Военное закулисье на сломе эпох - Дьяков Владимир Анатольевич. Страница 28

Сопровождающие главкома офицеры прошлись по кухне, столовой и казарме, проверили — там порядок. К концу дня, когда съехались все члены комиссии, главком подвел итоги, в основном по вопросам порядка на территории и в казармах и определил время на устранение недостатков. В конце он сказал, что свою вторую звезду — Героя Социалистического Труда — он получил за строительство заборов и казарм в военных округах. И мы поняли, что теперь в войсках ПВО будем строить заборы и красить бордюры в серый цвет, а люки — под «мухоморы».

Кстати, через год из главкомата во все войска ПВО было разослано «Методическое пособие» по всем заборам, мусорникам, бордюрам и люкам.

В 1990 году генерал армии Третьяк должен был посетить запорожскую зенитно-ракетную бригаду. Генерал-лейтенант Лопатин с группой офицеров заранее выехали в бригаду для подготовки ее к приезду главкома.

Командующий поставил задачу: подготовить управление бригады, командный пункт, группу дивизионов С-200В и 125 ЗРДн. Я поехал в расположение группы дивизионов, на следующий день на ЗРДн С-125. Когда обошли жилую зону и отправились на стартовую позицию. Там я обомлел — зрелище неописуемое, впечатление такое, что ты зашел на еврейское кладбище: деревья на всей позиции обрезаны на высоту 1,70 метра, торчат одни стволы с сучками от веток.

Спрашиваю у командира дивизиона, что это такое. Он вынимает из портфеля инструкцию, которая пришла из главкомата — все, мол, сделано по ней. Там сказано: деревья обрезать на высоту 1 метр 70 сантиметров. Открываю ему инструкцию, читай: деревья должны быть подрезаны от веток на высоту 1 метр 70 сантиметров, чтобы можно было спокойно под ними проходить. А не стволы обрезаны на 1,7 м!

Что делать? Осталось полдня и ночь до приезда главкома. Чтобы обрезать все деревья на уровень земли, нужна бензопила, а ее в дивизионе нет. Двуручной пилой придется пилить минимум неделю. Выдергивать транспортно-заряжающей машиной, т. е. ЗИЛ-131 с лебедкой — тоже не менее недели.

Доложил командующему, что везти главкома в этот дивизион и показывать стартовую позицию с обрезанными стволами, как после бомбового удара, нельзя. Вот так войска «осваивали» методические указания главнокомандующего войсками ПВО страны по укреплению воздушных рубежей нашей необъятной Родины.

В мае 1991 года на полигоне «Ашулук» тактические учения с боевой стрельбой выполнял Днепропетровский корпус ПВО, командир корпуса генерал-майор Суслов Б. Н., в составе двух зенитных ракетных бригад (Мариуполь и Васильков), одного зенитно-ракетного полка (Светловодск), истребительно-авиационного полка (Васильков) и обеспечивающих радиотехнических батальонов.

За день до стрельб на полигон прибыл, командующий 8-й отдельной армией ПВО генерал-лейтенант Лопатин М. А. Прибыв на КП корпуса, объявил готовность № 1 всем боевым расчетам командного пункта корпуса, частям ЗРВ и ИА. Заслушал о состоянии боевой техники и вооружения к выполнению боевых задач, провел тренировку по отражению удара воздушного противника с имитированными пусками ракет. Была выдана разработка массированного удара воздушного противника по каналам радиосетей. После окончания удара был сделан подыгрыш с запусками «мишенной» обстановки, как для ЗРВ, так и для авиации.

После окончания тренировки генерал-лейтенант Лопатин М. А. устроил «разбор полетов». Такой разбор боевой работы КП корпуса ПВО и частей я видел в первый и последний раз. Была дана оценка, указаны недостатки боевой работы командира корпуса, начальника штаба корпуса, начальника ЗРВ, направленцев, командирам частей и их КП, досталось и начальнику РТВ, который прятался в разведывательно-информационном центре.

Я запомнил слова Лопатина: «Как можно выходить на боевую стрельбу с таким уровнем подготовки?!» Вот вам, мол, ночь на устранение недостатков, а утром перед стрельбой я проведу еще одну тренировку.

