Самый нежный злобный босс (СИ) - Воронцова Маргарита. Страница 26

А вот Кирилла Андреевича, к счастью, совсем не волнует моя личная жизнь. Всё, что он хотел обо мне знать, - справлюсь ли с юридической тематикой, и есть ли у меня купальник.

- Так это, Катюх… Если ты сейчас без мужика, то смело стучи в дверь напротив! Намёк поняла? Обращайся! Я не только для тебя бутер пожарю, но и массаж сделаю. Я мастер, - многообещающе поиграл бровями Вася.

- Да иди ты! Все вы мастера. Даже и не предлагай, мне это не интересно.

- Ты прямо какая-то унылая старушенция, - удивился Вася.

- Точно. Вот и отстань от бабули, малыш.

- Но хорошенькая, сил нет!

- Отвали.

Кирилл

Когда в одиннадцать вечера Кирилл позвонил отцу, на юге Франции было всего семь вечера. Родители ужинали на террасе, мама развернула ноутбук и показала ему море – беспокойная серо-голубая масса расстилалась до горизонта, где граничила с нежно-розовым небом. Всё средиземноморское побережье было залито золотистым светом тихого южного вечера. В кадр попали перила террасы, кубический вазон с огненно-красными розами и красиво сервированный стол с голубой скатертью и белоснежными льняными салфетками. Потом на экране снова возникло улыбающееся мамино лицо.

- А где это вы? – удивился Кирилл.

- В Бухте Ангелов. Мы с папой поехали в Ниццу, на консультацию к врачу. Переночуем в гостинице. Это наш номер.

- Опять «Хайятт»?

- Да. Твой отец уже и в казино успел выиграть.

Папуля за маминой спиной показал, что бабок срубил немерено.

- Сын, ты чего днём меня сбросил?

- Пап, извини, у меня на дороге была сложная ситуация.

- Ну, что там с нашими башенными краниками? Кирилл, немедленно доложи обстановку! – отец на секунду сунулся в камеру, схватил из корзинки круассан и вновь молниеносно ушёл на задний план, как это делает истребитель, ложась на одно крыло.

- Андрюша, не дёргай ребёнка! Что ты к нему пристал! – возмутилась мама.

- Солнышко, но я же должен контролировать ситуацию!

Теперь отец наматывал круги по террасе с круассаном в руке, только что на перилах не танцевал. Целых три секунды задумчиво смотрел на море, затем давал какие-то указания девушке в униформе, тут же исследовал землю в вазоне с розами, аккуратно раскладывал и приглаживал у мамы на плече шифоновую оборку платья, наливал из кувшина апельсиновый сок…

Как бы с балкона не вывалился!

- Всё отлично, пап, не волнуйся. Вроде бы начинаем договариваться, французы настроены доброжелательно. Я тебе отправил на почту заметки.

- Не расслабляйся! Кристианище - тот ещё упырь! Восемь лет назад, помню, пересекались мы с ним. Три месяца промурыжил меня, так контракт и не заключили, не договорились. У него и эго, и носопырка размером с Монблан. Его улыбочки ничего не значат.

- Дались вам эти башенные краны! – воскликнула мама. – Мало вам скиддеров и мульчеров.

- Мульчеры – это фигня. Вот башенный кран – это я понимаю. Хорошая штука!

Отец за маминой спиной сделал неприличный жест, намекающий на то, что чарующий образ башенного крана заключает в себе фаллический символ.

Кирилл спрятал улыбку.

- Ты знаешь, Кристиан довольно мил, - заметил он. - Уже и в свой нормандский замок приглашал.

- Ещё один купил, что ли? У него в Бордо был замок с виноградниками.

- Купил, наверное. Полагаю, на этот раз с Кристианом дельце выгорит.

- Что с ним произошло? Сентиментальным стал на старости лет?

- Может, ему моя переводчица понравилась?

- Ну, такая мелкая деталь на решение Кристиана никак не повлияет.

«Мелкая. И безумно хорошенькая», - подумал Кирилл.

- Но однако же! Возможно, в качестве дополнения к хорошим условиям контракта. Он попросил не менять переводчицу.

- Вот как! – удивилась мама. – Что же там за девушка, если она оказала влияние на самого мсье Массона?

- Просто милая девочка, - мягко улыбнулся Кирилл.

