Симфония боли (СИ) - "Ramster". Страница 58
- Да заткнёшься ты или нет?! – рыкнул Рамси, тяжело опёршись на прикроватный столик. – Задр-рала! Иди спать!
Боги, как же хотелось подвесить её на дыбе, заткнуть пасть кляпом и оставить на пару дней…
- Что, правда глаза колет? – Донелла насмешливо вздёрнула бровь. – Ты же отлично знаешь, что я права? Вот даже сейчас ты терпишь унижения и не можешь справиться со мной. Потому что папочка запретил применять силу, а без неё ты ничто. Обычный извращенец, жалкий и закомплексованный. Ты больше ни на что не способен, кроме как катать комплексы на своей подстилке! Ни – на – что не способен!
…А вот следующие слова вырвались просто сами собой. Как бросок об стену кошачьего тела, как удар пластмассовым кинжалом брату в глаз…
- Бл**ь… Вонючка, грызани её!
Рамси пожалел об этом в ту же секунду, но поздно.
Его питомец, тощий и нескладный, весом с крупную овчарку, прыгнул с места мгновенно. Взрык, пронзительный визг – Донеллу смело и швырнуло навзничь. Крик оборвался.
Вонючка распрямился и выплюнул скользкий комок плоти – большой, на всю пасть. Его жалкая, вечно испуганная мордашка была залита кровью от носа до шеи. Первые пару секунд – он улыбался.
- Ё**ный пёс, – сипнул Рамси, привстав. – Бля, бля…
Леди Болтон лежала неподвижно, под развороченным до костей плечом лениво растекалась лужа крови.
Слова закончились, мысли тоже. И алкогольный туман в голове куда-то делся, осталась только чёткость движений. Рамси схватил Вонючку за ошейник и потащил в ванную. Сунул головой в раковину, включив воду, лихорадочно тёр окровавленную мордашку, пока не отмыл дочиста; отбросил. На ходу обтерев руки, вернулся и, щедро зачерпнув кровь с пола, измазал себе ладони и рот. И только тогда потянулся проверить пульс – как раз в ту секунду, когда в спальню ворвался Русе Болтон.
Сидя на корточках над телом жены, Рамси распрямился навстречу его потрясённому взгляду – безмятежно прижмурившись, с жутковатой скромной улыбочкой, перепачканной багряным.
- Она вела себя плохо, – пояснил небрежно – и отец отшвырнул его ударом ноги: не глядя куда, с торопливой гадливостью, будто бешеного зверька с пеной у пасти.
- Машину к чёрному ходу, живо! – услышал Рамси, вскинувшись, и успел заметить только, как отец подхватил Донеллу на руки. – Урод поганый, тебе конец! – рыкнул Русе в сторону сына и, толкнув ногой дверь, вышел.
«С дороги, – донёсся его затихающий голос из коридора. – Ублюдковы с-собаки…»
Рамси попытался подняться – и тяжело плюхнулся обратно, на пол. Только сейчас, кажется, хмель догнал его и накрыл вялостью и отупением: в голове шумело, а в мыслях было попросту пусто. В комнату, торопливо стукнув в дверь, сунулся ужасно виноватый Крушка (ещё кто-то из Второго Отряда маячил за его спиной), забормотал оправдания: пытались, мол, отвлечь охрану, чтоб не донесли о криках лорду, не вышло, а атака на них расценилась бы как бунт…
Рамси отмахнулся: плевать уже, пошли вон – и дверь бесшумно закрылась.
Б**дские боги… Так тупо, так невероятно тупо!.. Чего он добивался, что хотел увидеть? Как Донелла с визгом убегает от рычащего Вонючки, который пугнёт её до дверей и вернётся? Если бы только он был не так пьян… Тогда бы точно помнил в тот момент: Вонючка всегда выполняет приказ. Любой ценой.
Рамси не глядя протянул руку и, почувствовав пальцами мелко дрожащий ошейник, сгрёб живую игрушку в охапку. Крепко, даже ногами сжал. Уткнулся носом в горячий, с пульсирующей жилкой висок, пачкая мягкие Вонючкины волосы чужой и собственной кровью.
- Простите, пожалуйста, простите, милорд, простите, простите… – лепетал болтонский пёс, застыв в ужасе.
- Свирепый, территорию охраняешь, – со слабой усмешкой бормотнул Рамси привычную фразу – невнятно из-за разбитых губ; крутанул Вонючке ухо, дёрнул за ошейник и снова стиснул. – Я тебя не отдам.
Рамси ждал отца в своей комнате. Чёрт знает, сколько: счёт времени потерялся, как и опьянение, как и всякое желание спать. Ждал один: он приказал Вонючке незаметно исчезнуть до утра, да так, чтоб даже хозяин не знал куда. И не зря.
