Всадник на чужой земле - Лернер Марик (Ма Н Лернер) Н. "lrnr1". Страница 29

Войдя впервые, я тоже почувствовал себя на седьмом небе. Двери из кедра, окна со стеклами. В Ойкумене не умеют делать большие, и они составлены из нескольких маленьких, но все лучше полного отсутствия или прикрытых старой тряпкой узеньких, куда и света попадает чуть-чуть. Мозаика на полу, лепнина и множество различных помещений: гостиных, кабинетов, прачечных, кухонь, комнат для слуг, кладовок и по меньшей мере десяток спален.

Меня не просто взяли на службу. Я был осыпан милостями. Сразу второй ранг щитоносца, с этим самым особняком и жалованьем в тридцать рен, что вдвое выше наемного пехотинца. Это такая мера объема. Считается, что ежегодное потребление риса в год человеком — один рен. Естественно, в среднем. Поскольку большую часть налогов собирают натурой, то и выдают так же. В неурожайный год это выгодно, в хороший — не очень, поскольку воин на свое жалованье содержит семью, одевается, покупает оружие и так далее, и тому подобное.

Ко всему это только так называется — рис. Часть выдается другими продуктами, посчитанными по неведомой мне формуле и как бы не в пользу нанимателя. А на севере вообще в пайке пшеница. Правда, я не в курсе насчет количества, ведь вес явно иной, но думаю, правила и обычаи подобные тонкости регламентируют четко. Хозяйка у меня отныне имеется, вот пусть постигает на практике правильное ведение дома. Пригодится в замужестве.

У меня ведь появилось нечто вроде семьи в виде Микки (надо заранее копить на приданое) и вассалы. Точнее, таковой пока один — Кроха, официально принесший присягу, и почти десяток на жалованье, не считая винокуренного завода и Пребена с семьей, которых я забрал с собой. А вот от остального пришлось избавиться. Конечно, выгоднее получать стабильный доход, но проконтролировать работу невозможно. Да и неизвестно, не зарежут ли Сипа завтра в переулке. Тогда все наши договоренности летят во Тьму, и я вовсе ничего не поимею. Так что мы полюбовно договорились. Он мне за три года вперед солидную сумму, а я ему — игорный дом на ходу и право ставить рулетки в любом количестве. Практически такая же история с Ческой. Передал женский дом в ее собственность, получив немного серебра и долговую расписку.

В целом закрыл предыдущие соглашения нормально, не оставляя за спиной недовольных. Мне понадобятся люди в будущем, и зачем искать неизвестно кого и где, когда под боком такой замечательный источник в виде Дна. И консультанты имеются. А пока мне надо серьезно подумать. Понятно, что прямо завтра миллионов от меня не ожидают, но нечто весомое надо выдать, пусть и не сразу. Я должен быть полезен. С другой стороны, чересчур часто предлагать нечто — тоже излишество. Десяток карточных игр сразу — скорее собьют интерес, чем возбудят. Но надо же понимать: рецепта булата мне не вспомнить, и пулемета тоже не изготовить, при всем желании. Схема еще ладно, но технологиям далеко до нужных. И вот порох… А надо ли? Такие вещи имеют нехорошую тенденцию расползаться и выйдут боком. Для себя, в пиковых случаях, можно и приготовить. А отдавать за просто так…

Требуется нечто полезное, и для начала неплохо бы осмотреться. Высоко взлетевшему больнее падать.

Кроха в обычном стиле, сразу за стуком, не дожидаясь ответа, вломился в комнату, где я собирался устроить кабинет и пока, за неимением мебели, сидел на полу, размышляя.

— Господин, — сказал он, не особо понижая голос, — приперся тот самый богатенький и тебя спрашивает.

О Тьма, вскакивая и с трудом сдерживаясь, чтобы не обругать, подумал я. Вот еще докука. Придется завести мажордома, или как он там правильно называется. Крохе же нельзя доверить встречать гостей. Услышит кто-то подобный комментарий — и неприятности мне обеспечены. Разговаривать через губу нос не дорос. Тем более с такими. Рангит Бойс Знаменосец был одним из членов Совета, являясь главой Управы населения. Фактически министром финансов. Ну еще любовником благородной госпожи Сили. На улице о том не говорили, однако меня уже успели поставить в известность доброжелатели. Силу авторитета и влияния представить достаточно просто.