- Хотел бы я на неё посмотреть, - задумался отец. – Кристиан, конечно, дядька темпераментный, но если на кого и клюнет, то на роскошную диву. Миленькие простушки его не волнуют. А сам-точего улыбаешься?

- Между прочим, она блондинка, - добавил Кирилл.

- Сынок! Опять! – хором закричали родители.

– Кирилл, больше никаких блондинок! – выпалил отец.

- Кирюша, не пугай нас так, не надо!

«Как она хорошо это сказала: мы ещё не договорили с моим директором… С моим директором…», - вспомнил Кирилл. Сердце словно окунули на мгновение в тёплое молоко. Жаль, конечно, что этот громила вклинился и помешал разговору, отпихнул её в сторону, а потом ещё и игриво придушил… «Да ведь он муж, - напомнил себе Кирилл, - он с милой крошкой и не такое вытворяет…» При этой мысли вниз по телу пробежала горячая судорога, а челюсти свело от внезапно возникшего желания. На других женщин он так не реагирует. Почему от этой девчонки его штормит?

Надо постоянно напоминать себе, что она замужем. Даже и облизываться не стоит – короткая, но яркая интрижка с переводчицей ему не светит. Во-первых, он сам не практикует отношений с замужними дамами, кому нужны лишние проблемы? Во-вторых, она и сама даст от ворот поворот. Такая недотрога.

Но как же сегодня она его удивила! Куда исчезла глупая блондиночка, подсунутая ему «Авантой»? Любо-дорого было наблюдать за её работой, слушать бесконечные и красивые фразы, смотреть на губы, выговаривающие французские слова…

Так. Хватит уже о ней думать.

Глава 16

Катя

А правда, что некоторые люди в субботу отдыхают? Нет, не верю, так не бывает, это из области фантастики.

Мы, например, в субботу вкалывали как ненормальные. Российско-французские переговоры шли полным ходом, разговор не умолкал ни на минуту. Сначала он тёк плавно, как широкая река, но потом вдруг начались опасные перекаты с торчащими из воды камнями и корягами. Р-раз – и от утреннего консенсуса не осталось и следа, над столом переговоров нависла туча, на лицах появилось раздражение, руки скрестились на груди… Ну вот!

И я, как переводчик, должна была помочь мужчинам понять друг друга. Мой рот не закрывался ни на минуту, мозги работали с интенсивностью, запредельной не только для блондинки, но даже и для специалиста по атомной спектроскопии. Устный перевод сам по себе вещь напряжённая, а уж если обстановка накалилась, то вообще туши свет.

Уже к обеду я полностью вымоталась. Директор «Импульса», хоть и проявлял горячую заинтересованность в сотрудничестве с французами, но когда речь заходила об интересах его компании, превращался в вежливый гранитный утёс – ни камешка от него не отколупаешь.

Обед снова был заказан в дорогом ресторане, не менее изысканном, чем вчерашний, но, как обычно, и во время еды отдохнуть мне не дали. Потому что мсье Массон решил развлечь компанию рассказом о разведении виноградников. Был у него в жизни такой прелестный опыт, и вот теперь Кристиан жаждал поведать коллегам о своей эпической битве с мучнистой росой и серой гнилью - суровыми грибковыми заболеваниями виноградной лозы.

Послушать об этом под шашлычок – самое то!

Поесть снова не удалось. Я, безусловно, ни на что и не рассчитывала, но так хотелось урвать хоть какую-нибудь вкусняшку со стола – всё было таким соблазнительным, ароматным… Шеф-повар ресторана превзошёл себя, в отведённом нам кабинете витали умопомрачительные запахи, мужчины радостно вгрызались в сочные куски мяса, поддевали вилками закуски… и болтали, не переставая. Даже с набитым ртом. А я переводила, переводила, переводила…

Как ни странно, после обеда страсти накалились ещё сильнее. Странно, почему? Я-то надеялась, все расслабятся и подобреют. В какой-то момент у меня появилось ощущение, что переговорщиков разметало в стороны сильной волной, ещё мгновение – и поссорятся!

Французы дёргались, кривили рты, шеф постепенно закипал. Некоторые слова я даже не переводила, чтобы избежать нового всплеска эмоций.

Господа, не надо ругаться, вам же нужен этот контракт!