День проклятия - Герролд Дэвид. Страница 24

Лизард подняла голову и перехватила мой взгляд.

— О чем задумались?

— Э… как вы думаете, долго нам еще ждать?

— Все зависит от мощи облачного слоя и направления ветра. Мы грохнулись, едва столкнувшись с облаками, так что придется ждать, пока пройдет вся масса. Я запросила данные с метеоспутников, но снимки ничего не добавили к тому, что уже известно. Думаю, нас вытащат не раньше чем завтра.

— Мы продержимся столько времени?

— Конечно. Машина уже не полетит, но большая часть оборудования попрежнему работает. В ней мы не пропадем. — Лиз нежно погладила приборную доску. — Малышка отлично сделана. — Потом снова повернулась ко мне: — Спасательный вертолет поднимет вертушку и доставит в Окленд, где с нее снимут все приборы. Остальное пойдет на переплавку. — Она похлопала ладонью по стенке. — В основном это вспененный кевлар. Корпус изготовить проще всего. Во время пакистанского конфликта «Локхид» гнал их на десяти линиях. В день там штамповали двести сорок корпусов, почти две тысячи машин в неделю. Просто невероятно! Каждая обходилась дешевле пятисот тысяч. Такого воздушного флота еще ни у кого не было. А какие воздушные бои! Эти птички легкие, дешевые, мощные, а главное — их можно быстро делать. Большая часть деталей — модули, которые соби-рают роботы. Последнее особенно важно, потому что потребуется много таких машин, и очень скоро.

— Почему вы так думаете?

— Хотя бы поэтому. — Она кивнула в сторону иллюминатора. — Во-первых, хторранским облакам, похоже, не по вкусу реактивные двигатели. А во-вторых, машины понадобятся, чтобы предотвратить расползание заражения. Те гнезда, что мы разбомбили, восстановятся через какие-нибудь несколько недель. Если мы хотим сдержать червей, необходимо в десять раз больше машин, чем сейчас. А это еще не самое крупное заражение.

— Тогда не хватит пилотов. Лиз покачала головой:

— Да, не хватит. Вероятно, мы будем вынуждены запускать беспилотные самолеты-снаряды, но их можно запрограммировать. Хороший летчик в состоянии вести целое крыло. Я уже долблю им об этом целый месяц, — добавила она с досадой. — Может, сегодняшняя история их убедит. — Она выключила экран. — Ладно, здесь мне все ясно. Надо проверить, что снаружи.

Мы вскарабкались в хвост вертолета. У люка к нам присоединился Дьюк, застегивающий новый комбинезон. Лиз откинула крышку на обшивке люка, взялась за рукоятку, толкнула ее и… поморщилась.

— Черт! Кажется, заклинило.

Она снова налегла на рукоятку. Та слегка повернулась, потом с громким щелчком встала на место.

— Ладно, попробуем по-другому.

Лиз закрыла крышку и ребром ладони ударила по большой красной кнопке, расположенной рядом. Люк с лязгом распахнулся. Он отошел вперед и вверх, освободив проход. Наружу выехал трап и утонул в пушистой розовой пыли. Поднялось розовое облако.

Мы посмотрели вниз. Интересно, какая толщина у этого слоя розовой пудры? В воздухе стоял сладкий густой запах масла.

— Напоминает запах свежего хлеба, — нарушила молчание Лиз.

— Нет, — отозвался Дьюк. — Слишком отдает сахаром. Скорее, торт.

— Ну? — спросил я. — Кто желает стать первопроходцем?

Ни Лиз, ни Дьюк не отозвались. Однообразный розовый пейзаж пугал. Сугробы плыли, обрушиваясь под собственной тяжестью. Мы стояли посреди розового океана.

Нет, все-таки это не сугробы. Скорее они напоминали клубы дыма или комки нежнейшей паутины. Розовая пудра была такой мелкой, так сверкала и искрилась на солнце, что казалась наваждением. Разглядеть очертания дюн было невозможно. Они были настолько яркими и нереальными, что глазу было не за что зацепиться.

В воздухе плясали мельчайшие пылинки. Глаза у меня начали слезиться. А что, если это?.. Идею стоило проверить.

Я спустился по трапу на три ступеньки, потом шагнул на четвертую и, нагнувшись, зачерпнул пригоршню розовой пудры. На ощупь она напоминала тальк — мягкая и рассыпчатая, — но при этом непривычно шелковистая и чуть влажная.