— Благородный господин, — старательно поклонился я.

— Устроился? — спросил тот небрежно.

— Благодарю вас, — вновь раскланялся, — за доставленную любезность.

Дом мне выделил именно он, хотя приказ свыше. Мог бы подобрать нечто не столь приятное.

— Повелительница желает послушать лекцию об игре «Стратегия», — сообщил он. Кажется, юмор в данном высказывании отсутствовал, хотя слово «лекция» звучало в общем жаргоне «нотацией». — Она всерьез заинтересовалась, — поведал доверительным тоном. Видимо, поэтому меня и выдернули. Ну что ж, не самый плохой результат. — Хочет выяснить все ее секреты и ловушки. Она сумела понять, что имеются сотни вариантов, но наверняка же существуют ведущие к победе ходы.

— Госпожа умна, — бормотнул я чисто для порядка, послушно шлепая следом и пристраиваясь сбоку и чуть сзади.

Даже в сотне метров от дворца его сопровождает парочка телохранителей. Может, и мне завести обычай шляться повсюду с Крохой в качестве пугала? Чем-то он должен заниматься помимо тренировок со мной по утрам. А то вконец обленится и зажиреет.

— Запомни, Гунар, — произнес Бойс свысока, — лесть хороша на публике, да и то не всегда. Повелительница предпочитает отсутствие многословия и ответы конкретные. Тебе, может, не понравится сказанное, но в ее словах отсутствует потаенный смысл.

В отношении с нижестоящими? Вполне верю.

— Прошу простить, благородный господин, всегда представлял, что придворные должны обладать не только гибким позвоночником для постоянного выражения преданности, но и красивым голосом для услады слуха вышестоящего. И чем благороднее по происхождению, тем медоточивее должны вестись речи.

— Место шута у нас давно занято, — без сердитости поставил он в известность. — Второго не требуется. На твоем месте я бы придержал язык.

Похоже, прокатило, и гнев отсутствует. В Ильме сплетни обожают, и в последние сутки я старательно расспрашивал наиболее достойных доверия трепачей. Возле верховного правителя, как бы его ни кликали, всегда клубок змей и несколько группировок. Поскольку Сили убрала от власти прежних аристократов, ну, скажем, не всех, но многих, окружив себя лично преданными людьми не особо высокого рождения, одна из влиятельных групп из таковых и состояла. Кто там кем командует, мне пока неизвестно, зато мой собеседник определенно не может похвастаться предками. Его отец всадник, и карьеру Бойс сделал благодаря не одним интимным услугам, а в качестве финансового советника. Причем второе, очень вероятно, важнее. Он не зря меня под опеку взял. Я чужой всем и невольно вынужден стать одним из его команды. Пока всего лишь присматривается, не давая обещаний. А если будет польза, так и замечательно. Ему плюс.

— Конечно, — послушно доложил я, — существуют определенная тактика и поведение в игре, как в любой, зависящей от человека, а не от случая. Он должен не просто переставлять фигуры, а видеть на пару ходов вперед. Причем не только за себя, но и чем ответит противник. И все же возможны не сотни, а тысячи вариантов ответных действий. Предусмотреть все нереально. Здесь многое зависит от избранной тактики. Кто-то строит оборону, другой атакует. Третий реагирует на чужие действия или посылает на первых ходах в бой «полководца».

Так у меня обозначался ферзь. Если пешки или слон с конем вполне адекватны, то парочке фигур пришлось для лучшего усвоения подобрать местные аналоги.

— Ранний ввод в игру из-за мнения, что такой сильной фигуре ничего грозить не может, чреват несколькими бесполезными ходами, пока противник захватывает доску. Так что есть некоторые тонкости, которые приходят с опытом и после множества игр. Но все-таки не существует рецепта, позволяющего побеждать всегда. Как нет на свете непобедимого воина. Самый лучший фехтовальщик и дуэлянт может нарваться на толпу, мастера незнакомой школы или элементарно поскользнуться на куче навоза.

Он отчетливо крякнул, покосившись на меня.