Колония "Дельфин" (СИ) - Прай Кэрри. Страница 36

Я сильно сжала челюсти. Он не имел права, говорить о моей матери. Пусть лепечет что угодно, но её он не смеет трогать. Это единственный человек, который должен оставаться неприкосновенным и за него я буду рвать. Разрывать.

Если Марат решил бить по больному, я отвечу тем же.

- А твоя мамочка, гордиться тобой? – мои глаза сузились до щелок. – Она гордиться своим сынишкой, который поджарил ни в чем не повинных людей? Уверена, она волнуется, накормили тебя или нет. Переживает, хорошо ли обращаться с её маленьким убийцей.

Марат поменялся в лице. Я посыпала песка на рану. Это было очень заметно, но я даже не предполагала, что у меня получиться задеть его этим.

- Хочешь узнать это? – с угрозой спросил он, наступая на меня. – Хочешь почувствовать как это, когда поджаривается твоя шкурка?

- Не походи ко мне! - я толкнула его в бетонную грудь, но он не шелохнулся. – Только тронь меня, говнюк! Тебе сильно достанется!

Он медленно наклонился к моему уху и прошептал:

- Не пугай меня, а то я обделаюсь от страха.

Марат схватил меня за руку и приложил её ладонью к раскаленному радиатору. Я закричала, но не от жара, а от болевого удара, который пронзил руку до локтя. Замороженные пальцы, об горячую батарею, пронизывало жутким ощущением и казалось, что моя конечность начинала чернеть.

- Ну как? Нравиться? – измывался он. – Чувствуешь, как плавиться твоя кожа?

Я попыталась вырвать руку, но он придавил её ещё сильнее. Истошный крик застрял у меня в горле.

- Отпусти меня, ублюдок! Ты ответишь за это!

- Да неужели? – глумился он, продолжая удерживать.

Я не знаю, сколько прошло времени, может минута, может две, но этого хватило, чтобы кожа начала кипеть. На самом деле, боль была настолько сильной, что уже была готова сдаться. Хотела разреветься и просить о пощаде, но меня опередила Лилия, вошедшая в лазарет.

В этот момент, в моих глазах, врач осветилась божественным светом. Моя спасительница, была моим ангелом-хранителем, посланным мне с небес. О, как благодарна я была.

Марат незамедлительно отпустил мою руку.

- Что тут происходит? – строго спросила Лиля, смотря на нас, подростков толпящихся в маленьком помещении. – Чем это вы занимаетесь?

Я закусила губу, получив долгожданное облегчение. Пока, я не могла произнести ни слова. Хотя, мне хотелось жаловаться, ябедничать как маленькой и указывать на истязателя пальцем.

- Ничего такого, Лиля, - Марат стряхнул рукой свою рыжею шевелюру. – Соня, заморозила руки. Я помог ей согреться.

- Серьезно?

Лиля скептично отнеслась к его словам и подошла ко мне. Обсмотрев меня, она взяла мою обожженную руку.

- Господи, что случилось? – опешила она, глядя на фиолетово-красную ладонь. – Тебе больно?

Я промолчала, лишь с ненавистью посмотрела на Марата, и врач уловила этот взгляд.

- Ты в своём уме, Марат? – разозлилась она. – Что ты сделал с её рукой? От тебя вечно одни проблемы!

- Ничего я не сделал, - лгал он, не скрывая улыбки. – Она обморозила её и всё. Я просто хотел помочь.

Лилия засомневалась. Она знала, кто перед ней стоит. И верить этому Лису никак нельзя.

- Это правда? – поинтересовалась она у меня, заглядывая в лицо. – Он не трогал тебя? Соня, он говорит правду?

Марат посмотрел на меня холодными, бесчувственными глазами, как будто был уверен, что это сойдёт ему с рук. Так и было. Уверена, это Герман попросил его насказать меня и моя жалоба, все равно останется не услышанной.

Мои мышцы шеи словно заржавели, но я сделала неохотный кивок. Марата удовлетворил мой ответ, потому что озарился улыбкой. Если я сделаю ураган в стакане, то это может выйти мне боком, а мне этого совсем не надо. Герман так просто это не оставить, так что я сделаю вид, что получила сполна.

Лилия недовольно выдохнула и потёрла лицо руками.

- Иди, работай, Марат, - приказала она. – Я поговорю с тобой позже.

Он послушно направился к выходу, насвистывая что-то себе под нос. Циничная сволочь.

- А ты садись на кровать и жди меня, - не менее строго, приказала она мне. – Мне нужно это обработать.

Сев на койку, я посмотрела на свою ладонь. Теперь, я не понимала, от чего колит пальцы: от обморожения или от ожога? Мне было неприятно, но я легко отделалась. Рука не была повреждена, а волдыри не вздувались, как было у Волковой. Просто ноющая, отвратительная боль, которая постепенно угасала.

- Зачем, он это сделал? – спросила Лиля, присаживаясь рядом со мной. – Я не дура, Соня. Я знаю, что это сделал Марат. Так что, говори, как было. Зачем, он это сделал?

- Понятия не имею, - безразлично ответила я. – Он всегда что-то делает. Ему кажется это забавным.

Врач выдавила приличное количество пахнущей мази и размазала по ладони. Это было очень приятное чувство.

- Он особенно к тебе относиться, - заявила она, закатывая рукав моей робы.

- Да, он ненавидит меня. А я его.

- Я не об этом. Это что-то большее. Мне кажется, ты ему нравишься.

- Ты серьезно? - возмутилась я. – Я одна что-то не догоняю? Или теперь вместо любовных писем, принято поджаривать руки?

- Марат своенравный парень, - продолжала она, - но так как тебя, он не достаёт других девочек. Ты явно у него в фаворитах. Это как в школе. Задирается – значит нравишься.