Черная царевна - Глазнева Оксана. Страница 18
Она переступила порог и внезапно оказалась в бальном зале, наполненном сладкопахнущим дымом. Двери на террасу были распахнуты, но воздух словно останавливался на пороге, не решаясь войти в зал. От обилия свечей, подвешенных под высоким потолком на многоярусных канделябрах, было тяжело дышать. Зеркала на стенах преломляли, множили и дробили пространство, лишая его границ. Посреди зала на диване с золотопарчовой обивкой сидел Мак. На нем были все те же пижамные штаны и распахнутый на груди халат, словно весь замок — его большая спальня.
Вокруг Мака двигались в медленном танце обнаженные, одурманенные женщины. Мак не трогал их. Он пил зеленый напиток из бокала и, по-кошачьи щурясь, любовался танцовщицами. Мак увидел Надю, улыбнулся и поманил к себе рукой.
Идти к нему совершенно не хотелось, царевна отступила на шаг назад, еще на один, пока не почувствовала спиной наглухо запертую дверь.
Мак одним глотком допил из бокала, встал и пошел к ней навстречу. Огромный зал он пересек в несколько шагов.
— Испугалась? — с улыбкой спросил он, останавливаясь совсем близко.
— Я искала Роджера.
— Его здесь нет.
— Хорошо. Тогда извините, что помешала…
— Мне скучно с ними. Пойдем.
Он наклонился к ней, Надя почувствовала аромат полыни и жасмина, вжалась спиной в дверь, готовая бежать, но Мак просто толкнул дверь за ее спиной. Они оказались в коридоре.
— Я видел его на террасе. Сюда!
Все в ней кричало: беги! Но Мак вел себя пока достаточно вежливо, и Надя пошла за ним. На террасе было пусто. Царевна повернулась, чтобы уйти, и Мак преградил ей дорогу.
— Ты избегаешь меня?
— Да, — честно ответила царевна.
— Что-то не так? Почему я неприятен тебе?
Голос у него был завораживающий, но Надя не поддалась.
— Ты прекрасен, Мак, но мне не нужен. Я ищу Роджера.
— Любишь его?
— Нет. Но и тебя мне не надо. Твой зал полон красивыми женщинами. Зачем я тебе?
— Ты особенная для дядюшки, а значит, и для меня.
Он перестал улыбаться.
— Я нравлюсь тебе? — Он наклонился так близко, что Надя чувствовала его дыхание. — Я всем нравлюсь, милая, так что не бойся своих желаний. Мой дядюшка крепко спит, он не помешает нам, не узнает о нас…
Мак приблизился к ее губам, но царевна отшатнулась.
— Не хочу.
Она оттолкнула его от себя и вдруг… проснулась.
За окном вечерело. Солнце уже опустилось за лес, но еще было светло.
Царевна села на кровати, провела рукой по лбу. Температура спала. Простыни и ночная рубашка были мокрыми от пота. На туалетном столике стоял графин с водой. Она спрыгнула с кровати и бросилась к нему. Пила жадно, вода текла по уголкам рта, по шее, капала на ночную рубашку…
Надя вышла в коридор. Она нашла туалетную комнату. Там же, в серебряном тазу была вода. От нее пахло илом, но Надя все равно умыла лицо и шею.
В коридоре было пусто. На этот раз двери всех комнат были плотно закрыты, и коридор не был бесконечным — царевна дошла до лестницы, спускающейся вниз.
Она думала, что выйдет в холл, но оказалась на кухне.
Холодные печи заставлены кастрюлями и сковородками. У стола, присыпанного мукой и пылью, спали, прислонившись к стене, две кухарки. Тучные женщины с сильными руками, сладко похрапывали во сне, склонив друг к другу головы. Надя прошла мимо.
Из кухни короткий темный коридор вел в обеденный зал. В центре стоял стол, уставленный серебряными приборами. Содержимое тарелок, блюд и бокалов давно высохло и заплесневело. За столом, откинувшись на спинки стульев или улегшись на сложенные на столе руки, спали люди. Мужчины и женщины в богатых старомодных костюмах. Наде стало страшно.
Она, почти не дыша, прошла через зал, с трудом открыла большие стеклянные двери, ведущие в холл, и вдруг снова оказалась в знакомом бальном зале.
Женщины, которых она видела раньше, уже не танцевали. Они застыли в причудливых позах, и, подойдя ближе, царевна поняла, что это были не люди, а восковые, очень точные статуи. Она уже готова была бежать, но увидела Мака. И он увидел ее.
