Друг Наполеона (Рассказы) - Коннелл Ричард Эдуард. Страница 14
С месяц я не бывал в клубе. Однажды вечером, я снова заглянул туда и, усевшись в маленькой диванной, смотрел поверх стакана имбирного пива на льва и носорога.
Заскрипели чьи-то шаги. Я увидел перед собой Дэгдэля или Хиата. Он стал совсем другим человеком, с лица исчезло унылое, печальное выражение, глаза весело искрились.
— Алло! — приветствовал я его, — Как поживаете?
— Отлично.
— Что делали за это время?
— Охотился.
— В Африке?
— Нет.
— Так где же?
— В Нью-Йорке.
Я удивленно уставился на него. Внешне он казался трезвым и в здравом уме.
— Что вы хотите сказать?
— Помните ваши слова: «Человек — приспособляющееся животное»?
— Да.
— Помните, как мы в одну ночь совершили кругосветное путешествие?
— Конечно.
— Так вот, это внушило мне счастливую мысль.
— В самом деле?
— Да, сэр. И больше того: я привел ее в исполнение.
Он вытащил из кармана толстую записную книжку.
— Хотите послушать несколько записей моего дневника?
— Вашего дневника?
— Да, моего дневника, охотничьего журнала, если вам угодно.
— Валяйте.
Он перелистал записную книжку и стал читать:
«Суббота, десятое октября. Проведя предыдущую ночь в Китае, Испании, Турции, Германии и, насколько припоминаю, Венгрии, — проснулся слегка разбитый. Однако, выдался такой прекрасный для охоты день, что я вскоре позабыл странное ощущение в голове, словно она превратилась в барабан, в котором, как в колесе, крутились белки. В восемь часов покинул мою стоянку на семьдесят второй улице. Видел много дичи, исчезавшей в станции подземки на семьдесят второй улице. Обнаружил быка из породы паяльщиков и проследил его до берлоги на семьдесят седьмой улице. Миновал стадо продавцов, отправлявшихся на пастбище.
Перед самой моей конторой на тридцать девятой улице приметил красивое создание, стройную серну в образе секретарши. Очаровательная голова. Рыжие волосы. Очень изящна. Хотел включить ее в мою коллекцию, но она удалилась за пределы досягаемости и скрылась в лифте.
В полдень исследовал новые места на запад от Бродвэя. Миновал большие стаи приказчиц и клерков, мирно пасущихся в кафе. Наткнулся на свежие следы взрослого гиппопотама. Нужно заполучить такой экземпляр для моей коллекции. Снова увидел серну-секретаршу, пасущуюся в закусочной, подкрался на расстояние улыбки. Однако, она умчалась, смешавшись со стадом бухгалтеров, и я потерял ее из виду.
Вечером отправился побродить при луне по Бродвэю. Уйма дичи.
Раздобыл превосходный экземпляр фермера, впервые приехавшего в город. Он жевал свою жвачку и глядел в окно бельевого магазина. Снял его на расстоянии четырех футов…»
— Милосердное небо! — воскликнул я. — Неужели вы стреляете людей?
— Разумеется, нет, — ответил Дэгдэл или Хиат. — Замысел мой заключается в следующем. Вы устанавливаете породу — ну, скажем, удалившийся на покой содержатель бара, вы безошибочно определяете этот тип людей и следуете за ним, пока он не остановится. Затем, если вы сумели подойти к нему достаточно близко, чтобы коснуться его, это означает, будто вы его убили.
Он говорил все это совсем серьезно.
— Продолжайте, пожалуйста! — попросил я. Он снова взялся за записную книжку.
«Одиннадцатое октября. Воскресенье. Продвинулся на новую территорию в округе сто двадцать пятой улицы. Видел много превосходных образчиков танцоров блэк-боттома, парикмахеров и лакеев. Проследил целых девять кварталов красивый экземпляр боксера тяжелого веса и, в конце-концов, свалил его. Заполучил отличного жирного черного кухмистера. Туземцы сообщают, что в это время года в Гарлеме стадами ходят авторы. Надо будет посмотреть. Хорошо бы раздобыть парочку новеллистов мужского и женского пола. Возвращаясь в лагерь, увидел выводок агентов по продаже недвижимого имущества с самками и детенышами. Раздобыл молодого французского моряка в форме. Редко встречается в здешних местах. Ел на обед дичь.
