Эпилог к концу света (СИ) - Кузнецова Дарья Андреевна. Страница 33

Честно говоря, жизнелюбию и умению верить в лучшее у неё стоило поучиться. Я представляю, какое давление от окружающих она выдержала с этой своей тяжёлой беременностью: её ведь заранее похоронили, ещё в самом начале,и в лучшем случае только мать и её мужчина верили в благополучный исход. Другая бы на её месте сломалась, а Кирин – по-прежнему легка, весела и всё так же любит жизнь.

В общем, с этими двумя знакомствами я почувствовала себя среди инчиров гораздо свободнее и уверенней: у меня появились друзья. Может, не столь проверенные временем и надёжные, как дома в Семилесье, но имеющие шансы таковыми стать.

Моё привыкание к новому миру омрачалось только одним: отсутствием подвижек в понимании прошлого и природы тайюн. Я даже не понимала пока, в каком направлении двигаться,и это расстраивало. Нет, я отдавала себе отчёт, что прошло слишком мало времени и слишком мало сделано для решения, а подобные загадки не открываются сразу, иногда – не открываются вовсе, но эти здравые мысли не мешали страдать от неизвестности.

– Кирин, а у вас ведь существуют какие-нибудь сказки о прошлом, когда духи еще жили в этом мире и никуда не ушли? – наконец нарушила я молчание. На то, что молодая женщина может знать больше старейшины, не рассчитывала, но не идти же молча! А эта тема интересовала меня сейчас больше всего, я была готова обсуждать её с кем угодно.

– Конечно! Очень много, - тут же оживилась она. – Хочешь, я расскажу? Мне вот очень нравится сказание о Чинчире, который полюбил духа – деву Айрин.

– Дай угадаю... родня была против и они в конце умерли, но не предали свою любовь? - хмыкнула я.

– Нет, что ты! – искренне возмутилась она. - Это было бы ужасно, это была бы не сказка! Нет, Чинчир доказал свои чувства и то, что он будет хорошим мужем,и Айрин ушла к нему в шатёр, и они жили вместе,и у них было много крепких здоровых детей. Начинается она так...

– Погоди, не надо, я его как-нибудь потом послушаю, - поспешила прервать я. Вот только древних сопливых сказок про любовь мне и не хватало для полного счастья! – Меня интересует не какое-то конкретное сказание, а в общем. Как духи жили? Чем отличались от инчиров? И почему всё-таки ушли?

– Ну... они духи. И жили как духи! – Кирин пожала плечами, запнувшись и задумавшись на несколько секунд. – Они могли всё – летали, открывали Двери где вздумается, жили в каменных домах. А потом ушли, потому что им надоело в этом мире. И вообще им тут было неуютно, так что мир они оставили инчирам.

– Так не бывает, чтобы просто взяли и ушли всем народом, – возразила я. - Вот вы бы уходили с обжитого места, если бы не тайюн?

– Но ведь на одном месте жить тяжело, - с сомнением протянула Кирин. - Где-то железо добывают, где-то зерно сеют, где-то скот пасут, где-то рыбу ловят...

– Это понятно, но ведь у духов расстояния не имели значения, ты ведь сама говоришь. В любой момент они могли отправиться куда угодно, поменять что нужно и вернуться назад. Тогда – как?

– Так было бы здорово, – согласилась она.

– Вот именно. И мне не верится, что духи были иного мнения. Иначе зачем им, например, строить такие большие и надёжные каменные дома?

– А правда, зачем? – искренне удивилась Кирин. - Жалко было бы бросать...

– Про что и речь. Я и пытаюсь выяснить, что согнало их с насиженного места. Может быть, тайюн? Кстати, а как духи вообще относятся к тайюн сейчас?

– Тайюн ведь сами духи, - отмахнулась она. - Конечно, они не сражаются друг с другом!

– Ах да, действительно, я забыла, – вздохнула я. Я была уверена, что эти твари и духи – существа совершенно разной природы, но не спорить же с инчирой из-за этого, всё равно переубедить не удастся. – Тогда скажи вот что. Духи ушли добровольно, но порой возвращаются – это можно объяснить тысячей причин, ладно. Но почему некоторые из них становятся тайюн? Выходит, не все духи так хорошо относились к инчирам?

– Ну... наверное, – некоторое время помолчав, с сомнением сообщила она. - Знаешь,тебе лучше поговорить об этом со старейшинами, потому что я ничего об этом не знаю. Мне никогда не было интересно.

