Симфония боли (СИ) - "Ramster". Страница 62
Толчок ударной волны, тихий треск – и за спиной у дрогнувшего Русе с грохотом обрушился потолок. Он резко, раздражённо обернулся: мать твою, неужели ублюдка пришибло?!
Но Рамси был цел – разве что умом окончательно повредился: развернувшись, опрометью бросился назад, в обвалившийся коридор.
- Куда?! – крикнул Русе вслед.
Из пролома в стене доносились звуки перестрелки, выкрики: выжившие болтонские молодцы удерживали ангар, но надолго ли?! А бестолковый сопляк вместо того, чтоб спасаться, возился в оседающих клубах пыли, у груды обломков – отчаянно бился над чем-то, дёргал, тащил…
- Рамси, бежим!
Ещё пара секунд – и стало видно причину: это был полулежащий Вонючка, придавленный бетонной плитой за ногу. Ублюдок со злостью тянул его, вцепившись в запястье – но крысёныш прочно застрял и скулил от боли, вперив в хозяина полный ужаса собачий взгляд.
- Оставь его! – приказал Русе, шагнув ближе.
- Нет!
- Пошёл. Быстро. К вертолёту.
Жёсткий взгляд, сталь в голосе – всё побоку: Рамси был занят безнадёжными попытками приподнять плиту. С силой потянул придавленную ногу, упёршись ботинком, – Вонючка взвыл и тут же прикусил себе ладонь.
- Чего стали, поднять плиту! – вскинув голову, рявкнул парнишка отцовским телохранителям.
- Стоять, – отрезал Русе и направил пистолет на обречённого раба – облегчить сыну решение.
В ту же секунду чокнутый ублюдок рванулся вперёд. Полуразведя руки, свирепо ощерясь – замер перед самым дулом, неспособный напасть; взъерошенный, жалкий – и страшный: чудовищная помесь Болтона и жертвы. Русе, скривясь от омерзения, слишком поздно услышал топот со стороны улицы – тяжёлый толчок в спину едва не сшиб его с ног, и пистолет вылетел из пальцев.
- Ох, простите, вашество, простите-извините, как же ж меня так занесло!.. Очечи запотели!
Ужасаясь собственной неловкости, между бойцов Первого Отряда бестолково топтался и причитал Безумный Марк – всем своим видом показывая рвение сдувать с Русе Болтона пылинки.
- Смотри, куда прёшь, псина! – прошипел тот, подбирая оружие.
Крушка тем временем, мигом оценив ситуацию, бросился помогать шефу с плитой. Дружное усилие, плюс Марк – и её приподняли; Вонючка торопливо выдернул освободившуюся ногу.
- Хорошо, что мы до казармы не дошли! Подрались, упали! А она как бахнет! – тараторил, махая руками, Круш. – Охрана оборону держит! А мы к вам, шеф!
Рамси окинул взглядом воодушевлённые физиономии своих бойцов, будто обретая их заново, и коротко кивнул – почти благодарно.
- Вставай! – нетерпеливо дёрнул четырёхпалую руку, и спасённый питомец с отчаянной поспешностью рванулся вверх.
Беспомощно поджав пострадавшую ногу – с ободранным суставом и неестественно вывернутой стопой, – Вонючка замер в шатком равновесии; в устремлённых на хозяина глазах сиял восторг и собачье обожание. Русе Болтон окинул раба быстрым взглядом – жёстким, будто рентген, – и отчеканил:
- Бросай. Он не побежит с такой ногой.
- Побежит! – огрызнулся Рамси и добавил почти с гордостью: – Мой Вонючка может вытерпеть любую боль.
И первым рванул к прикрывающим выход отцовским телохранителям; за ним поспешно запрыгал покалеченный питомец – на одной ноге, не отставая ни на шаг.
На улице, в едва опустившихся сумерках, гремело и полыхало седьмое пекло. Когда Болтоны в окружении охраны вырвались из пролома в стене – плотная группка, ощетиненная во все стороны автоматными стволами, – перестрелка стала ещё яростнее. Двадцать ярдов до ангара – бегом, огрызаясь выстрелами; навстречу распахнулись ворота, из которых, разогреваясь, гоня вокруг себя ветер, уже катился украшенный гербами «парадный» вертолёт.
В открывшийся люк Рамси заскочил вслед за отцом, а тотчас за ним, будто трёхлапый пёс, – Вонючка: подтянувшись на ступеньке, тут же забился в угол салона. Вверху всё быстрее, набирая обороты, стрекотали лопасти. Отстреливаясь, прикрывая друг друга – следом забрались Круш, Безумный Марк, четверо из Первого Отряда…
- Назад! – Русе ткнул пистолетом в лицо пареньку из охраны периметра, который сунулся было в люк. – Держать оборону!
