Цена соблазна (СИ) - Гринберга Оксана. Страница 18

- Но там же моя мастерская! – пробормотала Майя, поняв, что Спасский ведет ее к лестнице на второй этаж. – Там ничего нет! Только картина, которую я начала пару дней назад.

Но Артем уверенно тянул ее за собой на мансарду с видом на черный ночной Н-ск и далекие фонари на проспекте, в мастерскую, в которой творил ее когда-то знаменитый отец, а потом стала рисовать она. Сейчас там стоял мольберт с набросками – выброшенная на берег рыбацкая лодка за пеленой дождя.

Майя собиралась назвать работу «Слезы моря». Но как только она вошла, то поняла, что не в этот раз.

От картины ничего не осталось.

Холст был буквально растерзан – изрезан в клочья, словно его кололи ножом в припадке дикой, безудержной ярости.

- Это ведь не ты сделала в порыве самокритики? – спросил внимательно за ней наблюдавший Артем. – Марусь, не стоит так убиваться! Обещаю, мы обязательно во всем разберемся.

- Нет, – покачала головой Майя, потому что в это не слишком-то верила. – Это не я. Ничего подобного я не делала. Но зачем?! Кому так сильно помешала моя картина, что ради этого он даже забрался в квартиру? Взломал замок, ударил Орелию и... уничтожил «Слезы моря»?!

- У тебя есть враги? Завистники? Навязчивые фанаты? – принялся допытываться Артем. – Преследующие тебя маньяки?

- Прекрати! – не выдержала Майя. – Ничего подобного со мной не случалось – ни фанатов, ни маньяков… Я жила обычной и спокойной жизнью. Никого не трогала, никому не переходила дорогу. Ровно до тех пор, пока не приехала в Н-ск.

- Что произошло в Н-ске?

- Ничего не произошло! – отозвалась она резко. Если не считать того, что Артем ворвался в ее жизнь и чувствовал в ней себя так, словно ему тут самое место. – Вернее, кое-что произошло. Сперва тебе позвонил аноним и сообщил о Никитке…

- Обо мне?! – не поверил сын, и Майя схватилась за голову.

Она и забыла, что Никита сидит у Артема на руках и внимательно слушает.

- И я готов щедро его вознаградить, – усмехнулся Артем. – Но он забыл оставить номер счета, куда перевести гонорар.

- Затем был Родька, – продолжила Майя, – который сейчас в больнице. На выставке он почему-то спросил, застрахованы ли мои картины. Помню, я тогда еще удивилась… Картины, конечно, застрахованы, но это... – она кивнула на истерзанный холст. – Это был всего лишь набросок.

Тут раздался звонок в дверь, и Майя дернулась. Но тут же опомнилась и побежала вниз, решив, что приехали либо врачи, либо полиция.

При этом она размышляла, как жить дальше, если в ее жизнь вторглась грубая, разрушительная сила.

Сила, природу которой она не понимала.

В том, как изрезали ее картину, Майе чудилась слепая ненависть и желание уничтожить ее любой ценой. И того, кто это сделал, не остановила ни закрытая дверь, ни то, что в квартире находились люди.

Что было бы, останься они с Никиткой дома?!

От этой мысли стало настолько не по себе, что, проводив бригаду «Скорой Помощи» с Орелией, увезшей няню в Первую Городскую больницу, она отправилась в спальню.

Складывать чемоданы.

- И куда это ты собралась? – спросил у нее Артем, возникший в дверном проеме.

Никита все так же сидел у него на руках, прилепившись к отцу, словно морская звезда. Раньше Майя стала бы переживать, чтобы сын не привязался к Спасскому слишком сильно, но сейчас это ее мало беспокоило.

Жизнь уверенно катилась под откос.

- Орелию забрали в больницу, – сказала она Артему. – Не знаю, сколько ее продержат... Сказали, что сперва сделают томограмму, а там уже будет видно. Возможно завтра уже отпустят... Или через пару-тройку дней. Но мы с Никитой здесь не останемся. – И Майя вздрогнула, отгоняя чудовищные картинки, угодливо нарисованные воображением. О том, что было бы, не задержись они на даче у Дубовских. – Это слишком опасно. Что, если преступник придет еще раз?