Тринадцатое октября. Вторник. Ясная, бодрящая погода. Крупное передвижение дичи к югу от Бронкса на Уолл-Стрит. Слышал рев старьевщика. Выследил киноактера и заполучил его, когда он уже входил в свой отель. Перед конторой заметил серну-секретаршу. Поднялся вместе с ней на лифте. Рискнул кивнуть ей на расстоянии шести футов. По-видимому, она обратила внимание. По пути домой долго и упорно охотился за человеком, которого принял сначала за провинциального адвоката, но когда я, наконец, свалил его, оказалось, что он дантист. Отличная голова.
Четырнадцатое октября. Среда. Большой день. Двинулся по свежим следам серны в ресторан на Мэдисон-Авеню и настиг ее у углового столика. Она оказалась ручной. Зовут ее Цинтия».
— Дальше записи перескакивают несколько недель, — смущенно заметил мой собеседник. — Я был чересчур занят, чтобы заниматься охотой. Следующая запись сделана спустя месяц. Прочитать вам ее?
— Обязательно!
Он прочел:
«Двенадцатое ноября. Четверг. Погода холодная, но ясная. Видел в бюро брачных записей хороший экземпляр красноносого городского чиновника. Поймал отличный образчик пастора в церкви св. Гектора.
Четырнадцатого ноября. Суббота. Изучаю новую территорию — пароход „Атлантик-Сити“. Кругом много дичи. Цинтия и я провели весь день в охоте на палубе и заполучили много отличных экземпляров».
— Поздравляю! — заключил я.
— Мне пора бежать, — сказал счастливый охотник. — Сегодня мы с Цинтией рано обедаем, а затем едем в Бруклин. Я слыхал, что там водятся некоторые редкие породы.
«Массей и сын»
Роберт Массей-старший увидел эту дверь во время очередной деловой поездки во Флоренцию и пожелал украсить ею свой новый дом, возводимый в двух шагах от Пятой Авеню.
Прежде чем нажать кнопку звонка, юный мистер Брит глубоко вздохнул и притронулся рукой к вырезу жилета, чтобы убедиться, на месте ли галстук.
Сегодня настал великий день в жизни мистера Брита. Он был новичком-репортером. Профессию эту избрал он потому, что некий издатель, один из почетных посетителей колледжа, произнес на выпускном акте горячую речь о журналистике, как о прекрасной карьере для идеалистически настроенного молодого человека с пылкими идеалами и жаждой служения обществу. Предстоящая беседа с «Массей и сыном» должна была стать пробным камнем для м-ра Брита.
Редактор предоставил ему возможность показать себя — дать в газету интервью для серии «Отец и сын».
Серия эта уже завоевала большую популярность. В ней рассказывалось об отцах и сыновьях, совместно ведущих коммерческие дела и достигших замечательных успехов.
Линч, ветеран репортажа, написал первые шесть интервью, а затем неожиданно заявил, что нуждается в отдыхе, и уехал на Майн удить рыбу. Вот почему редактор осчастливил таким поручением юного м-ра Брита.
Отец и сын Массей были «идеальной темой», как говорил редактор. Они совместно управляли огромной компанией, делавшей целые мили железных труб. Много лет тому назад старший Массей начал свою службу в компании в качестве рассыльного. Тогда предприятие это было известно под именем «Компании П. Коллинза». Теперь оно называлось «Массей и сын».
Издатель газеты был знаком с Массеем старшим, и потому редактор смог устроить интервью представителя газеты с владельцами фирмы. Оба Массей были слишком заняты, чтобы уделить для разговора часть своего делового дня, поэтому беседа была назначена на восемь вечера, у них на дому.