Мерзавец Бэдд (ЛП) - Уайлдер Джасинда. Страница 38

А это значило, что он не упустил значимости ситуации, когда я вернулся к Дрю, сгреб ее, закинул ее ноги на свою талию, а руки ‒ на шею, и целовал всю дорогу, пока шел с ней по лестнице.

‒ Что за чертовщина творится со здоровяком Бастом? ‒ услышал я его вопрос, будучи уже на лестнице.

‒ Он попался, маленький брат, ‒ усмехнулся Бакс.

‒ Выглядит... неловко.

‒ Да, что ж, ты же все еще девственник, ‒ услышал я слова Бакса, ‒ поймешь, когда подрастешь.

‒ Я подмешаю в твои протеины эстроген, если скажешь так снова, Бакстер, ‒ сказал Ксавьер.

‒ Ты этого не сделаешь, крысеныш.

‒ Подумай еще раз, баранья башка.

Остального я уже не слышал, так как закрыл дверь наверху лестницы. Дрю хмыкнул мне в шею.

‒ Он девственник?

‒ Да, он странный, ‒ засмеялся я с ней. ‒ У него есть внешность и уверенность в себе, но у него пунктик насчет прикосновений. В прошлом году я пытался познакомить его с девушкой, эта цыпочка была подругой сестры моего друга, я знал, что она легкая в общении, знал, что она поможет брату, понимаешь? Но нет, маленький ублюдок не поддался. Сказал, что он будет ждать ощущения правильности.

‒ Это похвально, ‒ сказала она.

‒ Это очернение семейной репутации, вот что это, ‒ посетовал я, ‒ почти восемнадцать, а он еще девственник? Остальные потеряли ее куда раньше.

‒ Он ждет ту самую, Себастиан, ‒ вздохнула она. ‒ В этом нет ничего плохого. Я думаю, что это замечательно и благородно.

‒ Да, что ж... ради его же блага, я надеюсь, что та, кого он ждет, думает так же.

К тому моменту мы уже были в моей спальне, я закрыл дверь, запер замок и поставил Дрю на ноги.

‒ У меня вопрос, ‒ она положила руки мне на грудь, останавливая, когда я уже потянулся к ее одежде. ‒ Почему они называют тебя Баст?

‒ Это из-за Ксавьера, ‒ усмехнулся я. ‒ Когда он был маленьким и только учился говорить, то не мог выговорить мое имя. Получалось что-то вроде «Састиан» и «Сабашан», у него просто не получалось. Мы пробовали короткие версии, такие как «Себ» или «Бастиан», но те никогда не задерживались. Тогда однажды он назвал меня «Баст», и это прижилось, с тех пор это стало моим прозвищем.

‒ Оооу, это так мило! ‒ сказала она, с той самой визгливой интонацией, которую девушки используют для очаровательных вещей.

Я обхватил ее запястья одной рукой и прижал к двери.

‒ Я покажу тебе кое-что милое, дикая бестия.

Она медленно и томно моргнула, и в ее взгляд стал жарким и озорным.

‒ Даже так?

Одной рукой я удерживал запястья над головой, а другой стягивал с бедер ее лосины.

‒ Ага. Это так мило, что ты даже не поверишь.

‒ Это то, что живет у тебя в штанах и в какой-то мере напоминает анаконду?

‒ Возможно.

‒ Не уверена, что «мило» ‒ подходящее определение для монстра, которого ты зовешь членом... Баст, ‒ ее дыхание сбилось, когда я провел рукой по ее ноге к трусикам. ‒ Оо... боже, пожалуйста, прикоснись ко мне.

Мои пальцы скользнули внутрь.

‒ Ты чертовски мокрая, Дрю. Истекаешь соками для меня.

‒ Ничего не могу поделать, ты сводишь меня с ума, ‒ пролепетала она.

‒ Мне это нравится, ‒ сказал я, ‒ нравится чувствовать тебя мокрой, как сейчас, и знать, что это все для меня.

Я провел кончиками пальцев вверх по ее телу под плащем, который все еще был на ней, теперь капюшон упал ей на лицо.

‒ Мне жарко, ‒ выдохнула она. ‒ Сними мою одежду.

Я начал медленно расстегивать плащ, разведя в стороны полы, наконец отпустил одну руку, позволяя стянуть его и отбросить прочь. После чего снова поймал оба запястья и задрал ее футболку выше лифчика, а чашечки опустил под грудь, оголяя соски. Она задохнулась, когда я наклонился и взял один из них в рот, а ее руки стали вырываться и сопротивляться моей хватке. Я отказался ее отпускать, впрочем, мне нравилось чувствовать ее беспомощность в своих руках. Я смаковал ее соски, пока она задыхалась и извивалась, а затем скользнул пальцами в ее трусики напротив киски. Ее голова запрокинулась к двери, она издала громкий стон, когда я нашел ее клитор и стал дразнить его своими пальцами.

