Невеста на ужин - Богданова Екатерина (1). Страница 6

В коридоре столпилось человек десять. Были тут как женщины в черных платьях и фартуках, так и мужчины, тоже в черной робе. Половина присутствующих держали факелы, а остальные вооружились деревянными палками наподобие двузубых вил.

— Э-это вы на сенокос собрались или меня так рады видеть? — вжавшись в стену, проблеяла я.

— Испугалась, бедненькая, — запричитала мадама в черном. — Сейчас мы вас и помоем, и покормим, вон худенькая какая да бледная, совсем бескровная, наверное.

— И спать уложим, — подхватила вторая, сграбастав меня под руку.

Так меня и повели по подвальному коридору. Впереди трое мужчин — почетный эскорт, по бокам тетки, а все остальные в хвосте это уже свита, наверное. Когда до выхода к лестнице оставалось всего ничего, одна из дверей приоткрылась и оттуда высунулась безносая серая морда с крокодильими зубищами.

— А ну, на место! — прикрикнул один из мужчин, тыча в морду рогатиной.

Морда рыкнула, но послушно ретировалась. А я потом всю дорогу до своих покоев так и икала. А тетки все гладили меня по плечам и приговаривали, какая я умница да красавица. И как господину их со мной повезло.

— А мне? — между иками поинтересовалась я. — Мне-то повезло?

— Да как же! Это же такая честь! Всего раз в три тысячи шестьсот полнолуний великий выбирает невесту, а вас нам небеса послали спустя сто двадцать, — с такой гордостью, будто это она сама лично кастинг для претенденток устраивает, изрекла мадам справа.

— Ты чего это разболталась? — прикрикнул на нее мужчина, идущий впереди.

— И то правда, не мне, простой слуге господина нашего великого, вам о таком рассказывать, — потупилась дамочка.

Но злобный взгляд в спину одернувшего ее мужлана я приметила. Нужно будет потом эту тетку подловить, когда одна будет, и расспросить как следует. А то что-то меня эти тысяча двести полнолуний смущают, не говоря уже о трех тысячах с хвостом. В году двенадцать полнолуний, методом несложных вычислений получаем, что сто двадцать полнолуний это примерно сто лет. Это сколько же моему ненаглядному годиков-то уже? Не поздновато ли на невест заглядываться? А с другой стороны, может, оно и к лучшему. Глядишь, скопытится дедушка от такого счастья, как я, и у меня появится шанс смыться из этого дурдома.

Перед дверью в выделенную мне комнату большая часть сопровождающих разбрелась. Остались только две мадамы, которые меня под руки держали, и двое мужчин, ненавязчиво вставших по сторонам двери. Быстро, значит, на ошибках учатся. Еще раз так просто сбежать не получится. Хотя и в этот раз не особо-то получилось. Но хоть с серым познакомилась. Жизнь она такая, может, и это знакомство когда пригодится. Если доживу.

— Проходите, спасительница наша, мы уже и стол накрыли, — сладким голоском пропела мадам слева.

Правая в этот момент уже забежала вперед и отодвинула для меня стул. Я же взглянула на стол и скривилась, как от зубной боли.

— Вы издевае-т-тесь? — проикала, падая на стул. — Дайте хоть яблоко какое-нибудь или кашки. Мой желудок в шоке от вашего меню! И вообще, я еще не проголодалась, если что.

А меню было все то же — сладости и мясо, мясо и сладости. И ужасающая смесь этих ингредиентов в центре стола. Из напитков мне предлагались на выбор сладкий морс или вино, тоже сладкое. Вот прямо у меня на глазах в графин с красным вином тонкой струйкой полстакана сахарного сиропа влили. Первая половина на морс пошла.

— Пристрелите меня, — простонала я.

Встала, даже не притронувшись к еде, и отправилась в уборную. Хоть туда эти надсмотрщицы приторные за мной не потащились, и то хорошо.

Сделав все, что нужно, я ополоснула руки и лицо. Мысленно перекрестилась, понадеявшись, что это поможет спастись от сальмонеллеза, дизентерии и прочих радостей средневековья, и от души напилась воды из-под крана. Икоту сразу как рукой сняло, и на том спасибо.

Вышла, пинком распахнув дверь, и, уперев руки в боки, изрекла приказным тоном:

— Устала я, отдыхать хочу!

