Дивные времена (Сказки) - Янков Николай. Страница 1

ДИВНЫЕ ВРЕМЕНА

Сказки

Дивные времена<br />(Сказки) - i_001.jpg

Дивные времена<br />(Сказки) - i_002.jpg

Предисловие

В одной своей сказке Андерсен говорит про Человека, Царицу сказок и Болотную ведьму… Жил некогда Человек, который знал бесчисленное множество сказок. Но вот случилось так, что он перестал рассказывать сказки. Царица сказок, которая прежде являлась к нему без приглашения, уже не заглядывала к нему, не стучалась в его дверь. Загрустил Человек и отправился искать её. Искал в лесу, в поле, на морском берегу, но нигде не мог найти…

Как-то вечером, когда Человек сидел один-одинёшенёк в своей комнате, смотрел на светлую луну и думал о Царице сказок, к нему явилась какая-то старуха.

Он поскорее спросил, не встречала ли она где-нибудь Царицу сказок.

— Эх ты, глупец! — крикнула старуха (это была Болотная ведьма, бабка самого дьявола). — Неужто тебе ещё не надоели сказки! По-моему, они давным-давно надоели всему свету! Теперь другие времена, и людям нужно другое. Даже дети больше не хотят сказок. Мальчикам подавай футбольный мяч, а девочкам — новые наряды, больше им ничего и не требуется.

На что тебе сказки?

Человек, который не мог найти Царицу сказок, задумался. Он-то всё время считал, что она где-то скрывается. Он дрожал при одной мысли о том, что она могла погибнуть в чёрные дни недавно прогремевшей войны. А вот Болотная ведьма утверждает, что Царица сказок всё равно уже никому не нужна! Он думал, тосковал и неизвестно почему все время твердил:

— Сказка никогда не умирает!

— Сказка не может умереть!

Испокон веку люди стремились к знаниям, к мудрости, тянулись к добру, к прекрасному, чувствовали потребность в мечте. Сказка, одно из чудес, сотворённых человеком, — это и знание, и мудрость, и стремление, и надежда, и мечта. Вот почему она бессмертна.

Каждое время создает свои сказки. И каждое время налагает на сказки собственный отпечаток. Волшебные чудеса прежних дней сегодня, в наш технический век, кажутся наивными. Завтра будут казаться наивными многие из нынешних чудес. Но тщетно болотные ведьмы во все времена предрекали смерть сказке! Человек никогда не остановится на полпути, никогда не перестанет мечтать и грезить, предвидеть, творить, ибо сказка — это порыв к творчеству. И какие бы изменения она ни претерпевала, она всегда будет с человеком в его стремлении к совершенству. И не только пойдёт рядом с ним, но и будет звать его вперёд. Братья Гримм пишут: «Настоящая сказка отличается тем, что никогда не прерывается её связь с жизнью, потому что сказка строится на ней и к ней же возвращается». А Горький утверждает: «Нет сказок лучше тех, которые рождены жизнью!»

Книга, которую вы держите в руках, содержит произведения современных болгарских сказочников. По содержанию и по духу это — новые сказки человека, ступившего на путь построения социалистического общества. Они излучают бодрость, жизнерадостность и негасимую веру в жизнь, во всемогущество человеческого разума.

Лучшие из тех сказок, что создаются в наши дни, продолжают и развивают далее этот древний жанр.

Это отражается и в подходе к теме, и в особенностях структуры и стиля, характеризующих поиски современных творцов-сказочников: слияние фантастики и действительности, усиление познавательного элемента, подчёркнутая романтичность, введение новых героев, утверждение новых понятий и, наконец, что также немаловажно, повышенная насыщенность действия, ритмичность фразы, лаконизм.

Новое время открывает дорогу новым сказкам…

Николай Янков

Эмилиян Станев

Старики

Среди сельского луга, чуть припорошенного выпавшим ночью снежком, стоял одинокий и грустный старый аист.

Рядом паслись коровы и два-три коня.

Подальше, под оголёнными ивами, что склонились над рекой, пастух разложил костерок. Накинув на плечи бурку, он грел у огня замёрзшие руки. Едкий серый дымок поднимался в затянутое сумрачной пеленой небо. По равнине полз запах горящих сырых поленьев.