‒ Отпусти меня, Себастиан. Мне нужно к тебе прикоснуться.

‒ Пока что нет, ‒ пробормотал я. ‒ Я еще не закончил.

Я дразнил ее киску, лаская пальцами, кружа ими по клитору, сильнее возбуждая и сводя Дрю с ума, но не позволяя приблизиться к краю оргазма, чтобы она кончила.

‒ Я предупреждаю тебя, Себастиан. Отпусти меня.

Голос девушки был тихим, и я ее особо не слушал. Слишком сосредоточился на вкусе ее сисек, на ощущении ее киски вокруг моих пальцев.

Я продолжал дразнить ее, а потом ‒ без предупреждения ‒ мир завертелся, мне скрутили руки за спиной, и я упал на кровать, словно тонна кирпичей. Не знаю, что она сделала, даже когда я лежал на кровати, голова кружилась и была дезориентирована. Дрю сидела верхом на мне с диким блеском в глазах.

‒ Держи руки над головой, Себастиан, ‒ командно прошептала она с голодной улыбкой на лице.

Ну, допустим, решил я. Посмотрим, что она сделает.

Я просто усмехнулся в ответ и предложил ей свои запястья. Спустя секунду ее футболка была снята и обмотана вокруг моих запястий, связывая их вместе, а затем она привязала концы к простому железному изголовью.

Она посмотрела на меня сверху вниз.

‒ Теперь моя очередь заставлять тебя умолять, ‒ от звука ее голоса и взгляда в ее глазах по моему телу побежали мурашки. Она спустилась по мне так, что теперь сидела на моих ногах, добралась и расстегнула ширинку джинсов, потянув за молнию. ‒ Ты не надел нижнего белья.

Я лишь пожал плечами.

‒ Понял, что облажался, отпуская тебя, не хотел терять время и возиться с ним.

Она сдернула мои джинсы к лодыжкам, развернулась на мне, стащила ботинки, потом джинсы, и теперь я был голый и привязанным к собственной кровати, а девочка дьявольски хорошо умела вязать узлы, у меня не было и шанса освободиться, если она сама меня не отпустит: я дергал и пытался развязаться все время, но ничего не добился.

‒ Ну, ‒ сказала Дрю, стоя около кровати напротив моего лица, ‒ сейчас мы оба здесь, и ты в моей власти.

‒ Ни за что на свете я не распутаю этот узел, так что да, можно сказать, что я в твоей власти.

Она наклонилась и поцеловала меня в кончик носа.

‒ Себастиан, милый. Одну вещь обо мне ты должен уяснить, я не сплю со всеми подряд.

Она сбросила обувь и забралась на кровать рядом со мной, одетая лишь в бюстгальтер и лосины, которые все еще были спущены до середины бедра, обнажая трусики. Она перекинула ногу через мою грудь и снова меня оседлала, поднося промежность ближе.

‒ Итак, ты собирался снять мои штаны, но не совсем завершил работу, ‒ приблизила она свою обтянутую хлопком киску к моему лицу, ‒ закончи начатое, Себастиан.

‒ Так у меня руки связаны, дорогая. Как ты хочешь, чтобы я это сделал?

Ее усмешка была хищной.

‒ Зубами, тупица, ‒ ее усмешка превратилась в хищную.

‒ Так значит, да?

‒ Именно так. Ты меня завел и оставил неудовлетворенной, так что теперь будем играть по-моему.

‒ С чего бы это?

Она нажала большим пальцем на мою нижнюю губу и надавливала до тех пор, пока я не опустил челюсть, после чего проскользнула всем пальцем в мой рот.

‒ Медленнее, вот так. К тому времени, когда я с тобой закончу, ты будешь умолять о моей киске, ‒ ее глаза прикрылись, когда я начал посасывать ее большой палец, вылизывая его так эротично, как только умел. ‒ И ты не подумай, я планирую дать ее тебе, но только после того, как решу, что ты усвоил урок.

‒ И что это за урок, Дрю?

‒ Снимай, Себастиан. ‒ Она прижала большой палец к моим нижним зубам, чтобы удерживать мой рот открытым, а затем поместила пояс ее штанов для йоги между моими челюстями. ‒ Какой урок?

Я сжал его и потянул, а Дрю двигалась вверх, медленно проделывая путь из тугих лосин. Когда же она освободилась от них, то потянулась, расстегнула свой лифчик, сбрасывая его с плеч, а затем, слегка хихикнув, поместила его мне на голову, как если бы я решил надеть его вместо шляпы. Как тот чокнутый маленький синий засранец из диснеевского мультика. Ксавьер, кажется, любил его, что же это было? Про маленькое синее инопланетное создание и гавайскую девочку? Неважно. Как-то так.