Страна цветущего шиповника (СИ) - Бачурова Мила. Страница 7

— Ага, учусь. Ох, да присядьте же! А то я как-то странно себя чувствую.

Брайан неловко присел на краешек шезлонга.

Тина умела «включать обаяние», освоила это искусство еще в детстве. При необходимости расположить человека к себе, проделывала это легко и непринужденно - удивляясь, что другие не пользуются таким простым приемом.

Ведь, казалось бы, чего проще — перевести разговор на рассказ человека о том, что для него важно. Восхищенно ахнуть, многозначительно покивать, сочувственно улыбнуться. И все, рассказчик - твой навеки, со всеми потрохами.

Людям мешает то, что они не умеют слушать друг друга. Рассказывать любят все — а желающие слушать находятся крайне редко. Возможно, поэтому и ценятся так высоко. А уж если ахи, улыбки и кивки производятся красивой девушкой, шансов устоять у собеседника-мужчины немного.

Брайан в очередной раз подтвердил теорию Тины — через десять минут разболтался так, что не заткнешь. Дальше — в этом Тина убеждалась неоднократно — достаточно было всего лишь время от времени «угукать». К счастью, Брайан оказался неплохим собеседником — слушая его, Тина не скучала.

Вызванная звонком Роберта — до чего ж досадно, что не Ник! — принесла минеральной воды со льдом. Брайан рассказывал забавные истории из студенческой жизни, а когда затухал, Тина делились своими. Через полчаса они хохотали как давние знакомые.

— Я очень рад, что все-таки набрался смелости и зашел. — Брайан улыбнулся. — Знала бы ты, сколько терзался!

— Я такая страшная? — кокетливо расстроилась Тина.

— Ах, ну при чем здесь это? Нет, конечно. Просто, знаешь, незнакомой девушке как-то неловко навязываться. Я бы тебя с удовольствием куда-нибудь пригласил вечером, — Брайан посмотрел на часы, — сейчас-то мне идти надо — но тут так не принято. Пока нас официально не представили друг другу — сама понимаешь. Тебя не отпустит мистер Кларк, а мне матушка закатит лекцию о том, как положено себя вести с дочерьми старых знакомых.

— Эндрю — не мой отец, — почему-то вырвалось у Тины.

Брайан погрустнел.

— Да, я знаю. Прости.

— Ничего. — Тина улыбнулась. — Тем более, что мою репутацию он охраняет не хуже родного папаши.

— Да уж, верю. Ну, что поделать — традиции. Городок старомодный, представления о хороших манерах тысячу лет не менялись... Ладно, пойду. — Брайан поднялся. — Рад был знакомству. С удовольствием продолжу его завтра.

— Я тоже. Ты молодец, что зашел.

С пляжа Тина уходила, напевая. Как же все-таки поднимает настроение мужское внимание! Пусть даже проявленное парнем, которому по-любому пришлось бы его проявить.

***

Вечер Тина провела в салоне красоты. Ей обновили педикюр, сделали маску для волос и массаж.

Когда благоухающая маслами и лосьонами Тина шагала по дорожке, ведущей к дому, возле Ника специально замедлила шаг. Парень стрекотал у бассейна починенной газонокосилкой. Увидев Тину, в обморок от восхищения не упал — на что Тина сильно рассчитывала. Перекрикивая косилку, посоветовал:

— Под ноги смотри!

— Что? — не расслышала Тина.

Попробовала подойти ближе и наступила в растекшуюся по дорожке лужу. Ногой в открытой туфельке — в ледяную воду. Взвизгнула.

— Говорю же, под ноги смотри. — Ник кивнул на тонкую струйку воды, бьющую из садового шланга. — Не видишь, шланг прохудился.

Раздосадованная Тина перешагнула коварную лужу. Нашел тоже, о чем с девушкой разговаривать.

***

На следующий день Тина прямо с утра начала готовиться к долгожданному событию.

Перемерила кучу платьев, туфель и украшений. Несколько раз собирала и распускала волосы. Поколебавшись, все же уложила их в сложный узел из нескольких косичек и прядей — с распущенными волосами Брайан ее уже видел, а такая прическа выгодно подчеркивала шею.

