ударить Илью, и он вылетел через оконный проём на крышу. Потом поднялся на ноги, скалясь от боли и обнажая острые клыки, его глаза пылали в сумерках золотым огнём.

— Ты проиграл! Тебе не остановить «Жнеца», пока ты тут. Твою крестницу убьют вместе с муженьком или уже убили! Чего ты добился? А ничего! — плавно выйдя к Илье на крышу, проговорила Арина ровным тоном.

Небо над головами героев начало темнеть, как будто кто-то разлил чернила, и серые тучи выкрасились в сизый цвет, они стали заворачиваться в спираль над шпилем замка. Гремел гром где-то вдалеке, неумолимо приближаясь. Срывался ветер, который трепал волосы и подол платья феи. Илья поднял взгляд раскосых глаз на волнующееся небо и ухмыльнулся:

— Скоро грянет буря!

— Да ладно! В этом мире небо принадлежит мне! — выпалила Арина и нанесла очередной сильный удар по Илье, он не успел увернуться, но смог отразить атаку. Арина не медлила и атаковала ещё раз и ещё, пока не загнала Илью на край крыши, его прекрасное лицо было всё испещрено царапинами, а он чему-то ухмылялся.

Снизу доносились отзвуки битвы и сполохи взрывов, на миг разгоняя сумрак и окрашивая всё в жёлто-золотистые краски.

Арина хотела нанести последний удар по Мрачному духу, но почувствовала, как в её руке сердце стало нагреваться, пока его невыносимо стало держать. Она выпустила его из рук. Сердце, вместо того чтобы упасть, зависло в воздухе, как шарик, наполненный гелием, сквозь мышечную ткань начал просвечивать золотой свет, пока не сжёг в прах ткани органа и вместо него остался безумно яркий светящийся объект, вокруг которого кружили по часовой стрелке пластины из металла неизвестного происхождения, отливавшего мельхиоровым отблеском. Арина отшатнулась от этого нечто, зажмурившись, прикрыла рукой лицо, ведь от него дохнуло жаром, стал плавиться материал, коим была покрыта крыша, поднимался едкий дымок и было слышно противное шипение. Даже платье феи стало кое-где украшаться пропалинами, Арина хотела защититься ледяной стеной, но чем бы это сердце ни было, его жар плавил её лёд, как масло.

— Что это такое?! — прошипела Арина, несмело отступая.

— Цефферат! Или, как поэтично можно назвать, сердце и душа дракари. Какой-то дурак поместил его в сердце человека, но не подумал, что для смертного это всё равно, что в груди атомный реактор содержать, облучение будет вызывать мутации и болезни, — проговорил невозмутимый Илья, успевший надеть очки с тёмными стёклами, и походу это спасало его глаза от сожжения.

— Ещё один дракари?! Буря надежды был последним уцелевшим! — лихорадочно соображала ледяная фея, что делать, к этому она не была готова.

Цефферат дружественно покружился возле Ильи и вознёсся на шпиль крыши, где его ждал владелец, сердце сделало круг подле своего хозяина и угнездилось в грудине, закрылась рана, и от неё поползли по телу золотые, горящие в сумраке странные тату, когда глаза существа распахнулись, то были словно два кольца, сияющих в лунном свете, его белоснежные волосы развевались на ветру, оно мотнуло головой, прогоняя сонное состояние, на его алебастровом лице было выражение сосредоточенности, похожее у людей на сон, и оно насторожило необычной формы уши. За спиной развернулись грозовые крылья, а позади него пустились молнии в дикую пляску, приветствуя своего старого друга.