Самый опасный возраст (СИ) - Мясникова Ирина Николаевна. Страница 16
По пути к кинотеатру её окликнули:
– Девушка, можно вас на минутку!
Голос был красивый и показался Даше знакомым, она обернулась. Ну, да, так и есть, тот самый корреспондент, который задавал ей вопросы про Новый год. Понятно, отчего голос у него такой замечательный, на радио чувака с писклявым голосом или картавого ни за что не возьмут.
– Радио «Вести Петербурга»! – продолжил он. – Здравствуйте. Вы не ответите на несколько вопросов?
– Спрашивайте, – милостиво согласилась Даша, глянув на часы. Времени у неё имелось предостаточно. Она, как и все девушки Смирновы, отличалась пунктуальностью, поэтому вышла из дома заранее, с запасом.
– Вы пойдете на выборы?
– Зачем? – удивилась Даша.
– Ну, как же! Решается будущее страны!
– Думаете, будут посыпать всё-таки? – Она ткнула пальцем в дорожку, протоптанную в снегу пешеходами от остановки маршрутки к метро.
– Ой, это же вы! А я-то думаю, где я вас уже видел?!
– Ещё вопросы есть? – строго спросила Даша. Тоже мне. Даже не узнал сразу.
– Есть. Это ваши первые выборы?
– Да! Мне двадцать два года, если вас это интересует.
– И вы не хотите воспользоваться своим правом?
– Думаете, потом выборы и вовсе отменят?! – Даша сделала вид, что ужаснулась, даже глаза выпучила и рот рукой прикрыла.
– Я такого не говорил.
– Ну, слава Богу!
– А на митинг пойдёте?
– На какой ещё митинг?
– Против безальтернативных выборов. В следующее воскресенье будет.
– Я на митинги не хожу. Особенно против. Я всегда за!
– Почему?
– Опасно это, быть против, да и дорожки посыпать после митинга вряд ли начнут, так что бессмысленно это. Митинговать.
– А если я вас приглашу?
– На митинг?
– На митинг. Я журналист, вы со мной пойдете? Соглашайтесь, вам понравится.
– Оригинально. Я подумаю, а пока в кино пойду. Меня тут в кино пригласили. Это, знаете ли, тоже может оказаться интересным.
– Обязательно подумайте.
– Обязательно подумаю. – Даша помахала журналисту рукой и поскакала к кинотеатру, где на ступеньках уже маячила фигура Павлова. Нужно отметить, вполне приличная такая фигура. Фигуристая фигура. С плечами.
– «Ну, хоть не опоздал», – подумала Даша.
В кино показывали про джедаев, Даша увлеклась и забыла про журналиста и про Павлова, который всё норовил взять Дашу за руку. Хотя если смотреть про джедаев и представлять, что за руку тебя держит тот самый прекрасный принц с дачи, ну, тот, который сын маминого постороннего мужика, то и ладно. Темно же. Можно и забыть, что рядом Павлов. Павлов, конечно, тоже ничего такой, но это же Павлов!
Вечером Даша за ужином рассказывала бабуле, что её пригласил на митинг настоящий корреспондент с выдающимся голосом. Конечно, он и сам вполне себе симпатичный, журналист этот, не только голос. Но голос у него особенный. Корреспондентский.
– На митинг? Оригинально! – удивилась бабуля. – Ты ему дала свой телефон? Корреспонденту этому с голосом?
– Нет! Зачем? – в свою очередь удивилась Даша. – Он и так всё время мне по дороге попадается. А потом, я же знаю, где и когда будет этот дурацкий митинг.
– Ты и правда пойдёшь на митинг?
– Ну, да. У меня как раз выходной.
– Хорошо. Тогда я не пойду. Не буду тебя смущать.
– А ты собиралась?!
– Конечно! Я на все митинги хожу.
– Скажи ещё и на выборы пойдешь?
– Нет. Там выбирать некого. Не пойду.
– А разве этот, с усами, не твой кандидат? Я слышала, что его электорат пенсионеры.
– Да какого чёрта только нам, пенсионерам, не припишут. Чего они там себе такое о пенсионерах воображают? Бабульки в платках с семечками на завалинке или старухи безумные. Ядерный электорат.
– Старухи безумные, да! Эти нам кого надо выберут. То-то давно я их у нас в аптеке не видела, к выборам готовятся, не иначе.
– У них скоро весеннее обострение начнется. Как раз к выборам. Думаешь, почему выборы весной?
