Любовь всей жизни - Аникиенко Олег. Страница 1

Олег Аникиенко

Любовь всей жизни

Он остановился как вкопанный посреди продуктового супермаркета. Она выбирала овощи. Неожиданно вспомнилось, как она вкусно готовила овощное рагу. Казалось, даже любимый вкус появился во рту. Она вообще замечательно готовила.

— Пойдем, Игорек, ты, почему остановился? — дернули его за руку.

— Сейчас приду, — ответил он, чтобы выиграть время, и выдернул руку.

— Я пока оплачу покупки, — последовал ответ.

Не обратил на слова никакого внимания, стоя в оцепенении на месте. В его мыслях была только она, его жена.

Он узнал ее сразу. С первого взгляда. Они давно не виделись, морщины мелкой сеточкой покрыли ее лицо, но не узнать ее он не мог. Конечно, как не узнать любовь всей жизни! Эти чистые и ласковые зеленые глаза, своим блеском придающие ему силы в любых сложных ситуациях.

Ведь он любил ее еще со школьных лет, причем любовь была взаимной. Все были против их брака: ведь он из простой семьи, а она из семьи ученых, причем из некогда дворянского рода.

Они преодолели это вместе и всем родным и знакомым доказали, что являются идеальной парой.

Свадьбу праздновали, когда учились в институте. Он всегда называл ее ласково — Ириска, а когда злился или шутил — Ирпална, как и ее ученики. Жена работала учительницей русского языка и литературы в средней школе, ученики обожали ее за умение учить, ненавязчиво прививая любовь к родному языку, а через него патриотизм и любовь к родине. Их общей родине.

Ирина родила ему сына и трех замечательных дочерей. Все, что он делал в жизни, делал ради нее и их семьи, а теперь она притворяется, что не узнает его…

Рядом с ней молодой мужчина, может, поэтому она и не хочет его замечать?

Он подошел и встал за ее спиной, скрестив руки на груди. Это была его любимая поза, выражающая укор и недовольство. Обычно этой позы хватало, чтоб жена одумалась, стала шелковой и изменила поведение. Он никогда в жизни не повышал на нее голос, а тем более не обзывал. Хотя и она не давала повода.

Парень окинул его мимолетным взглядом и отвернулся. Было в нем что-то знакомое, но не получалось вспомнить, что именно.

Ирина повернулась и едва не натолкнулась на него. Окинув с высоты своего роста доброжелательным взглядом, она прошла дальше. Он никогда раньше не замечал, что она такая высокая.

У нее было удивительно доброе и чуткое сердце. Он помнил, как влюбился, увидев ее плачущей над котенком, которому ребята постарше привязали к хвосту консервную банку. Котенок бежал, пока не зацепился за куст, возле которого его, полуживого и обессиленного, Ириска и подобрала. Вспомнилось, как, схватив палку, разогнал хулиганов по двору. Ведь слабых обижать нельзя, его так отец учил, а хулиганов, видно, не учили, и поэтому пришлось преподать им урок таким способом.

Потом они котенка вместе выкармливали, и он вырос огромным котищем с важной кличкой Мамлюк. Это был их первый воспитанник. Сколько им тогда было? Лет по двенадцать?

— Ирпална, может, соизволишь все же обратить на меня внимание и поздороваться хотя бы! — с укором в голосе произнес он.

Она замерла в неожиданности, а потом, резко повернувшись, с непониманием посмотрела в его глаза.

Жена смотрела на него, как на постороннего человека! От этого ему стало больно и страшно. Похоже, она действительно его забыла и теперь не узнает. А прошло ведь не так много времени, как они не виделись.

Он-то четко помнил выпускной вечер, на котором они предпочли не пить с одноклассниками, а пойти вдвоем в парк, где, сидя на лавочке, поклялись любить друг друга вечно. Несмотря на время, расстояние и даже смерть. Она не сдержала слово.

Вот и верь после этого женщинам.

Ирина, вероятно, решив, что ей показалось, пошла дальше вдоль торгового ряда.

Нет! Он не может позволить, чтобы она его проигнорировала и так просто ушла. Ведь эта встреча была основным смыслом его жизни.

— Ириска, ты что, обиделась и не хочешь разговаривать? — проглотив ком, подступивший к горлу, спросил он. — Или ты меня правда забыла и не узнаешь? Посмотри мне в глаза и скажи, что ты не хочешь общаться, иначе я не поверю.

