Симфония боли (СИ) - "Ramster". Страница 91

«Я этого не говорила. Наоборот, хотела… Боялась».

«Чего?»

Горько поджав губы, отведя взгляд – Донелла глухо вытолкнула: «Я боялась, что после всего этого… я для тебя никто. Что ты не придёшь больше. Ты, – горло дёрнулось, голос прервался, – меня ненавидишь?»

«Нет, – Робб наконец полностью повернулся к ней. – Мне кажется, я не смогу тебя ненавидеть. Вообще. Никогда. – Донелла качнулась вперёд и уткнулась лбом ему в плечо. – Я не закончил!»

«Знаю, – прошептала она, – я так боялась, что ты оттолкнёшь меня. Продолжай».

Робб встряхнул головой и усмехнулся: «Тяжело продолжать, когда ты вот так делаешь. Мысли путаются, – он хмыкнул, неловко пожав плечами. – Но я так зол на тебя, на этого ублюдка, на всё, что произошло! Я не могу избавиться от этого! – Робб порывисто стиснул кулаки, и Донелла, испуганно выдохнув, только сильнее прижалась к нему. – Пытался отвлечься не раз, говорил себе, что это всё – прошлое и нужно его забыть… Но оно всё равно лезет в голову. Как представлю тебя с ним… в его руках… Порвать всех хочется!»

Донелла отпрянула и умоляюще посмотрела на жениха: «Не было! Робб! Между нами ничего не было! – нетерпеливым движением она отбросила волосы назад. – Мы… мы не были близки! – и осеклась, разом растеряв весь запал: опустила голову и уронила руки. – Только это ведь ничего не значит, да? Я предала тебя… И не так уже важно, было или нет».

«Да, – согласился Робб, вскинув голову – придирчиво разглядывая больничный потолок. – Я не знаю, как жить с этим».

«Извини, – Донелла покачала головой. – Я знаю… знаю, это не те слова и их недостаточно, но не представляю, что ещё сказать. Я не хотела делать тебе больно, не думала, что всё так обернётся… Мне казалось, ты заслуживаешь чего-то лучшего, чем я. Да ещё бесило, что наши отцы всё решили за нас…»

«Не отцы, – Робб откинулся назад, опёршись на руки – будто сейчас оттолкнётся ими и вскочит. – Мой папа никогда не стал бы меня заставлять, но я хотел этого, хотел сделать тебя счастливой».

«Обними меня, – Донелла склонила голову и подалась вперёд. – Пожалуйста, Робб».

Она прильнула и обвила руками его талию, уткнулась в плечо доверчиво и беспомощно, будто котёнок, ощущая над ухом тёплое дыхание. И шепнула, слушая, как мерно вздымается рядом со щекой широкая грудь: «А чего ты хочешь сейчас?»

«Наверно, того же, – Робб осторожно, будто боясь обжечься, провёл ладонью по её спине. – Но мне понадобится время, чтобы оставить… случившееся в прошлом».

- Но ведь Робб хочет быть с тобой… – непонимающе возразила Санса. – Я сама слышала, как он говорил это отцу!

- Да, – кивнула Донелла, нисколько не повеселев, – вот только всё сложнее, чем кажется…

- Если проблема только в Роббе – он отходчивый, не сомневайся! Подуется немного, и всё будет хорошо, – Санса ободряюще потормошила подругу – осторожно, не касаясь повязок – но Донелла лишь устало потёрла виски:

- Не только в нём. Просто… это я во всем виновата. Не только с твоим братом, а и в том, как это закончилось, во всём…

- В чём?! – возмутилась Санса. – В том, что этот сумасшедший Болтон изранил тебя в первую же вашу ночь?!

Донелла высвободилась и вернулась к кровати.

- Ты не понимаешь… Я сама до сих пор всего не понимаю. Но точно знаю теперь, что я не должна была соваться в это всё… Знаешь, когда мы познакомились с Рамси, от его взглядов я была в тихом ужасе. То, как он говорил о любви как о непременном рабстве… Боги, это даже сейчас звучит отвратительно, – она болезненно поморщилась. – Но это было его дело! Не моё. А я всегда считала себя такой умной, такой справедливой, что решила, будто у меня есть право менять его! Втолковать ему, как нужно жить и любить… Знаешь, – Донелла подняла на Сансу взгляд, и той стало не по себе от застывшей жути в покрасневших опухших глазах, – это, наверное, даже хуже, чем рабство. Я разрушила его жизнь.

