Свидетель обвинения (СИ) - Волгина Алёна. Страница 7

Миссис Фаррингтон не пришлось долго его уговаривать. Взяв в гостинице коляску, он направился в усадьбу. Небо сегодня висело низко, прогнувшись под тяжестью влажных, косматых туч. Временами налетал ветер. Неброская прелесть вересковых долин настраивала на поэтический лад. Пейдж сам не заметил, как принялся насвистывать «Зеленые рукава» – любимую песню Рэйчел – и опомнился, уже подъезжая к усадьбе.

Тополиная аллея встретила его тихим шелестом. Плотные желтые листья переливались на ветру, словно золотые монеты. Где-то в саду вдруг послышался шепот, хрустнула ветка. Пейдж быстро обернулся. Сквозь переплетения ветвей чернели две фигуры, в которых он узнал здешнего конюха и служанку Ханну. Они были полностью поглощены собой, не замечая ничего вокруг.

Разумеется, он не стал их подслушивать. Привязав лошадь, доктор направился прямо к дому. Навстречу ему вышел местный констебль:

– Доктор Пейдж, – поздоровался он. – Вы уже слышали новость? Значит, это был все-таки грабитель!

– Я бы не спешил с выводами, – задумчиво ответил Пейдж. – В глубине сада я видел небольшой пруд, заросший тиной. Не сочтите за труд обыскать его дно.

Сам он прошел через знакомый коридор в гостиную и остановился на пороге.

Мэри Уэлш, как и вчера, сидела возле окна с книгой. Сегодня на ней было другое платье – темно-синее, с гладкими рукавами. Ее пальцы нервно теребили книжную закладку. За последние несколько минут она не перевернула ни одной страницы, погрузившись то ли в грезы, то ли в размышления.

Эта девушка ставила его в тупик. Задумчивая отрешенность странно сочеталась в ней с холодной расчетливостью. Взгляд больших прозрачных глаз, казалось, был всецело обращен в себя, и в то же время Пейдж иногда замечал, как она исподтишка следит за всеми.

Доктор с состраданием подумал, что жизнь с таким человеком, как майор Уэлш, должна была научить обеих сестер самозащите. Только они выбрали разные способы. Оружием Рэйчел были острый язычок, дерзость и бравада. Мэри запаслась терпением, выдержкой и хладнокровием.

Кто же она? Несчастная жертва или коварная убийца?

Со стороны сада донеслись возбужденные крики. Пейдж с досадой понял, что упустил момент, и теперь им вряд ли удастся спокойно поговорить. Кажется, поиски на дне пруда увенчались успехом. Лично он в этом даже не сомневался.

Ничем не выдав своего присутствия, доктор тихо отступил в коридор. В передней он наткнулся на констебля, который выглядел совершенно потрясенным:

– Вы оказались правы, мистер Пейдж! Оно действительно было там! Нужно срочно доложить инспектору… но будь я проклят, если понимаю, что здесь происходит!

В вытянутых руках констебль держал мокрый мешок, из которого выглядывал край плоского серебряного блюда.

***

Джон Уайлд сидел на пороге конюшни и курил. При виде доктора он с готовностью подвинулся:

– Слыхали, какие чудеса у нас творятся? То пропало серебро, то вдруг нашлось!

Отчего-то сегодня Уайлд был на диво приветлив. Руки конюха слегка подрагивали, играя погасшей трубкой.

– Осмелюсь предположить, для вас это не было неожиданностью, – сухо сказал Пейдж. – Вы прекрасно знали, что не было никакого грабителя, так?

Ответом ему было молчание. Потом Уайлд невесело усмехнулся:

– Ладно, ваша взяла. Это я его убил. И, честно сказать, не жалею об этом!

– Ах, да бросьте вы играть в благородство! – вспылил Пейдж. – Неужели не понимаете, что ваше стремление защитить Ханну Стоун только хуже запутывает дело?! Признайтесь, это вы открыли окно в кабинете, так как Ханне при виде тела стало дурно. Кстати, а поднос был у нее в руках?

– Нет, стоял на полу в коридоре, – буркнул конюх.

– Ладно. Потом вам пришла светлая мысль свалить убийство на случайного бродягу, так что вы солгали про окно и даже решились стащить серебро, зная, что мисс Уэлш в жизни не вспомнит, когда видела его в последний раз! Но я уверен, что оно было на месте в первое утро после смерти майора! Помните, когда Мэри привиделось лицо ее сестры в гостиной? Думаю, она мельком увидела свое отражение в блюде, прислоненном к стенке чайного шкафчика.