– А толку-то? Пока я выяснила только, что духи о тайюн разговаривают неохотно, вряд ли узнаю что-то ещё, - ворчливо вздохнула я.

– Спроси старейшину Амира. Он многое знает о давних временах, если кто и ответит, то именно он, – предложила Кирин.

– А кто это? – озадачилась я. – Не слышала про такого.

– Он странный. И говорит странное. Εму не верит никто. А ещё он очень старый, и болтали, что он звериный дух потерял, и именно потому сейчас такой. Я еще помню, когда совсем девочкой была, он нам сказки всякие рассказывал о духах и старых временах. Только это давно было, я уже и не помню ничего. А теперь он из дома почти не выходит, говорят, слепой даже,и злющий стал... Наверное, потому Микар про него и не вспомнил. Если хочешь, я на обратном пути покажу тебе, как пройти к его дому.

– Хочу, - решительно кивнула я.

Если никто из здравомыслящих инчиров не может мне помочь,то почему не попытать счастья с зажившимся на свете и выжившим из ума чудаком? В конце концов, я ничего не теряю, а этот Амир легко может оказаться не безумцем, а наоборот, слишком много знающим, чтобы быть понятым аборигенами.

Берег после шторма усеивали бурые груды водорослей, между которыми бегали мелкие крабы и лениво вышагивали толстые, наглые чайки – почти такие же, как по нашу сторону океана. Мы с Кирин неторопливо брели вдоль кромки прибоя, инчира с интересом вглядывалась под ноги, ворошила мыском ноги водоросли и то и дело наклонялась, чтобы подобрать пёструю ракушку или необычный камешек и положить в один из притороченных к поясу мешочков. Глядя на неё, я тоже начала потихоньку собирать в горсть то, что попадалось на глаза, – всё развлечение!

К тому же занятие это успокаивало и давало отдых разуму,измученному обилием вопросов без ответов.

– Кирин, а зачем мы их так придирчиво отбираем? Они же все высохнут и станут oдинаково серыми, – заметила я, ссыпая в подставленные ладони добычу.

– Не станут, - весело отмахнулась она. - Есть же айви! Это такое специальное зелье, если намазать и высушить, то они будут красивые-красивые и блестящие, даже лучше, чем в воде.

– Ага,то есть всё продумано. Ты меня успокоила, – хмыкнула я, разглядывая на просвет тонкую, вымытую волной розоватую ракушку.

– Стай, а можно я тоже спрошу? - неуверенно начала Кирин.

– Спрашивай, - со смешком разрешила я. – Хотя такое введение мне уже не нравится.

– Тебе нравится Чингар?

– Смотря в каком качестве, – я пожала плечами. – А что?

– Как это? – уточнила инчира, пропустив мимо ушей вопрос.

– Ну, например, как воин он исключительно хорош, не налюбуешься. А вот его стремление командовать и поучать с рефреном «женщина должна» будит во мне кровожадность. Но в целом он не так уж плох, я встречала гораздо хуже.

– И ты согласишься войти в его шатёр?

– Вот уж нет, - рассмеялась я.

– Почему? - нахмурилась Кирин. - Что не так?

– Это он тебя, что ли, попросил выяснить? – начиная раздражаться, спросила я.

– Нет, что ты! Он бы никогда не стал!..

– Тогда тем более не понимаю, какое тебе до него дело! – я недовольно фыркнула. – И до меня. Мне уже надоело всем и каждому объяснять, что ни в чей шатёр я входить не собираюсь. И передай, что ли, своим сородичам, что следующего, кто полезет в мою личную жизнь, я вместо ответа ударю. Или убью, по настроению.

– Стевай, прости, я не хотела тебя обидеть! – поспешила заверить Кирин. - Не сердись, пожалуйста! Просто... Чингaр хороший, любая бы согласилась пойти за ним. Но за многие годы ты первая, на кого он обратил внимание. Мне хотелось бы, чтобы он тоже был счастлив...

– Ага. Он, значит, должен быть счастлив, а мне за это страдать? – с сарказмом процедила я. – Нет, всё, хватит. Ни слова больше про вождя, а то я еще и с тобой поругаюсь. Ты мне лучше вот что скажи, как у вас здесь относятся к свободным отношениям? Ну вот, например, хочется мне провести приятную ночь с мужчиной, но совсем не хочется проводить с ним всю оставшуюся жизнь. Со мной что, перестанут после такого здороваться и станут плевать вслед? Или всё-таки это моё личное дело?