Эпилог к концу света (СИ) - Кузнецова Дарья Андреевна. Страница 7

– Да уж наверное, – буркнула я, не обращая внимания на подначку. На их взгляд, я и правда должна больше тянуть на мальчика-подростка. – Чем больше мяса – тем лучше, конечно. Особенно в голодный год. Ладно, а почему из полусотни мужчин так удачно выбрали именно меня?

– Женщины плохо разбираются в сильных духах, - отозвался Микар. - В твоих спутниках она не почувствовала совсем ничего, а в тебе ощутила незнакомую силу. Решила, что ты самый могучий дух, раз это способна ощутить даже женщина.

– Зелёна мать! – со вздохом ругнулась я. – То есть абы какого ей не надо, ей самого-самого подавай. И из-за жадности одной оптимистки, возжелавшей одарённого потомства, я оказалась в этой... льдом травленной щели Бездны! Без надежды вернуться домой. Прекрасно, – я эмоционально всплеснула руками. - Определённо, этой камнеголовой с леданутыми мозгами повезло, что я ограничилась оплеухой. Имела полное право отвести на ней душу как следует!

– Не сердись на Траган, - попросил Микар. – Она...

– Ты брала пищу и воду, - опять влез Чингар. – Если дух принимает их из рук инчира, он желает подружиться или вовсе стать инчиром. Не надо было их брать, и ничего бы не случилось.

– Не надо было предлагать, - выплюнула я раздражённо. - У моего народа это называется «гостеприимством». Когда в твой дом приходят, не держа зла в сердце, принято накормить и напоить гостя, а не травить какой-то дрянью до состояния тяжёлого похмелья!

– На инчиров дым накаби не действует, - заметил старейшина. – Наверное, твоя сила всё же отчасти родственна духам...

– Мне интересно, в твоём народе все женщины – вот такие? – полюбопытствовал Чингар. - Может, ещё и весь отряд состоял из вот таких женщин?

– Увы, ваша... Траган выбрала в качестве хахаля единственную женщину, – с сарказмом отозвалась я.

– Выходит, тебе одной не нашлось места дома? Уж не за длинный ли язык тебя отправили на смерть, шайса? – проговорил вождь глумливо.

– А ещё за дивный нрав и уникальную силу, - отмахнулась я. – Осторожно, дорогой, ещё немного высказываний в таком духе – и я решу, что ты влюбился!

– Осторожно? Клянусь духами предков, и правда. Χудшей кары никому не пожелаешь, чем такая женщина в шатре!

– Ну конечно, если с тюфяками и подушками привык обниматься, тут и не догадаешься, что с нормальной женщиной делать, у которой есть характер и своё мнение. Насмотрелась я на таких...

– Со стороны? Ближе подойти никто не рискнул?

– Из трусов – нет, что мне только на руку. Ты вот первый.

– Хватит! – не выдержав, потребовал наконец Микар. - Даже дети так себя не ведут!

– Ну кто виноват, что у вас вождь умён не по годам, – проворчала я себе под нос. - Весь мозг...

– Довольно! – рявкнул старейшина, хлопнув ладонью по колену. - Чингар, пожалуйста, выйди! Позволь мне поговорить с нашей гостьей. Спокойно поговорить!

– О чём с ней разговаривать? - пренебрежительно фыркнул вождь, но спорить не стал, поднялся и шагнул к выходу.

– Да уж всяко больше вариантов, чем с тобой, - проворчала я, упрямо оставляя последнее слово за собой. Подмывало еще и неприличный жест в спину показать, но я сдержалась, это уже совсем ребячество. И, пока Микар не начал лекцию о поведении, поинтересовалась: – Какой-то он у вас слишком нервный для вождя. Что, других вариантов не было?

– Чингар лучший из воинов, вождём его выбрали по праву. Дело вoждя – вести инчиров в бой, всё остальное решают старшие. А в бою ему нет равных, он чует тайюн, убил их больше, чем кто-то ещё. Да, всегда был резок и упрям, но... вот таким я его не видел, – вздохнул Микар. - Как и любой инчир, он добр и терпелив с женщинами. А на тебя, наверное, сердит за Траган.

– Почему? – озадачилась я, про себя отметив одинаковый подход наших народов к управлению и неточность определения: Чингар выходил скорее не вождём, а главнокомандующим. За аборигенов стало спокойнее. Если он просто воюет против неких тварей, а не определяет будущее этого народа, у последнего есть шансы выжить. – Она ему родственница, что ли?

