Жорж - иномирец (СИ) - Панченко Сергей Анатольевич. Страница 57

- Мама, это называется философия! У меня созерцательный склад ума.

- Вам не за что извиняться. Подготовиться к такому нельзя, пока не увидишь своими глазами. А ваш сын силен не только созерцанием, он решительный и смелый друг. Видели бы вы какого быка он завалил. – Похвалил я их сына.

- Да ладно тебе, быка, он уже при смерти был.

Мать замерла со столовым предметом в руке.

- Антош, ты дрался?

- Мама, мне пришлось. Нас хотели убить мракобесы, принявшие нашу компанию за демонов.

- Как убить? Это так опасно? – Несмотря на отсутствие нормальной мимики, мать все равно сменилась в лице.

- Было опасно, когда мы не умели выбирать миры. Сейчас с этим полный порядок. Вот уже несколько миров подряд с нами не происходило ничего страшного. – Успокоил Антош свою мать.

- Тьфу-тьфу-тьфу. – Я не удержался от суеверия. – Простите, это на удачу.

В «дверь» заполз отец с еще одной тележкой.

- Вот, пришлось в магазин снастаться, дома ничего не держу крепкого, а то детвора подрастает, боюсь, подворовывать начнут, да с друзьями пить по задворкам.

- Дорогой, что ты перед гостями выставляешь наших детей, как хулиганов каких. – Упрекнула его супруга.

- А что такого, перед такими гостями можно говорить, что угодно, не разнесут по округе. – Отец засмеялся, беззвучным змеиным смехом. – Ну, для аппетита по чуть-чуть?

- Дорогой, а вдруг нашим гостям это нельзя? – Предположила супруга.

- Можно. – Успокоил ее Антош.

Ляля отказалась. Ей хватило местного пива. А мне было неудобно не выпить с мужиками, хотя жара снова начала меня доставать. На вкус напиток напоминал крепкую наливку на какой-то ягоде, ближе всего напоминающей облепиху. Он был ароматным, но лекарственным на вкус. Какое-то время я ждал, что начну чесаться от аллергии, но не дождался и выпил еще пару местных рюмок на очень длинной ножке.

Как и обещал змей, родители подали нам тушеные ножки насекомых. Пахло блюдо великолепно, а вот вид его был сомнительным. Мне еще стоило перебороть свои пищевые предрассудки. Ближе всего ножки насекомых напоминали крабьи, только в черном блестящем хитиновом панцире. В состоянии легкой алкогольной эйфории я все же решился их попробовать. Ляля в этот момент отвернулась. Если не держать в уме, откуда это мясо, то можно было считать его вкусным. Только обмануть мозг требуется гораздо больше времени. Я кое-как съел одну ножку и набросился на экзотические фрукты, старясь забить ими мысли о съедобных насекомых.

- Вам понравилось? – Поинтересовалась мать.

- Очень. Но у нас такого нет, поэтому боюсь реакции организма. Как говорится, и экзотику съесть, и на унитаз не влезть. Простите, за подробности.

- Я понимаю. А фрукты у вас нормально усваиваются? – Мать заметила, что их я ем без опаски.

- Надеюсь. С детства люблю фрукты.

Ляле понравились какие-то желтые клубни, с нейтральным вкусом. Я надкусил один и понял, что не мое, что-то между сырой тыквой и картофелем.

- Так, теперь я хочу знать, как выглядят ваши миры, какой там уровень прогресса, какая политическая ситуация и прочее. – Как и всякому мужчине, отцу Антоша были интереснее глобальные вопросы, чем мнение о блюдах, стоящих на столе.

- Па, у Жоржа уже летают в космос. – Антош преподнес информацию, будто ею все было сказано.

 - Да вы что? И далеко? – Отец открыл рот в ожидании ответа.

- На орбите планеты постоянно кружится орбитальная станция с космонавтами, а так, высаживались на спутник Земли.

- Великолепно. Наверное, у вас уже не стоят проблемы болезней, социального устройства, ручного труда?

Восторженно-наивный вопрос меня обескуражил. Я никогда не задумывался о том, что прогресс как-то должен менять обычную жизнь человека. Как-то само собой сложилось мнение, что прогресс это большой адронный коллайдер, спутник для исследования поверхности Марса или какой-нибудь кометы, а жизнь, она течет и течет, от зарплаты до зарплаты.