Джон Уайлд подавленно молчал, глядя в землю.

– Кто поверит служанке? – выдохнул он наконец. – Не мисс Мэри же его убила, в самом деле! Мы с Ханной давно хотим пожениться, когда подкопим немного деньжат, чтобы завести ферму. С Уэлшем было трудно иметь дело. Ханна могла найти местечко получше, но ей было жаль девчонку, ведь после смерти сестры ей совсем житья не стало!

– Если Ханна не убивала, никто не станет ее обвинять, – твердо сказал Пейдж, но Уайлд в ответ только мрачно и недоверчиво покачал головой.

***

Пейджу казалось, что истина притаилась где-то рядом, только он никак не мог ее ухватить. Закрытое окно библиотеки, пропавшее и найденное серебро, привязчивая мелодия старинной баллады – все это причудливо смешалось в его голове.

Ханна ловко орудовала ножом, нарезая овощи. На плите булькала кастрюля с бульоном. Появление доктора девушку не обрадовало.

– Послушайте, – устало сказал Пейдж, – я знаю, что вы солгали. В первый раз вы обнаружили майора одна, не так ли? Вы так испугались, что чуть не выронили поднос. Кофе слегка расплескалось, и на дорожке в коридоре осталось пятно. После убийства вам, естественно, было не до уборки…

Рука с ножом неподвижно замерла над разделочной доской. В наступившей тишине было слышно, как слегка дребезжит крышка кастрюли.

– Пятно? – очень тихо спросила Ханна. – Что ж это я… это нужно уксусом… поскорее…

Она потянулась за бутылочкой, стоявшей на полке над столом.

– Послушайте, это сейчас неважно!

– Нет-нет, надо срочно, а то потом не выведешь…

Поставив пузырек на место, Пейдж усадил женщину на стул.

– Пятно подождет, – твердо сказал он. – Расскажите, как было дело.

Пустой взгляд Ханны безразлично скользнул по овощам, аккуратно разложенным на доске. Они были сложены в отдельные кучки: картошка, морковка, лук. Несколько кубиков моркови отлетели к краю, и Ханна аккуратно поправила их рукой.

– Я испугалась, – сказала она бесцветным голосом. – Он сидел там весь в крови, и я слышала что-то… как будто чье-то дыхание. Кто-то негромко засмеялся. Я сразу захлопнула дверь. Подумала: духи могут насылать видения, но Джона она не заморочит. Он не такой. Тогда я оставила поднос на полу и сходила за ним. Сказала, что не могу открыть дверь.

– Вы боялись, что вас обвинят в убийстве?

Съежившись на стуле, Ханна медленно покачала головой:

– Нет. Я боялась, что она еще там.

***

Как и в прошлый раз, Пейдж вышел из дома через черный ход. Навстречу ему энергично шагал инспектор Уолтон, которого, вероятно, вызвал констебль. К удивлению доктора, инспектор прямо-таки излучал азарт и уверенность.

– Добрый день. Вам сообщили, что серебро уже нашли? – спросил Пейдж, приноравливаясь к его шагам.

– Знаю.

– И еще я думаю, что Ханну можно исключить из числа подозреваемых.

– Я ее давно исключил, несмотря на их проделки с окном. Вы ведь тоже почуяли табачный запах в библиотеке?

– Ага, в комнате, где окно якобы оставалось открытым несколько часов, – кивнул Пейдж. – Теперь вы радуетесь, что все эти детали косвенно указывают на мисс Уэлш?

– Нет. Я радуюсь, что нашел улику, которая позволит наконец разоблачить убийцу.

Они оба проследовали в гостиную, где к Мэри Уэлш успели присоединиться миссис Фаррингтон и доктор Фремлинг. Коротко приветствовав собравшихся, Уолтон без проволочек заявил:

– Господа, произведя в кабинете более тщательный обыск, я обнаружил там вот это.

Глухо звякнув, на блюдце упала маленькая пуговица, обтянутая черным шелком. Растерявшись от неожиданности, Пейдж бросил быстрый взгляд на Мэри. Девушка, резко побледнев, приподнялась на стуле, но почти сразу повалилась обратно, откинувшись на спинку. Фремлинг поспешил было ей на помощь, однако Уолтон его удержал:

– Оставьте ее, наверняка это притворный обморок! Итак, мисс Уэлш уверяла нас, что в то утро не входила к дяде. Однако пуговица не могла появиться там днем раньше, так как вечером накануне убийства Ханна вычистила кабинет!