Фантастический Нью-Йорк: Истории из города, который никогда не спит - Мартин Джордж. Страница 14
Агент позвонил, когда они уже ехали в Даунтаун.
– Хочу, чтобы вы понимали… – начал агент.
– Да-да, я в курсе, – перебил его Дуг. – Но внутри все новое, так?
– Новехонькое, – ответил агент. – Дизайнерский ремонт.
Они остановились у кладбища Марбл. У железной ограды печального вида призрак наблюдал, как Хайд вывалился из такси, едва не перевернув машину. Хайд с призраком переглянулись.
– Чего надо, Каспер? – грозно спросил Хайд, и привидение поспешно ретировалось.
– Значит, так: до Боуэри отсюда пара кварталов, а на соседней улице – байкерский клуб «Ангелы ада», – начал рассказывать Дуг, ведя Хайда к таунхаусу.
– Выглядит тесновато, – проворчал Хайд, наклоняясь, чтобы протиснуться в дверной проем. Однако потолки внутри оказались десятифутовой высоты. Хайд осторожно попробовал пол ногой. – Это что?
– Паркет, – робко ответил агент, глядя на Хайда как кролик на удава.
– Давайте пройдем на кухню, – воодушевляюще предложил Дуг. – Документы у вас с собой?
– Да, конечно, – промямлил агент, по-прежнему не сводя глаз с Хайда. – Вот, прошу… сюда…
– Так, вот это уже, блин, неплохо, – довольным тоном произнес Хайд, входя на кухню.
На стене висела магнитная доска с пятью поварскими ножами. Хайд взял тесак и принялся подбрасывать его, пока агент вертелся вокруг, нахваливая немецкую бытовую технику.
– А еще здесь гранитные столешницы, как вы просили, – добавил Дуг.
– Ладно, пойдем ванную посмотрим, – кивнул Хайд, не выпуская из рук тесак.
В ванной на втором этаже оказалось огромное джакузи. За окном кружил еще один призрак, поменьше прежнего, таращась грустными пустыми глазами, выражавшими исключительную безысходность и все ужасы загробного мира.
– Вали отсюда! – рявкнул Хайд, и призрак исчез.
– На третьем этаже потолок, гхм, пониже, – запинаясь, сказал агент, когда они вернулись к лестнице. – Я не уверен, что…
– Пускай мистер Келл взглянет? – предложил Дуг Хайду. – Если, конечно, все остальное вам понравилось.
Хайд огляделся и сказал:
– Да, мне здесь по душе. Только не позволяйте этому говнюку торговаться! – ухмыльнулся он зубастым ртом, вконец перепугав агента. – Финансовой стороной я займусь сам.
– Договорились, – сказал Дуг, и Хайд тут же съежился. На его месте оказался Келл, запутавшийся в слишком большой одежде.
Неуверенно осмотревшись, он произнес:
– Ну… не знаю. Передние окна выходят прямо на улицу, люди станут заглядывать…
– Давайте-ка поднимемся наверх, – перебил его Дуг, подталкивая к лестнице на третий этаж.
На полпути Келл остановился, издалека заметив встроенные книжные шкафы.
– О, как мило, – выдохнул он.
– А окна здесь выходят на кладбище, – сказал Дуг. – Одно лишь неудобство, – добавил он, и Келл с любопытством взглянул на него. – Мистер Хайд не сможет сюда подниматься.
– О, – только и смог произнести Келл. – О!
Выйдя из дома, Дуг с агентом пожали друг другу руки.
– Можно будет пригласить вас позднее? – спросил Дуг.
– Гм, – замялся агент, – конечно. Только не могли бы вы… не давать мой номер…
– Не волнуйтесь, – сказал Дуг, – я с радостью выступлю в роли посредника.
Агент вздохнул с облегчением.
– С продавцом можно поторговаться, – сказал он, оглядываясь на кладбище.
Там садовник активно поливал торчащую из могилы тощую руку какого-то зомби.
– А кем работает продавец? – спросил Дуг.
– Банкир, – ответил агент.
Отвезя Келла домой, Дуг взял такси, чтобы вернуться в офис. Там его встретил сияющий Том, с триумфальным видом попивавший кофе.
– Что празднуем? – удивился Дуг.
– Нужно заказать новую фотосъемку для квартиры в Тюдор-сити, – сказал Том и показал короткий видеоролик с телефона.