- Где твоя крыса? – выплюнул Русе, как только вошёл.
Рамси повернулся и безразлично пожал плечами:
- Кто его знает, прячется где-то… Ты его напугал шумом из-за этой дурёхи.
- «Эта дурёха», – медленно и раздельно произнес Болтон-старший, приближаясь с ледяным взглядом, – очнулась по дороге в больницу и сказала, что на неё напал твой раб.
Ни тени эмоций наружу, приподнять бровь и презрительно фыркнуть:
- Правда?.. Влюблённая бедняжка, видимо, хочет оправдать меня. – Рамси криво усмехнулся. – А точнее, ей гордыня не позволяет признать, что я сам мог с ней так ужа-асно поступить.
- Поганый ублюдок, – бесстрастное высоколобое лицо передёрнулось: чуть расширились ноздри, чуть глубже стала морщина между бровями. – Думаешь, в реальном мире за пределами твоих больных мозгов проблемы так и решаются?
- В том числе, – непринуждённо признал Рамси.
- И меня как главную свою проблему ты бы тоже рад был так решить?
Самоуверенная сытая физиономия разом побледнела; Болтон-младший отшатнулся и замер.
- Н-нет…
Мелькнувший в его взгляде ужас, сдавившая голос боль – зажгли тусклые злые огоньки в глазах отца.
- Думал, я бить тебя буду за твою ублюдскую выходку? Нет, безмозглое ты дерьмо, в цивилизованном мире так не поступают, – надтреснутый хладнокровный голос Русе чуть подрагивал от задавленной в глубине ярости, пока он шаг за шагом надвигался на медленно пятящегося сына. – И не думают о том, чтобы убрать своих родителей, верно?
- Не-е-ет!.. – Рамси приглушенно взвыл – всё ещё сдерживаясь, всё ещё пытаясь не поднять голос.
- Повтори-ка ещё раз, подумай об этом как следует.
Распаляясь, со свирепо округлившимися глазами, Русе чеканил слова всё чётче, вцепившись в негодного ублюдка стылым взглядом: судорожно растопыренные пальцы коротко дёрнулись вверх, к голове; мордатую физиономию перекосило.
- Я никогда не подниму на тебя руку! – прохрипел Рамси, давясь словами, будто те сами рвались наружу, раздирая ему глотку.
Вместо болезненного стона между зубов вытолкнулось рычание, в вытаращенных глазах, вместо мольбы о пощаде, – ненависть. Увлечённость во взгляде старшего Болтона сменилась отвращением – и он, выдернув из кобуры пистолет, с брезгливой гримасой стукнул им сына по голове. Коротко, будто пачкаться не хотел, плашмя – не пробить череп, а всего-то отбросить к стене.
- Защищайся! – приказал Русе. – Хочешь ударить в ответ?! Ударь.
- Я никогда-а-а-а!.. – в сдавленном вопле – почти паника, почти отчаяние; в задушенном вдохе – хрип. – Не подниму на тебя руку!.. – Боль, боль, БОЛЬ – и Рамси, сорвавшись, вцепившись наконец себе в голову, заорал: – НИКОГДА НЕ ПОДНИМУ НА ТЕБЯ РУКУ!!!
- То-то же, тварь, – со сдержанным презрительным торжеством Русе припечатал взглядом сползшего по стене ублюдка. – Не думай, что способен кого-то обмануть своим… слабоумием. Твоя пакостная крыса – уже не твоя, а стратегический резерв для компенсации.
- Милорд, Хорнвуды выдвинули ноту протеста, – с лёгким полупоклоном сообщил ожидавший за дверью Лок. – Они в крайнем негодовании, требуют разъяснений.
- Организуй переговоры на утро. – Русе закрыл за собой комнату сына и с ненавистью процедил сквозь зубы: – Чокнутый ублюдок. – И уже шагая вниз по лестнице, пробормотал задумчиво, почти с горечью – обращаясь то ли к следующему на деликатном отдалении секретарю, то ли в никуда: – Всё, что осталось после моей красавицы, моей… идеальной жертвы. Это мерзавец Рамси. – И ещё задумчивей и тише, почти неслышно: – Так похож на свою мать, что иногда его хочется мучить вечно. И так похож на меня, что от него тянет блевать.
====== 14. Опрокинутость в небо (1) ======
- Хороший пёс… Вернулся. – Рамси милостиво потрепал склонённую голову живой игрушки; отвесил подзатыльник за полный боли взгляд, который Вонючка бросил на его лицо: неровно напухшие разбитые губы и запёкшуюся ссадину сбоку лба. – Не таращись. Где ты прятался?