Офицер. Слово чести (СИ) - Поселягин Владимир Геннадьевич. Страница 40

Снаружи у здания штаба казаки мои ожидали, тут казачья сотня была, из охраны штаба армии, и те среди них общались, свои же, а увидев меня, попрощались со своими и подъехали ко мне.

— Командир, нашли мы место постоя, всё как ты и говорил, две комнаты, ляктричество. Окна ставнями закрыть можно.

— Хорошо, едем.

Я вскочил на коня, и направился следом за казаками, а двуколка с солдатами за мной. Ехать пришлось далеко, на окраину, с той стороны где у леса моё подразделении стояло. Там и река в ста метрах о стоянки, и покупаться можно и лошадей напоить. В общем, недалеко до них, минут пять верхом. Осмотрев жильё, я снял комнаты на сутки, оплатив хозяину за постой, после чего вещи занесли в комнаты, один солдат остался во дворе, на часах, ходил с винтовкой на плече, через два часа его сменят, а второй укатил к нашей стоянке, доложить фельдфебелю где я остановился, чтобы найти было можно в случае нужды. Денщика ещё пришлют на пролётке. Казаки во дворе устроились, чтобы не мешаться, ну а я, приготовив всё оборудование, закрыл окна, и включив красную лампу, стал творить. Плёнка уже вся отщёлкана была, я её извлёк, проявил, и стал печатать снимки. До полуночи работал. На верёвках, растянутых в соседней комнате, те сохли. Без малого тридцать штук распечатал, все они пойдут в редакцию или моим родителям, остальное моим солдатам распечатаю позже, всё же дело не такое и простое. Запорол два снимка при проявлении и пришлось выкидывать бумагу. Пачка фотобумаги у меня была на двести листов, и я вот так разом чуть больше десяти процентов использовал, а ещё ведь солдатам делать, трети как не бывало. Дальше я планировал экономить.

После полуночи уставший, одуревший от работы, всё прибрал обратно в чемодан фотолаборатории, и отправился спать. А утром, закончив писать письмо редактору «Русского патриота», вложил в посылку нужные фотографии, а где я был в кадре, фотоснимки вышли вполне удачными, их обязательно распечатают в газетах, ну и вручил пакет Егору, это передать редактору лично в руки. Там и статьи, и фотографии. Разберутся. Тем более я подробно изложил, как и что тому делать при составлении статей и выпуске газет. На оборотах фото расписаны где те сняты, и кто на фотографиях, чтобы не спутаться. Мой денщик был тут же во дворе, пролётка с вещами, мы вместе позавтракали, и Егор отбыл. Часть своих вещей что мне не нужны, включая сундучок с деньгами, тоже отдал, я в него убрал и свою долю с продажи лошадей интендантам и негативы, и тот отбыл в Варшаву. Причём не верхом, коня дядьке оставил, а наняв тут бричку. Там тот на поезде отправится в столицу. Деньги на дорогу, на проживание, я ему выдал. Жить будет в номере на территории завода, записку директору я тоже передал. По пути письмо отправит родителям с некоторыми копиями снимков, чтобы оно быстрее дошло.

Сам я, собравшись, вещи в пролётку, и с денщиком и часовым, покинул место постоя. Дядьки-наставника не было, тот по своим делам убыл, обещал быть у лагеря моей пулемётной полукоманды часа через два. Мы же добрались до мастерских, где я получил на руки пулемёт. Тот работал, раньше механизм заклинен был, там детали менять нужно, а сейчас взводился и в сухую щёлкал бойком. Проверить можно только при стрельбе. Оказалось, это без проблем, обрывок ленты у того был, но не было боезапаса. Я выдал пять патронов, и мы дали очередь в яму-пулеуловитель. Работает. После этого пулемёт поставили в пролётку, на пол, я расплатился с мастером как обещал, и мы покатили к выезду из города. Добравшись до стоянки, проверил как дела, после чего выдал фельдфебелю три снимка, где в разных местах вся команда была запечатлена, пусть полюбуются, эти пока общие, чтобы было видно мою работу, личные получат позже, раз уж обещал, сделаю. Пулемёт его расчёт уже забрал, сейчас тот полуразобран проводили чистку. По вооружению, транспорту и снаряжению. Пользуясь хорошим распоряжением ко мне генерала, попросил посодействовать, часть трофеев зарегистрировать на моё подразделение. Иначе интенданты налетят, проверят списки и быстро лишнее приберут, а всё записать как свою собственность я не могу. Так что теперь всё по спискам, включая пролётки, купленные на мои деньги, пулемёты и лошади были записаны на подразделение. Ну кроме той на которой мои вещи перевозились, и которой денщик правил. Своё имущество я официально передал армии, своему же подразделению, в качестве помощи, так и оформив, на что получил благодарственное письмо от начальника штаба армии. Я думал это такая форма тонкой издёвки, но нет, тот был полностью серьёзен. Ладно, письмо сохраню. Оно в сундучке направлялось в столицу. Ну и германские трофеи, кухня, палатки, повозки с лошадьми, другое снаряжение, также было записано за полукомандой.

