Альтернативная анатомия (СИ) - "Шеол". Страница 6

– Почему ты так странно говоришь? – подозрительно уточнил биолог, следуя за мной.

– Я его все-таки проколола. Нагрела иглу и готово, а пирсу по интернету заказала, – гордо сообщила я, стремительно теряя равновесие.

– Идиотка, – заключил биолог, удерживая меня от падения на коридорную тумбочку. – Нога-то болит?

– Болит, но уже меньше. Со следующей недели снимаю гипс и возвращаюсь в школу. Вы будете ра-ады видеть меня на своих уроках, я, вон, тут почитываю, – кивнула на учебник биологии на столе, но это всё равно прозвучало больше, как угроза, нежели как радужное обещание.

– О, безусловно, – согласился биолог, принимая у меня тетрадки с заданиями и возвращаясь в коридор. – Я оставил тебе новый список дел, там все расписано по предметам.

– Что-то вы быстро покидаете мою скромную обитель, – я не очень вовремя вспомнила про гостеприимство. – Может, чаю, кофе, винишка?

– Я те дам «винишко», Барковская, спиваешься, что ли, на заре юности?

– Что вы, я стекла в трезвушку, Денис Сергеич. Ну лан, давайте, – я потянулась к нему, чтобы обнять на прощание, потом опомнилась, но было поздно, и я, потеряв равновесие из-за чёртова гипса, так и свалилась в пономарёвские объятия.

Комментарий к 5. Трезва в стёклышко

• Касательно размера глав. Тут я включаю немножко авторитаризма и не принимаю никаких рекомендаций по поводу размеров и частоты выхода глав. Я пишу в таком режиме, как мне удобней. Поверьте, если его сбить, получится не самая приятная ситуация. Если кто-то здесь читает еще и “По рукам и ногам», то он знает, что главы там ненамного больше, а выходят хорошо если раз в месяц.

• Касательно всего остального. Мы снова выказываем вам огроооомную благодарность за поддержку, потому что она для нас очень важна. И мы сегодня неожиданно первые в «Популярном», и это такой мини-праздничек. Так что спасибо вам огромное котятки, вы лучшие.

Ах да, чуть не забыла, все мои огрехи с печенью в предыдущей части вполне можно оправдать названием фика))0)

========== 6. Займёмся биологией? ==========

– Ох, леди, а вы очень… экспрессивны, – неловко улыбнулся биолог, прилагая усилия, чтобы мы оба на пол не грохнулись.

– Ну, вы знаете, эти переломы… Они любому экспрессии добавят, – радостно протянула я, потихоньку отлепляясь от его широкой учительской груди.

Как удобно, что всё можно свалить на чертов гипс!

– Ах да, экспрессивная ты моя, – Пономарёв остановился в дверях и развернулся ко мне обратно, – телефончик свой мне всё-таки оставь, чтоб мы смогли оперативные вопросы быстро решать.

– Больше на подкат смахивает, – пробубнила я, и видно, слишком громко, чем вызвала закономерный вопрос.

– Что? – биолог вскинул брови, делая вид, что не расслышал.

– Нет-нет, ничего, записывайте…

– Нет, Барковская, – но-таки расслышал, зараза, – это не подкат, это чтоб, если вдруг завучу ещё зачем приспичит меня послать, ты была бы уже в полной готовности.

О, интересно, что в его понимании представляет из себя полная готовность? Свечи, шампанское, воздушный пеньюарчик? Мда, похоже, мой заспанный видок биолог не заценил.

– Признайтесь, вам просто не понравилось лицезреть мою пижамку, – насупилась я.

Ни в жизни не могла себе представить человека, который бы не пришёл в восторг от этих кокетливо рассыпанных по штанам упитанных медведиков, которые почему-то очень смахивали на педобировчиков.

– Да я влюбился, можно сказать, в твою пижамку, – Пономарёв аж руку к сердцу прижал, алкая убедить меня, как сильно он влюбился. – Выздоравливай давай, возвращайся в храм знаний, одноклассники скучают, – он как-то виновато улыбнулся, долу опуская глаза, и окончательно собрался уже уходить.

– Ох, мне бы и ваш номер записать. Вы же где-то рядом живёте, вдруг мне срочно понадобиться узнать что-то важное о белых планариях, – я осторожненько схватила его за рукав. Вдруг прокатит?

– А… Да? – биолог, кажется, даже растерялся от такого поворота событий, потом полез в карман и протянул мне визитку. – Если надо будет, звони.

