Обретение мести (СИ) - Сотари Сергей. Страница 27

— Что в нем написано я не знаю. Оно запечатано специальной алхимической печатью на стыке алхимии и магии. Разработана эта печать Роланом, и насколько я знаю, пока ты не капнешь туда каплю своей крови, то никогда не узнаешь его содержимого. Можно только сжечь, или открыть с помощью крови. Других вариантов нет.

Я уже хотел взять кинжал и порезать палец, как услышал:

— Не здесь. Я думаю, что многие ответы ты найдешь в письме. Мне же добавить нечего, пока что нечего. А теперь уходи. Не надо тебе тут задерживаться надолго. Мой тебе совет, уезжай отсюда. Хотя бы на год. За их домом я присмотрю, хотя туда и так никто не придет.

Сначала хозяйка дома, проверила, нет ли лишних глаз на улице, и только после этого выпустила меня. Сама же направилась на рыночную площадь. Что же делать дальше? Глупый вопрос с не менее очевидным ответом. Идти домой и читать содержимое письма. Пройдя переулками от дома Матрены, я вышел на местную центральную улицу. По ней шла процессия. Все люди быстренько расступались и уступали дорогу. «Прям как политический бомонд в старом мире с сиренами и мигалками», — подумалось мне. И хоть я не видел, кто там шел — я точно знал кто это. Тот самый вельможа, которого я видел в прошлый свой визит. Может, и были отличия, но они меня мало интересовали. Я заметил бегущую на привязи девчонку. Ту саму, которая была и прошлый раз. Как я это определил и сам сказать не могу. Но был абсолютно точно уверен, что это она. Хотя сходства, вроде и не было. В прошлый раз она выглядела ужасно, хуже, казалось бы, уже не куда. Но в очередной раз я убеждаюсь, что как бы все не было плохо, можно всегда сделать еще хуже. Дальнейшее свои действия я сделал осмысленно. Что на это повлияло, я не знаю. Поступил бы я иначе при повторе увиденного, я тоже не знаю. Скорее всего, так сошлись звезды. Потеря дорогих людей в этом мире. Да что там дорогих, единственных людей в этой мире кому я был обязан всем. Желание выплеснуть на ком то свои негативные чувства. Увиденное в прошлый раз и его влияние на меня. Повтор увиденного.

Все это, вылилось в то, что я просто не сошел с улицы, а молча шел на встречу. Неторопливым, уверенным шагом. С добродушным выражением на лице и невероятно злыми глазами. Будет драка, я это знал, я этого хотел. Это именно то, что мне сейчас нужно, что бы выплеснуть все скопившееся внутри меня. Осталось метров сто, до нашего столкновения. Вперед выбежали охранники и направились ко мне. На ходу вытягивая свое оружие с ножен, беря меня на прицел, арбалетчики занимали удобные позиции для выстрела. Сам же постамент остановился. Даже с этого места, я видел, как рожа, ненавистного мне человека, ожидала шоу. Как же, какой-то холоп, посмел не уступить ему дорогу. Он даже о бегущей девочке забыл, все внимание, как его, так и всех окружающих, было направлено на меня. Вот уже пятьдесят метров между мной и его охранниками. Я все так же шагаю. Охранники же, с каждым шагом, приобретают угрожающее выражение морды-лица. Ух как они мне сейчас наваляют, их аж 12: два копейщика, четыре арбалетчика и шесть мечников. Вот расстояние сократилось до десяти метров. Мои противники начали размещаться в боевых формациях. Сзади их уже прикрывают арбалетчики.