- Нелла, – жалобно протянула Санса, опускаясь на кровать рядом с подругой, – я ничего не понимаю! Что у вас произошло?

Донелла обхватила себя за плечи и молчала не меньше минуты, пока наконец не решилась:

- Он и Вонючка были… – и словно вытолкнула: – любовниками.

Санса отшатнулась:

- Что? С чего ты взяла?! Это же бред какой-то…

- Ну, – Донелла криво ухмыльнулась, – может, с того, что мы повздорили, пытаясь приступить к супружескому долгу, Рамси ушёл, а когда я через полчаса решила помириться, то нашла его трахающим Вонючку?

- Это… это просто отвратно! – Санса побледнела и вообще выглядела так, словно изо всех сил пыталась сдержать тошноту.

- Ну, на самом-то деле, – вздохнула Донелла, искоса глянув на подругу, – они уже закончили, когда я пришла. Но выглядели весьма красноречиво, – она выдержала театральную паузу, – если ты понимаешь, о чём я.

Казалось, вид шокированной Сансы доставил ей удовольствие: на несколько секунд в глазах даже промелькнуло что-то вроде озорства.

- И что ты сделала? – наконец спросила Санса, справившись с шоком; она всё ещё поглядывала на подругу с недоверием и ужасом. Та откинулась на кровать и закрыла глаза:

- А что я могла сделать? Не знаю, может, сейчас я бы просто ушла. А тогда… Это было так грубо, так унизительно и мерзко! Он, ко всему, попытался выставить меня вон, чтоб продолжить… И я была так зла, что он напился на свадьбе, по-свински обошёлся со мной, а потом ушёл и изменил! В общем, я устроила грандиозный скандал. Высказала всё, что накипело…

- А он? – на выдохе шепнула Санса; она слушала подругу с той смесью отвращения и жадного внимания, с какой обычно глазеют на выставку уродцев – не в силах остановиться.

- Не думаю, что он хотел, чтоб так всё закончилось, – Донелла пожала плечами и поморщилась от боли. – И вряд ли даже соображал, что будет. Просто… психанул. Он был пьян, его трясло от злости. Он сказал Вонючке грызануть меня. На автомате, наверное, вылетело – просто чтоб я замолчала… Последнее, что помню, – как отлетаю назад, и эта пасть, перекошенная от ненависти… Я успела подумать, что он съест мне лицо, и в последний момент плечо подставила. Очнулась уже в машине по дороге в Уипкрик…

- Так это всё-таки сделал Вонючка?! – ахнула Санса, прикрывая рот ладонями.

- Да. И, видно, с удовольствием, – Донелла грустно хмыкнула сквозь усмешку. – Уж не знаю, что с ним вытворил Рамси и как назвать то, что получилось. Синдром прирученного заложника*, что ли – явно сломана психика… Мне кажется, у него даже личности нет, это… – она осеклась, нахмурившись, будто не в силах подобрать слова. – Рамси как-то говорил мне, что признаёт только собачью любовь, слепое подчинение и обожание. Это потому, что сам он – закомплексованный слабак и не может справляться с полноценными людьми. Но почтения к себе требует чуть ли не королевского! Вот Вонючку он и превратил из личности – в собаку.

Санса покачала головой со всё тем же выражением брезгливой растерянности:

- Как так «превратил в собаку»?..

- Это так уродливо, – поморщилась Донелла. – Так мерзко было слушать, а потом наблюдать. Вонючка – и вправду собака. Я это поняла уже потом, когда лежала здесь. У него нет своих желаний, стремлений, только то, что навязал ему Рамси. И любовь его, если это можно так назвать, тоже навязанная. Искусственная.

- Вот почему Рамси его так защищал! – осознала Санса. – И убеждал всех, что сам тебя ранил…

- Ну ещё бы, – Донелла зло усмехнулась. – Рамси дорожит такой удобной игрушкой и будет защищать всегда. Дорожил. И защищал бы… Но, что бы он ни сделал, я всё равно виновата. Нет, – протестующий жест остановил готовую возмутиться Сансу, – ты не понимаешь.

Дверь в палату открылась, но девушки не удостоили вошедшего вниманием.

- Даже если это всё было неправильно и мерзко, – Донелла потёрла виски, – я не должна была лезть. Не должна была учить, как нужно жить. Мне надо было просто оставить их в покое! Тем более, – она позволила себе иронично усмехнуться, – можно было понять, что этим садомазо-голубкам хорошо вдвоём.