Визит (СИ) - Вальс Алиса. Страница 44

Скривившись в усмешке, Амон посмотрел на задремавшую Светлану, расположившись на диване, небрежно обронил:

— Я не знаю, что такое усталость. И потом в любой момент могу понадобиться Дорну. Валентин там волнуется, а заглянуть сюда ему неудобно. — Амон снова ухмыльнулся. — Там говорит, дамы.

— А тебе удобно, — пожурила его Катерина, — неожиданно появляться, без предупреждения?

— Мне всё удобно, — заявил Амон, растянувшись на диване и закинув ноги на подлокотник. Руки он положил под голову. Рассматривая потолок, заключил: — Разве тут есть что скрывать? Эти предубеждения меня не волнуют. Если мне надо, то войду куда хочу и когда хочу. И без всяких: удобно, неудобно.

 Катерина звонко рассмеялась:

— Надо Валентину пойти к тебе в ученики. Может, перестанет быть занудой и прекратит жить старыми понятиями.

Амон покосился на Светлану. Она не слышала их разговора, сражённая усталостью, она спала, подперев рукой подбородок.

Катерина не унималась:

 — Ты меня извини, что вмешиваюсь, но девочке будет неудобно, когда придут убирать номер и увидят испорченную мебель.

Амон фыркнул:

— Ну, вот опять... Удобно, неудобно. Вот скукота! — помолчав, он согласился: — Хорошо...

Он достал кинжал и метнул его в изуродованную витрину. Кинжал, ударившись о поверхность рукояткой, бумерангом вернулся в руки Амона. Витрина на глазах стала преображаться. Исчезли трещины. Дерево как живое, зарастило свои раны. Через пять секунд витрина сверкала нетронутой полировкой. Старые царапины испарились вместе со свежими. Зеркальную поверхность мебели теперь не омрачал ни один шрам.

— Теперь, удобно? — Амон перевёл сверкающий взгляд на Катерину.

 Та, удовлетворенно кивнув, сказала:

— Амон ты ужасно мил!

— Скажите это ей, — кивнул он на спящую девочку.

— О! Её мнение тебя волнует? — прищурилась Катерина.

Амон ухмыльнулся. Убрал кинжал в ножны. Поправил Катерину:

— Не волнует, а раздражает. Черт возьми! Когда она перестанет шарахаться в страхе и вздрагивать, если я неожиданно обращаюсь к ней или подхожу к людям. Везде ей чудится, что я угрожаю если не ей, то тем с кем беседую.

— Значит, есть причины.

— Причины, — фыркнул дьявол. Его глаза зажглись холодным светом. — Конечно, есть! В конце концов, я – дьявол. Чего же она ждёт? Чтобы я проявлял заботу, об этих смертных?

— Вот ты сам и признался! Она знает, что хорошего людям ты не сделаешь, а значит жди насилия. Вот она и вздрагивает, думая, что ты подошёл к ней, или к кому-нибудь, чтобы убить, искалечить. Разве не прочёл этого в её мыслях?

— Прочёл, — махнул рукой Амон. — Такое вполне может случиться, когда иссякнет терпение.

— Раз вспомнил о терпении, то пойди учеником к Валентину.

— Ещё чего! Что за бред. Уступлю в итоге Барону. Уж он-то в отличие от меня по-настоящему терпелив. Или отправлю в «иной мир», глядишь, встретимся уже на другом уровне.

— Нет. В этом случае мы никогда больше не встретимся с ней.

— Обломаем, — уверенно сказал Амон. — Дорн разрешил оставлять напоминания, о каждом её милосердии. Думаю, больше одного она не выдержит. Возможно, вообще не решится.

Девочка безмятежно спала, не подозревая о происходившем в её присутствии разговоре. Она так и не узнала, что Валентин всё-таки пришёл за Катериной и увёл за собой. Она не знала, что в эту ночь осталась в отеле одна, так как свита Дорна гуляла по ночному городу, наводя ужас на его жителей. Утренние газеты на следующий день пестрели сенсационными заголовками о ночных происшествиях в Неаполе.

— Вот мы и прославились, — заявил утром Амон. Светлана тем временем была в ванной. Швырнув на журнальный столик пачку газет. Амон с довольной усмешкой сказал: — Посмотри, какие заголовки! «Мафия против мафии», «Новая Коза-ностра топит своих конкурентов?», «Кровавое побоище в казино!». А вот этот заголовок мне особенно понравился, слушай, как звучит: «Миллионер заявляет о пропаже своего любимца!». И этот любимец, самая обыкновенная дворняжка.

