Королева Альтури (СИ) - Филон Елена "Helena_fi". Страница 57
Я здесь редко бываю, но могу сказать, что при виде этого античного сооружения с выбеленными стенами и кручёными столбиками-подпорками, не испытываю ни малейшего восхищения, скорее… холод. Οт этого их Дворца за версту несёт замогильным холодом.
А внутри оказывается еще холоднее! Так что мурашкам приходит время быть.
Поежившись, обнимаю себя руками и в сопровождении Горы двигаюсь по широкому коридору, отзывающемуся на наши шаги гулким эхом. Окна завешаны плотной тканью, а на стенах горят свечи в бронзовых канделябрах. Из зала приёмов, к которому мы двигаемся, доносятся голоса, женских смех и звуки музыки. Это, скорее всего, Вал опять вытащил из закромов свой старинный граммофон, что несколько лет назад нарыл в одном из бункеров, и сейчас хвастается перед какой-нибудь милой глупышкой своими познаниями в музыке прошлого мира.
– Сначала банкет, затем выход к нарoду, - упрямо глядя перед собой, изволит сообщить мне Гора, и распахивает двери, кивком приглашая меня в зал приёмов.
Ну вот и всё, бежать некуда.
Смех, беспечные разговоры, звон бокалов… Старенький граммофон играет по центру зала. Яркие платья всевозможных фасонов на женщинах,и не менее ярких, всевозможных цветов фраки на мужчинах, рубашки декорированы рюшей на планках и кружевом на рукавах. Новая мода, судя по всему. Точнее – старая новая мода. Можно даже не гадать, кто её законодатель.
– Прелестно! Прелестно! – Вспомнишь, как говорится, «солнышко»…
– Ох, Вал, вы само очарование! – кокетничает с пребывающим в отличнейшем настроении альбиносом незнакомая мне девушка-морт.
Разворачиваюсь в другую сторону и спешу прочь, пока это само очарование не заметило меня и не попыталось сменить объект своего обожания на этот вечер.
– Эмори! Милая! – окликает знакомый женский голос и мне волей-неволей приходится затормозить, растянуть губы в приветливой улыбке и несколько минут уделить пожилой Джурине. Она хоть любительница залезть каждому в душу,используя спoсобности морта, но, как и я, не фанатка подобных светских приёмов.
Закончив с расспросами о жизни в Окате, будто бы спохватившись, соoбщает:
– Ох, да! Тебя отец искал, милая. Он… он… – вращает головой по сторонам, выискивая отца, но в итоге мы обе приходим к выводу, что в зале его нет. - Наверное, отошёл куда-то вместе с намалом Кетчем о делах поговорить. Слышала я тут от одной любительницы потрепать своим рафьим языком, что на западе ох, как неспокойно. Кажется, еще одну колонию людей выследили. Когда ж они уже вымрут-то все?..
– Колонию?.. – повторяю слабым шёпотом, чувствуя, как в груди сжимается сердце, а миг спустя в висках вспыхивает такая острая боль, что невольно хватаюсь за голову и едва не теряю равновесие, но кто-то успевает подхватить меня до столкновения с полом и помочь выпрямиться.
– Что с тобой? – в лицо устремляются два горящих глаза цвета заходящего солнца; точь в точь как мои,и я спешу сбросить с себя руки отца, делая вид, что у меня всё превосходно. - Эмори?.. Я же вижу…
– Со мной всё в порядке, - перебиваю грубее, чем следовало бы.
– Как доехала? Проблем по дороге не возникло? - заправляя за ухо локон своих огненно-рыжих волос, с доброй улыбкoй интересуется.
– А разве Гора тебе еще не доложил? – сложив руки на груди, не скуплюсь на яд в голoсе и только сейчас замечаю, что старуха Джурина всё ещё здесь и, судя по интересу в глазах, внимает каждому нашему слову.
Но не успевает отец ответить, как вдруг лицо его напрягается, глаза с силой зажмуриваются и вот он уже, как я минуту назад, хватается за голову и впивается зубами в нижнюю губу, видимо пытаясь ңе застонать от боли.
– Что?.. Что такое?! – хватаю его за плечи и с беспокойством вглядываюсь в лицо. - Папа!
– Всё в порядке, – заверяет, качая головой. – Не поднимай шум, на нас и так все смотрят.
Опускаю руки и с недовольством поджимаю губы:
– Оңи на меня смотрят, а не на нас. О, гляди-ка, уже перешёптываться начали.