В выборе платьев остановилась на новом, купленном только этой весной — его светло-сиреневый шифоновый верх оттеняла тончайшая шелковая подкладка. Платье легким корсетом облегало торс, оставляя открытыми руки. Скромный вырез спереди выгодно подчеркивал линию ключиц и плеч. Зато разрез на спине, начинаясь у горловины, спускался до самой талии, открывая ложбинку позвоночника в обрамлении кружевной вставки в тон шифону. Дальше платье струилось многослойной юбкой — спереди чуть ниже колена, сзади удлинялось, ниспадая наподобие шлейфа.

— Вы такая красавица, мисс. — Пожилая полногрудая Роберта стояла в дверях, любуясь «барышней». — Только вот на спине сильно вырезано. Ажно лифчик видать.

— Лифчик шел в комплекте, — не моргнув глазом соврала Тина. — Видишь, он того же тона, что и кружева? Это так надо, чтобы было видно.

Роберта неодобрительно покачала головой, но, судя по всему, пришла к выводу, что барышне лучше знать.

— Мария утром на рынке Микаэля видала, — таинственным шепотом сообщила она. — Он у Боровски шофером служит, за продуктами приехал. Молодой хозяин, говорит, от вас без ума.

— Глупости какие, — фыркнула Тина. — Подумаешь, поболтали пять минут. — Ей было очень приятно.

— Мужчине иной раз и одного взгляда хватит, чтобы голову потерять, — наставительно объявила Роберта. — На то они и мужчины. А вот женщины — другое дело. Женщинам думать надо.

— Не волнуйся, Роберта. — Тина подошла к служанке, погладила по смуглой руке — полной, толщиной в ее, Тинину, лодыжку. — Я — не мама. Я умею думать.

Роберту нанимали еще родители Маргариты. В «Шиповнике» прошла вся жизнь служанки: неудачное замужество — супруг оказался пьяницей, «старый хозяин» его выгнал; нянчание первой «маленькой мисс» — Маргариты; похороны, одного за другим, ее родителей — сэр Джозеф скончался от инсульта, леди Барбара пережила его всего на полгода; а потом рождение Тины и счастливые порхания вокруг нее — когда «молодая мисс» Маргарита удосуживалась-таки показаться на вилле.

Тина знала, что Маргариту Роберта обожала, а «чужака» Эндрю недолюбливала.

«Это потому, что я запретил ей сушить абрикосы на парадном крыльце», — шутил Эндрю.

— Не беспокойся за меня, Роберта.

— Ох, барышня, ваши бы слова да богу в уши. — Служанка покачала головой. — Мисс Маргарита, тоже — всегда лучше всех всё знала. — Она вздохнула. - Спускайтесь потихоньку, скоро гости приедут.

— Да-да, иду.

К платью Тина надела изящный золотой кулон с александритом и серьги из того же гарнитура, подаренного Эндрю на шестнадцатилетие. Сиреневые туфли и клатч бледного золота завершили ансамбль.

Тина еще раз крутанулась перед зеркалом, побрызгалась духами, и, сложив губы в самую любезную из своих улыбок, поздоровалась:

— Добрый вечер! Рада вас видеть.

Глава 6

— Добрый вечер! Рада вас видеть.

Встреча гостей и ужин определенно удались. По лицу Эндрю было видно, как он доволен Тиной и визитом семьи Боровски.

Тину весь вечер донимала расспросами мать Брайана, леди София. Ее интересовало все: в какой школе училась Тина до поступления в колледж, сколько лет занималась гимнастикой, умеет ли она водить машину, какие музеи и выставки посещала в Неаполе и куда ездила на рождественские каникулы.

Брайан время от времени делал попытки прервать допрос, но леди София была не из тех, кого легко сбить с пути. Тина, незаметно от нее, успокаивающе улыбалась Брайану: все в порядке, пусть спрашивает. Она понимала истинную цель расспросов, и пыталась дать понять Брайану, что правила игры приняла.

Брайан, тем не менее, все больше нервничал.

— Мама, ну ты совсем замучила Тину, — вздохнул он, когда подали десерт.

— Что ты, все в порядке, — поспешила заверить Тина — мы с леди Софией чудесно беседуем.

— Мисс Тина — приятная собеседница, — подтвердила леди София, поправляя ожерелье на шее — так, чтобы бриллиантовая подвеска-капелька лежала ровно посредине.

— Мисс Тина — весьма снисходительная собеседница, я бы сказал, — вмешался мистер Боровски.