Нужно учесть, что корпусами ПВО тогда командовали: Одесским — генерал-майор Ткачев В. В., Львовским — генерал-майор Олифиров А. Ф., последующим — генерал-майор Ткаченко В. И., Днепропетровским корпусом — генерал-майор Суслов Б. Н. Все эти командиры сами прошли все должности: офицеров наведения (пуска), командиров дивизионов (эскадрилий), полков, бригад и дивизий. Сами лично выполняли боевые стрельбы и не один раз готовили части к выполнению ТУ с БС. Некоторые выводили части на полигон после отмобилизования и выполняли боевые стрельбы.

Это я пишу к тому, что после этих командиров корпусов, уже при независимой Украине, назначались такие командиры корпусов, которые не могли ни научить войска, ни проверить уровень подготовки частей ЗРВ или ИА, и сами были неспособны руководить противовоздушным боем. Их никто не проверял и не учил. В подтверждение моих слов смотрите результаты АТО.

На следующий день конечно корпус ПВО выполнил ТУ с БС на «отлично» с эффективностью стрельбы «единица». У частей корпуса оценки были разные. В этом же году выполняли стрельбы Херсонская зрбр и Евпаторийский полк. На этом навсегда закончились выполнения боевых стрельб на полигонах «Балхаш» и «Ашулук» частями 8-й ОА ПВО, в последующем войсками ПВО Украины.

В середине августа 1991 года по плану боевой подготовки проводились тактические учение с 60-м корпусом ПВО. На командном пункте корпуса находился командующий армии генерал-лейтенант Лопатин М. А.

Я находился в Кишинёвской зрбр. По плану учений два дивизиона С-75В и 0-125 Кишиневской бригады выводились в район Первомайска, задачей прикрытия Южноукраинской АЭС.

16 августа в 6:00 стали выдвигаться колонны, в районе Дубоссар соединились обе колонны двух дивизионов. Под руководством заместителя командира бригады колонна в составе двух дивизионов совершала марш 240 км. В район Первомайска прибыли к 13 часам. 125 дивизион развернул позицию в районе аэродрома, 75 — в лесном районе Первомайского.

Утром 18 августа заместитель командира бригады доложил мне, что дивизионы развернуты и готовы заступить на боевое дежурство, связь с КП корпуса установлена. В этот же день к нам должен был прибыть командующий с командиром корпуса генерал-майором Ткачевым В. В., чтобы проверить готовность дивизионов к боевой работе по контрольным целям.

Я дал команду в 8:00 начать завтрак, в 9:00 провести ритуал заступления на боевое дежурство, затем провести боевые слаживания и оборудование маскировки позиций и палаточного городка. К месту, где завтракали офицеры, подъехал полковник Лесняк С. А., офицер из нашего управления армии, который все время возил с собой маленький радиоприемник, который постоянно висел у него на груди. Говорит: только что передали, что власть в Москве перешла к Государственной комиссии по чрезвычайным происшествиям (ГКЧП) во главе с вице-президентом Янаевым, а Горбачев находится на лечении в Форосе. Я бегом к телефону, еле дозвонился на КП корпуса, связь была скроссирована между несколькими коммутаторами ракетных и сухопутных войск. Прошу оперативного дежурного соединить меня с командующим, тот отвечает: все убыли на аэродром и улетели в Киев.

«А нам что делать?» спрашиваю: «Команды какие-нибудь поступали?» Дежурный говорит, что из Москвы поступила команда все учения прекратить, а войска отправить к местам постоянной дислокации.

Стало все ясно. Даю команду свертывать комплексы и формировать колонны на выезде из аэродрома. К 15:00 18 августа мы прибыли к Кишиневу, встречая по дороге баррикады и демонстрации, начиная с города Дубоссары. Нас со скрипом пропустили через блокпосты — все выясняли, что за войска и куда идем. Боялись, что это Москва вводит армию в Кишинев. На следующий день я с группой офицеров убыл в Киев.

Не буду описывать все события ГКЧП, о них уже столько написано и снято. Мне особенно запомнилось выступление Ельцина на броневике, пардон, на танке. Борис Николаевич со всей пролетарской ненавистью клеймил позором ГКЧЕПистов, а рядом стоял Коржаков с бронежилетом и делал вид, что прикрывает тем самым Ельцина или себя от «происков империализма», больше почему-то бронежилет опускал себе на грудь. И еще — прибытие ночью во Внуково и высадка из самолета перепуганного «болтуна», извиняюсь, Горбачева с его семейкой.