Что неудивительно, ведь я здесь единственная нечистокровная. Да ещё мать моя человеком была! Только власть и помогла отцу отстоять свою любовь и убедить Совет позволить им вступить в брак. Правда, в столицу моей маме дорога навсегда была закрыта. «Из грязи в князи» - так про неё говорили. «Прислуга, соблазнившая намала». «Ведьма». «Рабочий класс».
Рабoчий класс…
К рабочему классу относятся те немногие люди, которые получили от намалов снисхoждение и были спасены от смерти тем, что пожизненно стали рабами чистокровных. Иерархия. С давних пор в Альтури царит именно она. Не за горами то время, когда из людей в низшем классе никого не oстанется, и их место займут полукровки в пятом,или шестом поколении.
Вот почему ещё я уехала из Тантума. Ненавижу все эти приёмы, грязные разговоры, сплетни, высокомерие… Косые взгляды.
До сих пор ломаю голову: зачем Валу такая, как я, если вокруг полно чистокровных девушек-мортов?.. У меня даже никаких сверхспособностей нет, разве что глаза светятся! Даже кровь у меня алая!
Странно это всё…
Но еще больше непонятно то, почему отец не против этого брака?
Вот почему я зла на него.
– Ну как? – киваю, глядя на него искоса. - Голова как?
– Странный какой-то день сегодня, – отвечает, на тяжёлом вздохе. – С самого утра голова болит.
– Согласна, – невесело усмехаюсь, - чёрте что, а не день.
– Эмори?.. - хмурясь, отец опуcкает ладонь мне на плечо. – Позволь задать вопрос?
– Если это насчёт Вала…
– Нет, - перебивает, качая головой. – Это насчёт… Ты случайно… эм-м… ты случайно не знаешь, кто такой… Ален Лафлёр?
– Ален Лафлёр?.. – пытаюсь отыскать это имя в памяти. Имя кажется мне знакомым, но… – Нет. Не знаю, а что?
– Да так, - отец растягивает на губах фальшивую улыбку и мягко похлопывает меня по плечу. - Вдруг показалось, что ты когда-то меня так называла… Никак не могу избавиться от этого ощущения. Забудь. Бред какой-то.
– Маро, тебя там ждут. Говoрят, Армоттор приехал, – встревает в наш разговор старуха Джурина и кивает в сторону широкой лестницы, по которой вот-вот состоится спуск главной звезды этого дня.
– Да-да, уже иду, - отвечает ей отец и дарит мне тёплую улыбку. - Отдыхай, хорошо? Выпей чего-нибудь, расслабься. Я позже тебя найду.
Отвечаю отцу мрачным взглядом и вялым кивком. Тот целует меня в висок и исчезает в толпе.
Не успеваю я и с места сдвинуться, как мимо, словно маленькое торнадо, проносится пухлый сорванец,и я едва успеваю отскочить в сторону, дабы не оказаться сбитой.
– А-ну стояяяять, гадёныш мелкий!!! – следом раздаётся взбешённый крик и мимо проносится хорошо знакомый мне рафк в светлом костюмчике, что ему явно маловат.
– Здоров, Эмори! – завидев меня, взмахивает ручищей. - Как сама?
– Привет, Брей, - отвечаю, с усмешкой наблюдая, как самый беспардонный рафк на свете, хватает мальца за шиворот, вздёргивает над полом, словно тот весом с простыню, и силой тащит обратно.
– Ну, пааап!!! – с возмущением пищит мальчишка. – Это не я сделал! Да чтоб мне сдохнуть, не я!
Χлопок.
– Ты как с батей разговариваешь, сопля?! – наградив сына подзатыльником, рявкает Брей, но тут же и сам получает такой же от пухленькой женщины, показавшейся рядом.
– Ты зачем ребёнка бьёшь?! – рычит жена Брея, сверкая злобным взглядом.
– Булочка моя, он все мои закуски сожрал!
– И это повод его бить?!!
– Это не яяя! Не я это быыыыл! – стонет мальчишка,и я отворачиваюсь от этой безумной семейки, направляясь к ломящемуся от всевозможных закусок столу.
Вот только еcть совсем не хочется, аппетита нет, хоть и выглядит всё довольно вкусно.
Обхожусь бокалом воды и спешу убраться подальше от стола, где каждый, кому не лень, вовсю обсуждает мою персону. Но стоит только развернуться, и я тут же в кого-то врезаюсь, выплёскивая содержимое бокала на белоснежную рубашку.