Покинув ванную, девочка подошла к журнальному столику. Взяла несколько газет, вглядываясь в напечатанные фотографии, снятые на месте происшествий.

— Одни трупы, — сообщила она о своём наблюдении, возвращая на стол газеты. — И, конечно же, тут приложена ваша рука.

— Разумеется.

— Да... О собаке. Можно узнать, почему решили, что она дворняжка? Её фотографии я не заметила. Судя, что это любимец богатого человека, значит, породы должна быть благородной. Дог или овчарка, — прищурившись, Светлана, внимательно посмотрела на Амона. — Это вы, похититель любимца? Вас собаки не любят, вот над одной из них вы и расправились.

— Ты очень близка к истине, — заметил Амон. — Только она по доброй воле увязалась за мной. В ней, что-то дикое, волчье. Хозяин держал её в клетке, по-видимому, сам опасался этого монстра. Она первая подала голос, обращая на себя внимание. Такая смелость не могла остаться незамеченной. Я вытащил её оттуда, и она решила поменять своего хозяина.

— И новый хозяин это - вы?

— Да. Кстати, это не «она», а «он». Если он придётся тебе по душе, то я оставлю его на твоё попечение.

— Где он находится? — заинтересовалась Светлана.

Амон подошёл к двери соседней комнаты, приоткрыл её. Оттуда, не дожидаясь команды, величаво вошёл в гостиную пёс.

Помня, что теперь животные не пылают к ней любовью, Светлана попятилась назад от зловещего вида собаки. Действительно, от собаки в ней было немного, огромная она походила на кавказских волкодавов, но узкая морда с выступающими из-под верхней губы клыками, создавали жуткое зрелище. Близко посаженые глаза, дополняли его неприглядный вид. И это ещё не всё. Пёс был альбиносом, его глаза сверкали как угольки красным цветом. Короткая белая шерсть плотно прилегала к мускулистому телу, только на загривке и по шее она была длиннее, создавая впечатление львиной гривы. Хвост был купирован. Создание опиралась на длинные, крепкие ноги, ступня с ладонь мужчины. Ростом пёс достигал высоты теленка, может, немного пониже. И всё же, это было создание, которое как нельзя лучше подходило своему новому хозяину - дьяволу

Войдя в гостиную, пёс замер в стойке, принюхиваясь, не сводя огненных глаз с девочки. Светлана тоже замерла под гипнотизирующим взглядом чудовища. Помня, как дог враждебно отнёсся к ней, она решила что сейчас и этот «волкодав» начнет рычать, и может даже бросится.

И пёс бросился. Виляя обрубком хвоста и приниженно опуская ужасную морду к земле. С каждым шагом, замедляя своё движение, он приблизился к девочке. Последний метр, ползя на брюхе, капая слюной с выступающих клыков. Ткнувшись мордой в ноги, замер, только остаток хвоста усиленно молотил воздух.

Видя такое дружелюбие, девочка не могла не погладить его по голове. Когда рука коснулась белой шерсти, пёс замер. Потом резко вскочил и как кот потёрся о ноги. Напоследок, положив огромные лапы ей на плечи, повалил на диван и со смаком облизал лицо, тихонько подвизгивая, как щенок.

Амон свистнул псу и тот тут же отскочил в сторону, но вилять обрубком не перестал. Амон заметил:

— Я вижу, вы друг другу понравились, — но многозначительно добавил: — собака неравнодушна к тебе, но она знает, кто её хозяин, имей в виду.

— Как его зовут?

— А никак. Позже, в ином мире, я дам ему имя, а пока зови просто "Пес".

— Очень ёмко. Но как я знаю, вам нравится чёрный цвет, а собака белая как снег.

— Исправить не трудно, смотри, — Амон щёлкнул пальцами.

И пёс стал чернеть, начиная с морды. Как будто окунался в краску. Сначала голова, потом шея, грудь, спина, лапы и хвост приобрели цвет ночи. Нос собаки, из розового стал чёрным. Алые глаза, казалось, стали ещё краснее, как будто огонь затрепетал в них. Единственно, что осталось неизменно, так это его длинные острые клыки, выпирающие из-под верхней губы, они по-прежнему наводили почтительное оцепенение перед их мощью.