Следующего, кто отчаянно ломанулся в вертолёт за своим лордом – из огненного ада перестрелки, с криком, в крови, – не колеблясь отшвырнул выстрелом маленький милый Крушка.
Машина тяжело оторвалась от земли, качнувшись от очередного взрыва в здании; звонко хлестнула по корпусу автоматная очередь.
- Они поплатятся, – процедил Русе Болтон сквозь зубы, глядя в окно: внизу полыхали, дымясь, всё отдаляющиеся развалины виллы; бросил пилоту: – Курс на Дредфорт. Рамси, организуй общую мобилизацию.
- Да, отец.
После своего маленького бунта Болтон-младший являл собой само послушание. Пока Русе спешно отдавал команды по телефону, Рамси среди прочих сообщений набрал Кирусу: «Отмена операции. Мы атакованы. Все в Дредфорт». Пальцы неловко, с лишним размахом скользили по экранной клавиатуре: запал бегства и сражения сходил на нет, оставляя после себя мандраж и противную трясучку. Бежать было уже некуда, убивать некого – оставалось сидеть смирно в шумной духоте в сотнях футов над землёй и ждать. Ждать посадки в Дредфорте через несколько часов или – чем чёрт не шутит? – ещё одного, последнего для всех взрыва.
Бойцы Первого Отряда, судя по закаменевшим лицам, думали о том же, замерев на своих местах грозными истуканами. Рамсиным же головорезам, вопреки здравому смыслу, было не до опасений: озабоченно ворчащий Круш, зажав между колен аптечку, сноровисто бинтовал Марку окровавленную кисть. «Ай, пройдёт!» – возмущался тот, так и подскакивая от своей дурной гиперактивности: заляпал уже весь потолок и стену, прежде чем сослуживец его изловил.
- Не мешай, Марк! – прикрикнул Крушка строго; вечно прессуемую «сучечку» было не узнать. – Вон лужа уже натекла, нужно жгут! И как тебя угораздило?..
Рамси, отвлёкшись от своих бойцов, незаметно покосился на отца с телефоном; негромко окликнул оцепеневшего в углу питомца и, поймав тревожный пёсий взгляд, похлопал себя по колену.
Со всем возможным проворством, волоча правую ногу – её будто спицами пронизывало при каждом движении, – Вонючка подобрался к хозяину. Благодарно прислонился головой к обтянутому джинсами бедру и замер, зажмурившись. Тихо вдыхая нотки обожаемой кожи в запахе пыли и порохового дыма, он чутко и настороженно впитывал всё вокруг: отрывистые распоряжения лорда Русе сквозь рокот мотора, звук терзаемой упаковки таблеток над головой, напряжение мышц под плотной тканью… Господин Рамси казался спокойным и сосредоточенным, но Вонючка привычно считывал за этой маской растерянность и ярость. Если Хорнвуды напали так быстро, изнутри, это значило одно: предательство. А вдруг и в Дредфорте…
- Жри!
Нетерпеливый голос хозяина вырвал Вонючку из размышлений, и он, испуганно вздрогнув, принялся собирать губами таблетки с протянутой ладони – благоговейно, бережно, будто целуя. Едва проглотив их, послушно открыл рот, позволяя сунуть между челюстями, за клыки, сложенный в три раза ремень. Таращась доверчиво снизу вверх, сдавленно сопя, Вонючка невольно задрожал: обезболивающее, стопор в зубы – такого не было раньше… И, повинуясь жесту, обречённо подвинул вперёд бесполезную искривленную ногу.
А потом был короткий восторг от прикосновений хозяина, перемешанный с безропотным ужасом: тёплые ладони, чуткие пальцы; Рамси ощупал деформированный сустав, пошевелил в крепкой хватке стопу, примериваясь… И, с усилием растянув сведённые болью связки, – резко, хрустко дёрнул в сторону.
Пилот за штурвалом вздрогнул от истошного воя – почти не задавленного ремнём, – невольно качнув вертолёт: он меньше других был привычен к пыткам, которые хозяйский сынок учинял над своей живой игрушкой.
- Что ты там творишь, нашёл время! – возмутился Русе Болтон.
- Получилось! – объявил Рамси с искренним ликованием – будто не догорали сейчас позади развалины болтонской виллы, взорванной по его ублюдочной вине, будто не испепелял его уничижительным взглядом отец. – Вонючка, шевели ногой!