- Правильное решение, – одобрил Артем. – Вы здесь не останетесь, потому что переезжаете на дачу к моим родителям. – Затем, похоже, оценив ее ошарашенный вид, добавил со смешком: – Заметь, я не говорю, что ко мне домой! Хотя это было бы самым логичным решением в сложившихся обстоятельствах.

Шутить в такой ситуации мог только Спасский.

- То есть ты намекаешь, что я должна быть тебе за это еще и благодарна? – Майя вытащила из шкафа стопку с Никиткиными футболками.

- Было бы неплохо, – заявил он, – но пока что начнем с малого. Вы поживете на даче, а дальше уже будет видно.

- Мы переезжаем в отель, – возразила ему Майя, положив сверху еще и свою одежду. Надо было бы заняться нижним бельем, но не при Спасском же!.. – Ни на какую дачу я не поеду.

Они остановятся там, где сейчас живет Пабло. Хорошая гостиница в самом центре города, в которой, Майя была уверена, водится круглосуточная охрана. Свободные номера тоже были, и она успела забронировать через Интернет. Пока что на первую ночь, а потом... Дальше уже будет видно, как сказал Артем.

- Нет, Марусь! – покачал головой Спасский. – Одних я вас никуда не отпущу, потому что нет никакой гарантии, что с вами там не случится того же самого.

- Артем...

Но он знал, на что нужно надавить, чтобы она засомневалась в своих решениях.

- Это мой сын, и я хочу быть уверен, что с ним все будет в порядке. Я уже позвонил отцу, они с мамой все приготовят и побудут с вами, пока я во всем не разберусь. К тому же я озадачил свою охрану, и за домом будут наблюдать. Круглосуточно, Марусь!.. Это тебе не постоянный проходной двор в отелях.

Майя пыталась ему возражать, но Спасский уперся, и его уже было не переспорить. И главным его аргументом стало опасение за жизнь сына.

Наконец, она сдалась.

Через полтора часа, подписав бесконечные и бессмысленные полицейские протоколы, – хотя Майя была уверена, что полиция никого не найдет, – они спустилась с излишне возбужденным Никиткой к джипу Артема. Спасский снес чемодан с одеждой, после чего сбегал наверх еще раз и взял то, что нужно было Майе.

Хотя она говорила ему, что не будет рисовать!..

Не сможет в чужом месте, не получится после того, что произошло, – истерзанный холст постоянно вставал у нее перед глазами. Попыталась объяснить Артему, что ей нужно душевное равновесие, а его она вряд ли сможет обрести на чужой даче под присмотром службы безопасности «Аура-Авто».

Но он привычно не стал ее слушать. Аккуратно сложил в багажник ее мольберт и краски, заявив, что она обязательно должна попробовать.

По дороге в тот самый дачный поселок Майя долго разговаривала по телефону с Пабло. Говорили на испанском, и она надеялась, что Артем их не понимает. Обрисовала менеджеру ситуацию и попросила совета. Пабло принялся настаивать на том, чтобы Майя с Никитой как можно скорее возвращалась в Барселону, заявив, со всеми Н-скими делами он разберется сам.

- Но Орелия пока еще в больнице, – возразила ему Майя. – Разве я могу ее бросить? Мы улетим сразу же, как только ее выпишут. Возможно, это будет завтра вечером. На эту ночь мы остановимся у Никитиного отца.

Пабло надолго задумался.

- Ну что же, – наконец, заявил он. – Может, и к лучшему! Тебе не помешает небольшая встряска. Как твой менеджер искренне тебе ее рекомендую – пойдет на пользу не только тебе, но и твоему творчеству. Да и твоему сыну не помешает отец.

Майя издала протестующий возглас – такого от Пабло она не ожидала.

- Разбирайся со своими делами, а насчет галереи не беспокойся – твое присутствие там необязательно, – добавил Пабло, после чего перешел на деловой тон. – Ты ведь помнишь о берлинской выставке?

- Я пока еще не получила по голове и не страдаю провалами в памяти, – отозвалась Майя мрачно и, отключив телефон, уставилась на темную дорогу.

К этому времени они уже вырвались из объятий города, и джип понесся по шоссе, сжирая пространство протекторами огромных колес. Затем Майя принялась отвечать на вопросы Артема, в очередной раз слово в слово пересказав ему то, что услышала от Родьки о теории заговора и происках тайного врага, задавшегося целью извести 11 «А» класс.