В путь мы тронулись в десять, когда старый казак прибыл, нам нужно преодолеть порядка восьмидесяти километров, думаю завтра будем на месте. Не удивлюсь что наш полк тоже ещё на пути к месту своей будущей дислокации. Так и двигались, вставали на отдых, приём пищи, благо теперь горячая пища всегда была, с помощью кухни кашевар на ходу готовил, отчего был доволен. Переночевав на открытом поле, продолжили. Нас никто не останавливал, не спрашивал кто такие и куда идём, какой простор для диверсантов, но к обеду следующего дня, как мы покинули окрестности Лодзи, прибыли на место. Тут неподалёку находилось село, но полка нашего не было. Похоже действительно обогнали. Прикинув, я обоз и тылы разместил в низине, тут распадок удобно находился, два станковых разместил в одном месте, поле хорошо солдаты видели, километра на два, сейчас те копали пулемётные позиции, в полный рост. Ещё два в стороне в двух километрах на возвышенности, и пятый поставил в сторону села. Пока шли земляные работы, я туда всех свободных солдат отправил для помощи в подготовке позиций, прошёл обед, перерыв час занял, и продолжились работы. Дядька-наставник был отправлен изучить окрестности, посмотреть где наши и поискать германцев. Только осторожно. А я пока объезжал позиции, в двух местах взводные командовали, у пятого пулемёта, что входил в первый взвод, командир расчёта за старшего был и отвечал за это направление обороны.

Палатки уже установили, кухня снова задымила, подготовка к ужину началась, а я у себя в палатке за столиком, полог откинут был чтобы свет попадал, составлял рапорт на имя командира полка. Тому же тоже нужно доложится, тем более это тот разрешил мне действовать на свой страх и риск, поэтому часть плюшек за удачные действия достанутся и ему. Я его поминал в штабе армии, когда докладывал о своих боевых действиях. Кстати, те знали из полученных разведданных, какие части германцев наступают, чтобы Самсонов знал какие там силы. В общем, что добыл, всё и выложил, и всё это офицеры штаба записали. Карты трофейные все забрали. Ну почти. Лично мне в штабе полка так карту и не выдали, я первую на руки получил трофейную, с аэроплана. Поэтому утаил одну, та чистой была, и пусть на немецком обозначения, для меня это не проблема. Языками владею. Проблемой было то, что она километровка, и вот этих мест, где позиции для обороны полка были выделены, на ней не имелось, за границами находились, так что та мне бесполезна.

В три часа дня наблюдатели на возвышенности сообщили, что в нашу сторону двигается колонна всадников. Вроде в нашей форме, но не с тыла, да и не от германцев, а параллельно линии будущего фронта. Взлетев конно на возвышенность, я присмотрелся и опознал знакомого офицера из полуроты разведчиков. Между прочим, это подразделение не числится за полком, придали из дивизии для усиления. Меня хорошо было видно, поэтому те остановились, всматриваюсь, и опознав русского офицера, продолжили движение, ничего не бояться, а если это приманка? Не могли пару солдат для проверки выслать? Я спустился с возвышенности и сам поскакал навстречу. Командовал полуротой офицер в звании штабс-капитана. Тот меня тоже узнал и сильно удивился моему тут появлению, да ещё раньше их. Полковая колонна двигалась позади, через час будет, те головной дозор осуществляли. Ну я и пояснил, что пока сам тут только обустраиваюсь, да разведчика сведенья собрать выслал, жду, а тут они. Пока разведчики с моими солдатами у обоза общались, спешившись, я пригласил офицеров к себе в палатку, кроме штабс-капитана было ещё два младших офицера, один подпоручик и второй поручик.