Женщина повернулась к нему. Ее глаза были полны слез, а морщинистые губы подрагивали.

Как он любил целовать эти губы, сколько ласковых слов в свой адрес и признаний в любви он из них слышал!

— Ты не хочешь разговаривать со мной, потому что с тобой этот молодой человек? — поделился он мучавшим его вопросом.

— Это мой сын, — дрожащим голосом пояснила его супруга.

— Саша? — с удивлением спросил он.

— Да… — подтвердила Ирина.

— Вот вырос! — восхитился он. — Настоящим мужчиной стал, я даже не узнал. Теперь понял: он на моего деда Бориса стал похож, такой же кудрявый. Я тебе про него когда-то рассказывал, и даже фото у нас есть, где он с бабушкой Марфой и моим отцом. Ты помнишь?

Она мелко закивала и с каким-то испугом поднесла руку к помертвевшим и дрожащим губам. Сын, стоящий в стороне от них и не слышавший разговора, повернулся и с тревогой посмотрел на мать, похоже, не понимая ее реакции.

— А как дочки? Наверно, всех замуж выдала? — не сдержал он очередного вопроса.

— Кроме Любы, — автоматически ответила Ирина и почему-то качнулась в сторону, схватившись рукой за полку.

— Наша младшая принцесса, значит, все выбирает, — нежно улыбнулся он, вспомнив свою любимицу, и добавил: — Зовут Любовь, а никак сама не полюбит… Она всегда говорила, что мужем выберет того, кто будет на меня во всем похож.

— Костя!? — то ли спросила, то ли, наконец, вспомнила она.

— Конечно, Зая, это я, твой муж, — расцвел он в радостной улыбке.

Колени Ирины неожиданно подогнулись, и она рухнула на пол.

Он испугался, что она умерла. Почему она упала? Может, ей было стыдно, что она его не сразу узнала? Лишь бы с ней все было хорошо… Ведь эта встреча основная цель его жизни: знай он, что никогда не встретит любимую, ему бы и жить незачем было.

Он подбежал к ней и попробовал ее поднять. За те годы, пока они не виделись, она стала такой тяжелой, что он смог поднять только ее руку. Помочь встать никак не получалось, а ведь раньше он так легко носил ее на руках.

— Ириночка, ну вставай, — нежно упрашивал он.

— Отойди в сторону, малец, — скомандовал подбежавший сын и, отстранив его, склонился над матерью.

Он онемел от такого неуважения к отцу: Сашка ведь всегда был очень вежливым и послушным мальчиком.

— Игорек, ну куда ты делся? — возмутилась мама, подбежав и схватив его за руку. — Пойдем к папе, эта тетя плохо себя чувствует, неприлично тут стоять и смотреть.

— Отпусти меня, мама, я должен ей помочь! — Он пытался вырваться, чтоб подойти к жене.

— Мой маленький помогальщик, — умильно засюсюкала мама, не выпуская его руки.

Тем временем Ира пришла в себя и, сидя на полу, растерянно оглядывалась, а прибежавший доктор в белом халате подносил ей к носу кусочек ваты.

— Ты ничем не поможешь, ей дядя доктор поможет, — объясняла мама, таща его за руку к кассе, в которой она уже рассчиталась за покупки, и, засунув ему в рот жевательную конфету, добавила: — Лучше лопай вкусняшку.

— Где Костя? — послышался вопрос Ирины.

— Кто такой Костя? — поинтересовался доктор.

— Это мой отец, — объяснил Саша. — Он умер пять лет назад, она его безумно любила.

— Наверное, сказывается переутомление или жара на улице, — сделал вывод врач. — Сейчас немедленно домой, а как станет лучше, пусть обязательно покажется специалисту.

— Ириска, я люблю тебя! — кричало его сознание, но слова не вырывались из губ, поскольку рот был занят очень вкусной жевательной конфетой. Слезы катились по щекам. — Зая, ты главная любовь моей жизни…

Пришел не дождавшийся их отец и, взяв его на руки, понес на улицу. Четырехлетний малыш вырывался изо всех сил, но только сам устал от этого.

Уличная духота привела его в чувства, а прохлада машины с работающим кондиционером успокоила, и он погрузился в дремоту.