Всю неделю Даша раздумывала, пойти ей на митинг или нет. Решающим оказалось сообщение заведующей, что скоро всем аптекам наступит триндец, так как Дума собирается принять закон, разрешающий продавать лекарства в гипермаркетах.
– Ишь, чего удумали! – возмущалась Светлана Ивановна. – Аптека им что? Памперсы, зубная паста, клизма и универсальная таблетка от головы? Она же от жопы?
Светлана Ивановна никогда не стеснялась в выражениях.
– Кто их туда навыбирал, спрашивается? Таких красавцев? Знатоков в любом вопросе? Нет, они же всё знают! И какие мне фильмы смотреть, и какому богу молиться, и как мне пальмовое масло жрать полезно. ААААА! Уеду к чёртовой матери! – грозилась и стонала она, глядя куда-то в правый верхний угол от входа. – А с другой стороны, почему это я должна уезжать? Я?!!! Специалист в своем деле, фармацевт со стажем? Пусть они валят отсюда в свои виллы на Лазурные берега! Не хотят! А знаете, почему не хотят? Не всё ещё скоммуниздили! Осталось маленько.
Ну, и так далее.
Даша решила идти. Хотя она, в отличие от Светланы Ивановны, с радостью бы уехала, вон, как Нинка Березкина. И не задумалась бы даже. Но раз не удалось, надо же тут как-то жизнь свою обустраивать. Ну, чтобы тут жизнь была не хуже, чем там. А лучше, чтоб лучше! Заодно, может, всё-таки удастся добиться, чтоб дорожки посыпали.
Перед выходом на митинг бабуля одобрила Дашин наряд, сказав, что в таком виде очень удобно убегать от «космонавтов», но от розового рюкзака велела отказаться.
– Во-первых, с розовым рюкзаком ты сразу бросишься в глаза, во-вторых, за него тебя удобно хватать сзади.
– Бабуль, ну, кто меня схватит сзади, я ж с корреспондентом, – попыталась спорить Даша, но рюкзак всё же сняла, распихав всё по карманам. Она привыкла слушаться бабулю, ведь бабуля откуда-то всегда всё знает заранее. Как она сама говорит, что было, что будет, и чем сердце успокоится.
– И ещё! Как увидишь, что автобус с «космонавтами» остановился, не дожидайся их высадки, уноси ноги, – продолжала инструктировать бабуля. – Беги изо всех сил!
Даша ухмыльнулась, представив, как бабуля на митинге удирает со всех ног от полиции. В парадно-выходной белой норковой шубе и в красных сапогах на шпильках.
– Смейся, смейся, может, лучше дома останешься? – В глазах бабули плескалась тревога.
– Не бойся, ты же знаешь, я быстро бегаю. – Даша попыталась успокоить бабулю, но поняла, что та всё равно будет психовать, пока Даша не вернется домой.
– Или мне всё-таки с тобой пойти?
– Ещё чего!
На митинге Даше не понравилось, хотя к ней сразу подкатился тот самый корреспондент с замечательным голосом.
– Здравствуйте, хорошо, что вы пришли.
– А чего тут хорошего? – поинтересовалась Даша.
– Люди! Самое хорошее здесь – это люди. Люди, неравнодушные к тому, что происходит в стране.
С этим, пожалуй, можно было согласиться. Ребята собрались интересные. И не только ребята. Даша поняла, почему бабуля ходит на эти митинги. Глаза у всех умные, говорят правильные вещи, только организации никакой. Пришли, стоят, не знают, что дальше делать. Даша в старом чёрно-белом фильме видела, как Ленин выступал на броневике. Тоже типа на митинге. Вокруг все кричали «Ура!» и бросали в воздух чепчики. Ну, или чего там у них было. А тут никто не выступал и чепчиков не подкидывал. То есть, новый Ленин в нынешний Петроград ещё не заявился.
Потом все двинулись по улице и начали хором кричать разные кричалки, стало весело и не так холодно. А потом вдруг все побежали. Корреспондент крепко взял Дашу за руку, и они побежали вместе со всеми. Но тут кто-то схватил Дашу за шкирку, как щенка, и отшвырнул в сторону, она больно ударилась носом обо что-то, вернее об кого-то большого и страшного, из глаз брызнули слёзы, а из куртки выпал телефон и тут огромный чёрный ботинок с размаху треснул по стеклу её мобильника.
– Мы пресса, вы не имеете права нас задерживать! – кричал корреспондент.
– Пресса?! Где на тебе написано, бл…, что ты пресса? – ревел страшный мужик, похожий на солдата межгалактической империи, недавно виденного Дашей в кино про джедаев.