Дверь за ним хлопнула, и я снова чуть было не свалилась на злополучную тумбочку.

Потом поднесла к глазам матовый кусочек картона, оставленный на прощание. Пономарёв что, репетиторством по биологии промышляет?

Я уже ожидала найти изображение какого-нибудь адского бычьего цепня на карточке, но она была черная с двух сторон, и на одной из них белым был скромненько напечатан телефонный номер. Странный у моего биолога вкус, надо сказать. Гот какой-то, верните мой две тысячи седьмой.

Пару дней спустя ко мне снова пожаловал неожиданный посетитель. Сгущались прохладные весенние сумерки, за окном была противная морось, зато вкусно пахло дождем. Я в гордом одиночестве сидела на кухне с чаем, с невозмутимым видом потребляя молочные шоколадки и вдохновенно игнорируя то, что я и так уже пышечка. Ничего, гипс мне, наконец, сняли, можно и попраздновать.

Но я все ж таки чуяла, что делаю что-то чуточку криминальное, поэтому, когда в дверь позвонили, я аж подскочила, потом тихонько потопала открывать.

Я уж думала, что это эксперт в спорах с пластмассовыми скелетами опять заявился, но это оказался отец – наконец-то.

– Возвращение блудного папки! – возликовала я, обнимая его прям с порога.

– Дочь, – он обнял меня в ответ, демонстрируя, что признал, не забыл еще.

Видно, хороший был загул. Отец был умильно-усталый, рассеянный и взлохмаченный, с прожженным сигаретой пиджаком. Я спешно разогрела ему хавчик, напоила чаем и отправила спать. Правда, пока отправляла, вспомнила один маленький неловкий нюансик, и пришлось просачиваться тихонько к нему в комнату.

– Па-а-ап, – я осторожно включила ночник, стараясь говорить шепотом, чтоб сон не сбить. – Пап, мне надо деньги на выпускной сдать.

Он протяжно вздохнул и с покорной моськой полез в кошелёк.

– На, юность – пора развлечений! – и гордо вручил мне сотку.

Что, промотал всё, дурной, да? Я чудом сдержалась, чтоб не хлопнуть себя по лбу прямо с размаху.

– Пап, этого мало, – шепнула неловко, демонстрируя купюру.

– Да? Ну, тогда вот еще, – он наугад выудил из кошелька еще целую пачку и опустил мне на подставленные ладони.

Оу, а это уже много. Но ладно, остальное на карман пойдет.

– Спасиб большое, – одобрительно кивнула я и, выключив свет, выскользнула из комнаты. Пусть хоть отоспится, безответственный.

Эх-х… Я уставилась на заполученные наконец купюры. Надо бы вернуть их, а то жуть как неловко тогда получилось с биологом. Я старалась об этом как-то не думать, но эта мысль и правда несколько меня подгнабливала, я же в долгу осталась. Чем скорее отдам, стало быть, тем лучше. Я отшарила эпатажную визиточку и спешно набрала номер:

– Слушаю, – так серьезно ответствовали мне на том конце, как будто я не учителю звонила, а, как минимум, в администрацию Президента.

– Алло, Денис Евгенич, здрасьте. Давайте встретимся что ли, если вам не напряжно, у меня для вас немножко сюрприза есть.

– Сергеевич я. Не слишком люблю сюрпризы, Барковская. Ну ладно, давай минут через десять во дворе твоего дома, – строго отчеканил Пономарёв и отключился.

Я с негодованием уставилась на телефонную трубку. А «профессор», оказывается, не очень-то вежлив в разговорах по телефону, ну, или это погодка так пагубно влияет на его биологическое расположение духа. Ох, а вдруг я его в разгар романтического вечера дёрнула? Вот это было бы уж совсем неловко.

Я накинула унылую осеннюю куртёнку и спустилась вниз. Биолог и правда ждал около подъезда на скамейке, уставившись в мерцающий экран телефона. Подавленный какой-то.

– Здрасьте, – я с размаху плюхнулась рядом, – я вам тут деньги принесла за выпускной.

Он поднял на меня растерянный взгляд. Не-е, тут романтическим вечером и не пахнет, он будто пять минут хоронил кого-то.

– Да оставь себе, – он отвел протянутую мной руку.

– Не-е, так не пойдет, – вознегодовала я, придвигаясь ближе, чтоб звучало поубедительней.