Я растирал ее, пока между пальцами почти ничего не осталось.

— Немного напоминает песок. Должно быть, в ней есть и более крупные частицы, — Я лизнул кончик пальца: сладкая. Лиз и Дьюк вопросительно смотрели на меня. — Вкус такой же приятный, как и запах.

Зачерпнув новую пригоршню, я дунул на нее. Вещество разлетелось, как дым, как пух одуванчика. Моя догадка оказалась правильной.

Вернувшись в вертолет, я стряхнул с ладоней остатки пыльцы.

— По-моему, я знаю, что это, — неуверенно начал я. Разгадка ошеломляла.

Лиз и Дьюк молча смотрели на меня.

— Помните выступление доктора Зимф на той конференции? Она перечисляла хторранские организмы. Так вот, это пуховики. Вернее, то, что от них осталось. Они осыпаются, как одуванчики.

— В таком количестве? — изумилась Лиз, снова посмотрев на розовое покрывало.

Я пожал плечами.

— Наверное, они поднялись в воздух одновременно. Просто случайно совпали необходимые условия: тепло, солнечный свет, ветер, еще бог знает что — и получились пуховики. Они почти целиком состоят из белка. Если хотите, можете их есть; вещество абсолютно безвредно.

— Только не для сложной техники, — возразила Лиз. — Черт побери! Единственная приличная штука среди хторранских гадостей, да и та сбивает вертолеты.

— У вас есть комплект для анализа? — спросил я. — Хочу взять несколько проб.

— Да, подождите минуту.

Она открыла еще одну крышку в хвостовом отсеке и достала пакет. Я вернулся к люку с пластиковым мешком.

— Фу, гадость, — закашлялся Дьюк, пропуская меня. — Без масок не обойтись.

— Уже несу, — отозвалась Лиз. — И очки тоже.

— Пуховики рассыпаются, коснувшись земли, — доложил я, спускаясь по трапу.

Теперь в воздухе кружились очередные их партии — над нами проходил следующий фронт облаков. Некоторые пуховики были размером с абрикос, но такие нежные и прозрачные, что их было трудно разглядеть. Настоящие шары-призраки, лопающиеся, как мыльные пузыри.

— Они не выдерживают собственного веса! — крикнул я. — И вероятно, уплотняются с каждым новым слоем.

Я начал наполнять мешок.

— Вернитесь и наденьте маску, — подсказала Лиз, высунувшись из люка. Я поднялся по трапу, и она вручила мне кислородную маску, очки и баллон. — Пыль очень мелкая, — пояснила она. — Лучше дышать так.

— Неплохая мысль, — согласился Дьюк. Он уже натягивал маску. — А как насчет оружия?

— Что предпочитаете?

— А что у вас есть?

— Посмотрим.

Донесся лязг откидывающейся крышки, потом свист Дьюка.

— Боже милостивый! Эта вертушка оснащена лучше, чем мужик с тремя яйцами!

— Люблю предусмотрительность, — ответила Лиз.

Я не удивился, поскольку помнил ее еще по Денверу. Не женщина, а машина. Меня удивило бы другое — если бы знаменитую Тирелли застали врасплох. Я надеялся никогда этого не увидеть. Тогда уж точно можно считать себя трупом.

Я снова вылез и осмотрелся. На противоположной стороне холма, сразу же за розовым кустиком, шевелилось что-то маленькое. Мне показалось, я вижу глаза. Лицо. Я хотел было позвать Дьюка, но побоялся спугнуть, привидение. Я шагнул еше. Медленно. Лицо не двигалось. Глаза моргнули. Хотелось бы знать, куда запропас-тились Лиз с Дькжом. Надо предупредить их, чтобы не шумели.

Еще один шаг. Очень медленно я поднял руку, засло-нив глаза от солнца и сверкающей пыли. Из-за куста на меня смотрели большие золотистые глаза на розовом пушистом лице. Не червь. У них нет лиц — только два глаза, вернее, нечто похожее на глаза, и некое подобие рта. А морда не более выразительна, чем у улитки. Это. же — явно лицо. Почти… человеческое. Я не мог разо-брать, покрыто оно розовым мехом или просто припоро-шено пылью. Но если держать пари, поставил бы на по-следнее.

Я шагнул и теперь стоял на последней ступеньке трапа. Еще один шаг…