Его диван превратился в трон. Вытянулся вверх, золотистая обивка превратилась в позолоту. Мак протянул к ней руку все в том же призывном жесте. Царевна замерла. Картины на стенах растаяли, как свечной воск, поползла вниз по стенам краска, растеклась по полу, подступила к босым ногам девушки. Надя попятилась.
— Смотри, теперь здесь никого нет, — шептал Мак у нее в голове. — Представь, что спишь. Поддайся соблазну. Хоть во сне позволь себе мужчину, который тебе нравится!
Надя позволила. Захотела увидеть его здесь и сейчас!
Роджер, появившийся у подножья трона, был из воска, но Мака это привело в восторг.
— Значит, вот кого ты хочешь? Предпочтешь его мне?
Царевна вздрогнула и… проснулась.
И снова знакомая спальня.
Надя рывком встала с постели, подошла к окну. Ночь. Внизу под замком — лес. На безоблачном небе — луна. Надя сильно ущипнула себя за запястье и вскрикнула — было больно.
Она боялась выходить из комнаты, но оставаться внутри не было смысла. Нужно было найти Роджера и выход. Что бы ни происходило в этом замке, но пора бежать! Это ловушка, о которой предупреждал волчий пастырь? Очень похоже. Но ловушка рассчитана не на нее. Мак играет с ней, как кот с мышью, но не ждет, что она может дать отпор. Да и как его дать…
Коридор снова вытянулся в бесконечность. Снова сон?
Она медленно шла между комнат. Останавливалась, прижималась ухом к дверям.
— Все получилось?
В ответ — женский смех.
— Ты уверена?
За дверью шаги. Надя отпрянула от двери и… проснулась.
И снова коридор. Снова распахнутые пустые комнаты, она бежит мимо них, добегает до лестницы и бежит вниз, снова и снова, поворачивает на пролетах, кажется, что здесь не может быть столько этажей, но лестница не заканчивается. Надя садится на ступени, до крови закусывает губы и… просыпается.
Губы кровоточат. Она вновь идет по коридору. Все двери заперты.
— Роджер! — зовет Надя. — Роджер, пожалуйста, отзовись!
За дверью слева она слышит стон.
Царевна толкает ее, и дверь поддается. Вокруг пустой каменный зал, похожий на подземелье. Стены, как гирляндами, увешаны цепями. Пусто, только стоит в середине комнаты каменная кровать.
Стон и шепот — беги!
Она подходит к кровати. У изголовья и в ногах к каменной решетке прикованы пустые кандалы. Ждут. Кого?
Шаги в коридоре… и Надя вновь просыпается.
Ночь. Из раскрытого окна в комнату влетает сквозняк.
— Эол! — Она осеклась.
Мокошь сказала, что ей нельзя просить о помощи. Сколько времени она здесь? Сколько длится ее кошмар?
Надя прикасается ладонью ко лбу — жара больше нет. Очень хочется есть. Обреченно выходит из комнаты, идет по коридору к лестнице. В этот раз пролет лишь один, он спускается вниз, и она вновь в коридоре. Надя не выдерживает.
— Роджер!
Эхо ее крика глухо замирает в стенах, оббитых шелковыми обоями.
— Роджер!
Замок начинает мелко дрожать.
— Ты меня слышишь? Пожалуйста, отзовись! — почти плачет она.
Надя не видит Мака, но чувствует на затылке его взгляд.
«Если во мне есть хоть капля волшебства, того, о котором говорит весь Край, то пусть все это закончится!»
Не обращая внимания на приближающиеся шаги, царевна до боли закусывает нижнюю губу, по подбородку течет кровь. Надя провела рукой по губам, а потом — окровавленными пальцами по стене перед собой. Ей в лицо ударил порыв холодного осеннего ветра. Она была на террасе. Наконец-то свежий воздух! Холодно до озноба, внизу, прямо под балконом, течет река. Тускло серебрится под лунным светом вода. Слишком высоко для прыжка, но, если это последняя возможность бежать, — она прыгнет!
На террасе пахнет апельсинами. От голода желудок свело спазмом. Она подождала, справляясь с болью, и обернулась в поисках фруктов. В глубине балкона, у стены, стоял плетеный столик и два кресла. В одном из кресел кто-то сидел. Надя замерла, но человек не шелохнулся. В темноте она лишь угадывала очертания тела. Это Мак? Он не стал бы таиться, тогда…