— Конечно-конечно, — засуетились дамочки. — Поспите, избранная. А поесть мы вам потом свеженького принесем. Отдыхайте, набирайтесь сил, ночью ведь такое событие! Такая радость! Дождались-таки, дожили!

— А ну, стоять! — забыв выйти из образа, гаркнула я. — Это что за событие у вас ночью намечается?

— Так свадьба же, — расплылись в улыбках дамочки и быстренько смылись, прикрыв за собой дверь. Щелкнул замок. Занавес.

Промаявшись от безделья и безысходности (в прямом смысле, выход был один, но и тот заперт) с полчаса, я все же опробовала шикарную кровать на мягкость. А удобно! Не очень мягко, перин, как для принцессы на горошине, не настелили, но комфортно. Так и тянет приложиться головой к подушке и вздремнуть, хотя бы чуть-чуть, всего пару минут. Вот только буквально закрою глаза, соберусь с силами и сразу встану…

— Избранная! Простите, избранная, но до заката не больше часа осталось, а нам еще приготовить вас нужно. Да и ужин стынет. Просыпайтесь! — настойчиво тараторил кто-то над ухом.

— Сейчас, мам, еще минутку, — пробурчала я в подушку.

— Ой, ребенок же еще совсем, — запричитал кто-то рядом. — Горе-то какое.

— Молчи, дуреха! Радуйся, что хоть такая, — шикнули ей в ответ.

А с меня сон как рукой сняло. Я и так не ждала от этой затеи со свадьбой ничего хорошего, а теперь так и вовсе сквозь кровать просочиться захотелось и переждать неприятности в спасительной темени подкроватья. Но неприятности ждать были не согласны, им не терпелось встретиться со мной как можно скорее.

— А платье-то какое красивое, жаль, выбросить придется, — продолжали судачить кумушки, пришедшие по мою душу.

— Да, на платье господин не поскупился. И зал центральный подготовили, говорят, по всем правилам, — прощебетала вторая.

— Посмотреть бы хоть одним глазком, — вздохнула первая.

— Тьфу на тебя! Я туда ни ногой, — прошептала ее подружка.

— Да и я тоже. Лорды собрались почти все, пировать будут. Уже и пойманных ополченцев из другого домена туда согнали.

— Так, дамочки, а ну, колитесь, что там за лорды и чего мне от этого балагана ждать? — свирепо рявкнула я, резво вскочив с кровати.

— Ой! — синхронно вскрикнули мышки в серых фартуках.

И, не сговариваясь, брякнулись на колени.

— Не поможет, — заверила их я. — Рассказывайте, кто там кем пировать будет и каким блюдом пойду я?

— Да не слушайте вы нас, болтушек! Это мы так, чушь всякую мелем. Заскучали, засиделись, вот и радуемся празднику, — залепетали тетки в один голос.

— Не расскажете, значит? — сложила я руки на груди. — Так вот вам мое условие: с места не сдвинусь, пока с великим и ужасным вашим не познакомлюсь. И только попробуйте заикнуться, что видеться с женихом перед свадьбой — плохая примета.

— Да как же? Вот и платье… — Мне указали на разложенное на кушетке эдакое вечернее платье, а-ля мечта выпускницы. Корсет с искусной вышивкой и какими-то блестяшками, подозреваю, что не обычными стекляшками, и пышные юбки в большом количестве. И все это возмутительно яркого красного цвета. А рядышком примостились аккуратная черная шляпка с алым цветком, черные же перчатки и туфельки на небольшом каблучке.

— Ничего так, разок надеть можно, — глотая набежавшую слюну, невозмутимо произнесла я. — Но все равно не надену, пока с женишком не пообщаюсь.

Одна мадама зыркнула на меня, как на врага народа, насупилась, но к выходу поплелась. Вышла, пошушукалась с охранником, вернулась и, натянуто улыбаясь, проговорила:

— Господин примет вас перед церемонией. А пока давайте готовиться, а то не успеем.

Врет! Вижу, что врет. И что прикажете делать? Устроить истерику со швырянием одежды и битьем посуды? Или в драку кинуться? Не поможет. Будем действовать хитрее… или рискованнее. Такой глупости, как очередная попытка побега, они от меня точно не ждут. Так, может, эффект неожиданности даст мне фору? А там уже по обстоятельствам разберусь.