Аист стоял неподвижно, съёжившись от холода. Перья у него были грязные и мятые, а длинный клюв лежал на груди как большой красный орден. Он вздрагивал, посматривал на землю, будто хотел что-то клюнуть, и снова замирал.

С ивы поднялся в воздух ворон. Он заметил аиста и сел неподалёку.

Аист посмотрел на него и кивнул головой в знак приветствия.

— Что ты здесь делаешь один? — спросил ворон. — Почему не улетел с другими?

— Стар я стал! — грустно ответил аист.

Ворон обвёл взглядом коров, встряхнулся и дребезжащим голосом сказал:

— Я тоже стар. Прошлой весной мне стукнуло сто два года, но сила ещё есть. Сколько я перевидал всего за свою жизнь!..

— Ты всё время живёшь здесь, что ты видел! — отозвался аист, оживившись. — А вот я уже двадцать раз обогнул половину земного шара. Отсюда до Египта всё вдоль берега, вдоль берега моря. А там — по побережью океана до Капштадта. Каждый год туда и обратно, осенью и весной, — значит, сорок раз. Я видел людей с чёрной кожей, видел людей с узкими жёлтыми лицами, видел чудных птиц и чудные деревья. О, как тепло сейчас в тех краях! — сказал аист и вздохнул.

— Ты неправ, — возразил ворон, задетый его словами. — Я тоже немало видел и много пережил. Подумай только: мне сто два года! Верно, я не бывал в дальних и неведомых странах, но и здесь было что посмотреть…

— А как славно мы летели! — продолжал аист, не слушая собеседника, — как славно было улетать! Придёт конец августа, и на эти луга со всей округи собираются аисты. Из Железницы, из Годеча, из Еленицы… Молодые хорохорятся, им не терпится пуститься в путь… А мы, старики, даём советы, распекаем, напутствуем… Выберем вожаков, взмахнём крыльями и — прощайте, родные края! Летим, летим, через Балканы, через Родопы, к Эгейскому морю. Сядем на берегу. Берег, бывало, весь побелеет от аистов. А по дороге нагоняем других аистов и сбиваемся в одну стаю, пока нас соберётся столько, что не счесть!.. А какое на юге синее море, какое тёплое небо!..

Дивные времена<br />(Сказки) - i_003.jpg

— Гм, — отозвался ворон, — ты видел разные земли и моря, но никогда не видел зимы, настоящей зимы, когда морозный ветер режет как ножом, а стволы деревьев трескаются от холода. И потом, ты почти ничего не знаешь о прошлом этого края. Некогда эта равнина выглядела совсем иначе. Твои прадеды вили гнёзда вон там, на ивах. И земля была распахана хуже, а люди жили бедно. Они ютились в низеньких домишках, их дети часто умирали. Умирали и взрослые, дохла скотина. Теперь не так. Всё изменилось очень быстро — по вечерам в окрестных сёлах так ярко светят лампы, что нет сил смотреть. Днём в небе гудят самолёты, дороги стали широкие, гладкие и оживлённые. Да, теперь всё совсем другое! — заключил ворон и задумался, погрузившись в воспоминания.

— Ты по крайней мере долго жил, — помолчав, сказал аист, — а я прожил всего двадцать лет. Видно, дни мои сочтены.

— Но почему ты не улетел? Не хватило сил? — спросил ворон.

— У нас есть закон, — сказал аист. — Тот, кто состарился и ослабел, кто знает, что уже не сможет преодолеть огромное расстояние, не имеет права лететь со стаей. Да и зачем мне умирать в чужой стране? Здесь я родился, здесь растил детей, здесь и буду ждать конца.

А если бы я полетел с молодыми птицами, то отстал бы по дороге и был бы им помехой.

— А ты лети один, — посоветовал ворон.

— Нет, мы живём дружно, я не могу лететь отдельно от остальных. Если я полечу один, то пропаду в пути. Или орёл забьёт, или утону в море. — Аист посмотрел на реку, у которой дымился костёр, втянул под себя одну ногу и продолжал. — Если бы не было законов, которым мы подчиняемся, разве мы сумели бы по два раза в год пролетать огромные расстояния? Это ведь нелегко. Нас давно бы истребили хищные птицы, скажем, морские орлы, которые часто нападают на нас.