Дуг присмотрелся. Стена по-прежнему шевелилась, но…
– Это что, бабочки? – удивилась Дженнифер.
– Двадцати трех разновидностей, некоторые – под угрозой исчезновения, – ответил Том. – Пришлось покопаться в каталоге с экспозиции Музея естественной истории.
– Ничего себе, – сказал Дуг. – Том, тут одними новыми фотографиями не отделаешься, нужно весь лот менять.
Они чокнулись чашками, и Дженнифер засобиралась на улицу. Натягивая пальто, она сказала:
– Поеду в Хантер-колледж. Там будут обсуждать судьбу стройки рядом с Ориксом.
– Анджела все никак не угомонится? – спросил Дуг. – Может, мне с ней поговорить? Мы ведь объясняли ей, что вид из окна никоим образом не застрахован…
– Не волнуйся, – на ходу ответила Дженнифер. – Жильцы уже готовят коллективный протест. Первоначальные хозяева дома продают квартиру на тринадцатом этаже вампиру. Окна этой квартиры выходят на ту же сторону, так что подрядчик, занимающийся обновлением церкви, обязан будет сделать ее ниже, чтобы не нарушить закон о справедливом решении жилищных вопросов.
У самого порога Дженнифер остановили два оглушительных удара в дверь. Оглянувшись на Дуга и Тома, она осторожно открыла.
Снаружи в фойе стоял огромный конь, пуская дым из пылающих ноздрей. Глаза коня горели, будто раскаленные угли. От удара копытом по двери во все стороны разлетелись щепки. Из соседних офисов высунулись головы любопытных зевак.
– Привет, – сказал пука. – Марвин мне вас рекомендовал.
– Какой еще Марвин? – едва выдохнул Том.
– Вампир, – объяснила Дженнифер.
Пука кивнул и встряхнул гривой.
– Я ищу квартиру.
Троица агентов задумалась. Наконец Дженнифер предложила:
– Цокольный этаж подойдет?
– У меня есть на примете квартира в доме с грузовым лифтом, в Атлантике… – сказал Том.
Дуг внимательно взглянул на мощные копыта. Квартиры с деревянными и паркетными полами отпадали. А вот мраморная плитка могла подойти. Он взглянул на пуку.
– Как насчет Трамп-билдинг?
В одном из неблагополучных районов Нью-Йорка есть крошечное царство с весьма необычным правителем.
Элизабет Бир
Ужас крыльев величавых [4]
«Кстати о печени, – ответила Она. – Настоящий маг не предлагает чужую печень. Ты должна вырвать свою собственную и научиться обходиться без нее. Настоящие ведьмы это знают».
Мама не знает о гарпии.
Вообще-то Элис мне не родная мама, приемная. Она ни капли на меня не похожа. А может, это я не похожа на нее. Мама Элис пухленькая, мягкая, кожа у нее как у сливы – темная и блестящая, словно покрытая глазурью. Кажется, проведешь по ней пальцем – и сотрешь. А у меня кожа желтушная, хоть мама Элис и говорит, что оливковая. Еще у меня прямые черные волосы, кривые зубы, а подбородка вообще нет. Впрочем, это не беда – я давно решила, что никому никогда даже в голову не придет меня поцеловать.
А еще у меня липодистрофия – так доктор зовет жировой горб на шее и над лопатками, который вырос у меня от антиретровиральных препаратов. Моя попа, бедра и щеки висят, как у старой бабули, а лицо похоже на бульдожью морду, хотя все зубы у меня на месте.
До поры до времени. В этом году, пока у меня еще есть льготы, мне нужно будет удалить зубы мудрости. После того, как мне исполнится восемнадцать, я эти льготы потеряю, и если с зубами начнутся проблемы – то пиши пропало.
Денег на их лечение мне в жизни не сыскать.
Гарпия живет в переулке за домом, где стоят мусорные контейнеры и ночуют бомжи-алкоголики.
Я навещаю ее утром перед школой, после того, как позавтракаю и приму таблетки (невирапин, ламивудин, эфавиренз). К таблеткам я давно привыкла. Принимаю их всю жизнь. В моей школьной анкете стоит специальная пометка, и благодаря этому у меня есть отговорка на любой случай.
Друзей я домой не привожу.