Ровно семь лет назад я попала в эту обстановку. Обстановку, как же это ужасно звучит. Столько времени прошло, а я все так же боюсь сама себе признаться в том, что я рабыня. Я никто и уже никогда не буду кем то. Я уже не уверена, чтоявляюсь чем то. Воспоминания, о нормальной жизни уже кажутся сном. Своего имени я просто не помню. Была бы возможность, уже давно бы покончила с собой. Хорошая, богатая семья. Единственный ребенок в ней. Любой каприз исполняется мгновенно. Папа богатый купец. Мы не нуждались ни в чем. А потом раз — и нету всего этого. Судьба мамы до сих пор не известна, но не думаю что она лучше моей. Хотя если она мертва, то это лучше того, что есть у меня. Отец был убит у меня на глазах, как и все сопровождающее лица того злополучного каравана. А далее рабство. Семь лет рабства и сколько их еще будет. За это время у меня сменилось два хозяина. Если первый был ничтожеством, то второй в этом плане прошел еще дальше. А его жена, стоит обоих хозяев вместе взятых. В первый же день ножом разрезала мне лицо вдоль, так как я слишком красивая, по ее мнению. Побои, унижение, отсутствие хоть какого-то подобия нормального сна и пищи. Приложить к этому семь лет постоянства и вместо симпатичной семнадцатилетней девушки, хорошо образованной, за руку которой готовы были многие сражаться, имеем, на выходе, подобие человека. Причины, по которым это подобие до сих пор живет и может передвигаться, объяснениям не поддаются.

На все мероприятия, где положено быть хозяину с рабой, брали меня. Вот и для очередной, ежегодной, проверки всех пергаментных предприятий хозяина, выбрали меня. Я уже была здесь не раз. Каждый визит — одно и тоже. Я пешком с ошейником, хозяин сам или с хозяйкой на постаменте. В этот раз, кстати, сам. Куча слуг и охраны. Все уступают место и кланяются. Хотя нет, в этот раз превзошли сами себя, мы прошли только несколько десятков шагов, а вся улица уже очистилась от людей. Живой коридор, прям как для королей.

Это последнее предприятие, которое будет проверено. Оно самое дальнее от места жительства хозяина. И потом хоть немного станет легче. Длительные переходы, без специально предназначенных для этого условий, в сопутствии с унижениями и побоями это тяжелее, чем те же унижения и побои, но без переходов.

«Этот парень что, выжил из ума?» — это были мои первые мысли, когда я увидела, как навстречу нам вышел человек. Никуда не сворачивая, медленно и уверенно шел на встречу. Мне то, нет никакого до этого дела, его сейчас стража порубит и на этом все закончится. Однако это очень не частое явление, что бы людям, уровня моего хозяина, кто-то вот так вот бросал вызов. Мой хозяин мог себе позволить телохранителей почти самого высокого уровня. Хотя даже не так. Это были самые лучшие телохранители, доступные людям не королевских кровей. Собственно этих рубак учили на королевских телохранителей и стражей, но к такой должности допускались только лучшие из выпуска, а все остальные становились просто элитными бойцами. Таких же людей и мой отец нанимал в свое время. И я видела, на что они способны.

Но что-то не так. Спокойная походка, добродушное лицо и глаза… Его глаза… Этот человек идет убивать. И я, почему то, уверена, что он убьет сейчас всех тут присутствующих, у него хватит на это сил и умений. Это не логично. У него только нож из оружия. Но чувство уверенности в своих мыслях никуда не пропадает. Это не человек, это живое воплощение смерти. Не может человек так смотреть на другого человека. Кем тот ему не приходился: врагом или восставшим из мертвых родственником.

Между ними осталось меньше десяти шагов. Телохранители, начали его окружать… Я ничего не поняла, но все двенадцать человек уже лежат на земле, кто-то бездыханно, а кто-то еще оказывает признаки жизни. А человек не изменяя темпа и выражения лица, все такое же добродушное, движется к нам. Но как это возможно? Даже лучшие бойцы не обладали такой скоростью. Из короткого мгновения, которое прошло, между телохранителями на ногах и телохранители на земли, прошло около десяти-двенадцати стуков сердца, но я видела только движущийся силуэт. Четкий силуэт, резкие движения, но они многократно превосходят скорость человека. А все атаки по этому незнакомцу проходили в считанных миллиметрах от его тела. От такого, невозможно оторвать взгляд, а сейчас я вижу сломанные конечности и стонущих людей на земле. Я ошиблась, он их не убил, но у каждого были положения рук и ног в не естественном положении. Нет, я уже много раз думала покончить с жизнью, но у меня не было такой возможности. Вот она возможность, я это понимаю, но мне страшно, страшно, как еще никогда не было. Я хочу жить…

— Кто ты такой? — услышала я визг своего хозяина. — Ты хоть понимаешь, что я с тобой сделаю за это, да еще и на моих землях?