- Космос дал нам большой скачок в информационных технологиях. Роботы по дому не ходят, только на больших предприятиях заменяют людей, а болезни есть, и думаю, будут еще долго, пока на них есть желающие заработать.

- Надо же. – Удивился отец змеиного семейства. – Я так и думал, что технический и социальный прогресс не всегда идут вместе, потому что имеют разные векторы развития. Технический непрерывно толкают ученые и торгаши, а социальный – результат эволюционной необходимости, до которой еще надо дозреть.

- Точно, мы все – папуасы с компьютером под мышкой. – Произнес я. Затем вспомнил, что про подмышки змеи не имеют никакого представления. – В руках, в смысле…, у меня тост. – Я показал глазами Антошу, чтобы он разлил спиртное. Когда он это сделал, я взял рюмку в руки. – Я хочу сказать, что совсем недавно, когда мы оказались в ковше одной катапульты, я мог подумать о своих друзьях что угодно. Мы были очень разными, настолько разными, что сомневались в разумности друг друга. Вспомнить наши первые разговоры, можно со смеху упасть. Все наши стереотипы лезли наружу. Но прошло время, которое показало, что разница между нами довольно условная, и выражается она больше во внешности, чем в образе и уровне мышления. Для меня понятие человек и люди за это время обрело новый смысл. Все мы, кто научился ходить через миры – люди, один народ, объединенный не происхождением, но пониманием своего единства.

В змеином доме повисла тишина после моего проникновенного тоста. Думаю, мне удалось растопить некоторый лед сомнений относительно нашего тройственного союза. Антош смотрел на меня, как влюбленный юноша на свою первую любовь. Для него я сделал огромную работу, избавившую от лишних объяснений перед родителями.

- Предлагаю выпить за это. – Произнес я.

- Это…, это…, очень верно сказано – все мы люди. Поддерживаю. – Старший змей опрокинул рюмку. Мы с Антошем последовали его примеру. – А что если наш мир, это всего лишь начальный уровень развития цивилизации? Чтобы покинуть его надо стремиться не к звездам, а к другим мирам, и это откроет для нас понимание чего-то большего.

Мать Антоша незаметно убрала выпивку со стола.

- Пап, не знал, что ты можешь пускаться на такие умозаключения. Полностью с тобой согласен. Дверь в другие миры открывается не перед теми, кто преуспел в техническом прогрессе, а перед теми, кто готов познавать и принимать все возможные варианты миров.

Должен сказать, что общение под хмелем в змеиной среде напоминало умные посиделки в общественных туалетах Древнего Рима. Что ни выражение, то мудрость, достойная занесения в скрижали. Лялю беседы не тронули. Она забавлялась с неугомонной мелкой, которая, как все дети, не могла остановиться в желании поиграть.

Никто не понял, что произошло. Ляля вскрикнула и замолчала, испуганно глядя на свои руки. Пустые руки. Я почувствовал недоброе. Кошка развеяла мои сомнения, когда сумела произнести:

- Она пропала.

- Кто пропала? – Переспросил отец, еще витающий в своих размышлениях.

- Ваша дочка. – Растерянно произнесла Ляля. – Она была у меня на руках и вдруг исчезла.

Что после этого началось. Мать Антоша закричала, заметалась по комнате, ища дочь. В этот миг я тоже хотел, чтобы ее исчезновение имело более очевидную причину. Ляля была напугана до такой степени, что начала искать младшую дочь вместе с матерью Антоша.

            Так хорошо начавшееся знакомство с семейством Антоша, закончилось трагично. Где искать их ребенка я не знал. В какой мир она отправилась, не знала даже Ляля. Мне хотелось провалиться сквозь землю каждый раз, когда я ловил взгляд отца Антоша. Для него это была трагедия, тяжесть которой невозможно переоценить.

            Матери Антоша стало плохо. Вокруг нее закружился муж и старшие дети, пытаясь привести ее в чувство.

            - Я не пойму, как у меня получилось? – Ляля ревела без слез, по-кошачьи. – Я только подумала, что устала играть, и было бы хорошо отдохнуть. Она исчезла…

            - Ляля, вспомни, что ты представляла себе в тот момент. Может быть, ты видела картинку места, в которое отправила девочку? – Я пытался зацепиться за любую деталь.