– Она его мать, – вздохнул мужчина.

– Прекрасный вождь, в бабьи склоки влезать, - проворчала я, хотя это, конечно, многое объясняло.

— Наши женщины не дерутся, – пояснил Микар осторожно. - Твой поступок – это было очень... странно. Неправильно. Непонятно. Для вас подобное – обычно?

– Ну... Честно говоря,тоже не особенно, - хмыкнула я. — Но такого удивления не вызывает. Если женщина желает постоять за себя самостоятельно, никто ей в том не препятствует. А у вас, я так понимаю, разговор один: чуть что – иди в шатёр.

– За женщин дерутся мужчины, – возразил собеседник. - Они для этого и существуют. Поэтому Чингар и... растерялся. Ты обидела его мать, он должен был вступиться, но не может: ты тоже женщина.

– А если не окажется подходящего мужчины под рукой, чтобы вступиться? - полюбопытствовала я.

– Такого не может быть, – уверенно отмахнулся Микар. – Инчир будет защищать любую женщину. Просто я не помню случая, чтобы защищать пришлось от другой женщины...

– Ой, всё! – поморщившись, я всплеснула pуками. — Не хочу больше про баб и эту семейку! Давай о главном. Что ещё за твари-тайюн у вас тут ходят и откуда берутся? Да еще в количествах, которые кажутся вот этим тушам, то есть вашим воинам, заметными.

Микар тут же подобрался и сосредоточился, даже немного нахмурился.

Всё же физиономия у него исключительно деревянная, за время разговора тень эмоций на ней проступала всего несколько раз. Хотя на деле, кажется, не такой уж дуб: вышел же из себя во время нашего с вождём обмена любезностями.

– Далеко-далеко есть земля, где травы сочны и зелены, где деревья огромны, скалы стары как мир, а небо высоко. Инкар. Священная земля. Сильная земля, которая привлекает и порождает самых сильных духов. Даже тех, кто способен предстать во плоти. И добрых и, увы, злых. Тайюн неутомимы, сильны, быстры и безжалостны, они охотятся на инчиров, пожирая нашу суть и обращая жертвы в себе подобных. Когда наступает Сезон Смерти, единицы и десятки тайюн, которые всегда бродят по Инкар, обращаются в несчётную волну. В Сезон Смерти все инчиры укрываются среди скал Края Мира: вдали от Священной земли тайюн меньше,там воины могут дать им отпор.

– Погоди, у меня такое ощущение, что ты меня дуришь, - перебила я,тряхнув головой. - Как часто у вас случается этот «Сезон Смерти» и сколько он длится?

– Каждый год на две луны наши земли становятся землями тайюн.

– Точно, дуришь, – мрачно подтвердила я. – Мне тут доказывали, что до корабля дороги – больше двух лун,то есть расстояния огромны. Как эти ваши тайюн успевают разбежаться из своей Священной земли?

– Священная земля – то место, где можно встретить тайюн в любой день. А в Сезон Смерти тайюн везде, - терпеливо пояснил старейшина.

– А откуда они берутся в таких количествах? – не поняла я. - Да еще «везде».

– Они – тайюн, – повторил он с теми интонациями, с какими мамы объясняют маленьким детям, что огонь – горячий. – В Сезон Смерти они появляются везде.

– Кхм. Ну допустим, - смирилась я, понимая, что ничего другого мне этот тип не скажет. Похоже, они всё-таки и правда дикари, если о таких вещах не задумываются. – Допустим, эти прожорливые тайюн заполоняют все земли. Но места у вас тут совсем не пустынные,и живности полно, и растительность буйная. Что в таком случае жрут тайюн?

– Тайюн питаются силами инчиров, - вздохнул Микар, кажется, уверившись, что жизнь столкнула его со слабоумной.

– И всё? Но вы же от них сбегаете и прячетесь в скалах! Причём, как я понимаю, сбегаете всем народом, потому что иначе давно бы вымерли.

– Верно, - одобрительно кивнул мужчина.

– Какой скудный у них рацион, - пробормотала я, хмурясь еще больше.

Из того, что он говорил, выходила полная чушь. Непонятные злобные твари, которые вдруг разом появляются из ниоткуда – и вдруг исчезают спустя две луны. Причём это не попытка заледенить мне мозги, Микар явно верит в то, что говорит,и искренне желает объяснить самую главную местную проблему. Он просто сам ничего толком не знает об этой напасти. И духи почему-то подсказывать рецепт не спешат,и сам исследовать не может. И в силу скудости интеллекта...