Звёздный наследник - Гетманский Игорь. Страница 53

– Тогда все. Инструктируй Ланца, дай ему координаты “дыры”, и улетаем.

Мы – три кибера и человек – не мешкая покинули Версаль и устремились к “дыре” с протоплазменной дрянью на неизвестной планете.

А теперь, на подлете к цели, я сидел и безучастно пялился на зеленые цифирки электронных часов. И никак не мог взять в толк, с чего следует начинать задуманную диверсию.

За время полета я внимательно изучил все, что касается управления генераторами “Терминатор” и “Ланцелотт” в режимах “Окно”, “Ловушка” и “Зеркало”. При этом в теоретические изыски отца и Уокера я, конечно, не вникал. Да и не мог вникнуть, ибо был журналистом, а не сотрудником БЗС.

Сам процесс эксплуатации генераторов оказался довольно простым. Но требовал максимальной точности и осторожности при предварительном задании параметров преобразования. Хотя бы для того, чтобы не окружить самого себя расставленной “ловушкой” и не попасться в нее, сделав шаг в сторону от “Ланцелотта”. Или не сгореть после того, как в созданном тобой “окне” взорвется сверхновая звезда.

У меня не было возможности проверить генераторы на практике, а заодно и выработать у себя операторские навыки. Я опасался выходить из гиперпространства и высаживаться на какой-нибудь обитаемой планете. На подлете к любой из планет Галактического Союза всякий звездолет подвергался радиоопросу и идентификации. А я был уверен, что меня искали уже по всей Галактике и задержали бы в тот же миг, как только определили бы, что я – это я.

Но не отсутствие навыков в обращении с генераторами заботило меня. Совсем другое.

Дэнни-дурак кричал, что если бы у него было такое оружие, как у меня, он бы ни минуты не сомневался. Не сомневался бы в чем? – спрашивал я себя. В том, как уничтожить море протоплазмы? Это легко. Я мог бы свернуть его в голубой бильярдный шар. Мог бы сжечь. Или превратить в лепешку вместе с планетой, в конце концов. “Окно” и “Зеркало” давали мне такую возможность.

Сжечь или превратить в лепешку… Я сделал бы это с удовольствием. Но пленники, люди? Но существа с других планет, одержимые тварями-кальмарами? Как быть с ними? Как избавиться от протоплазменной дряни, если она окружена зашитниками, которых ты не имеешь права уничтожать?

Там, за границей “дыры” меня ждали умелые, уверенные в своей силе и правоте, жестокие враги. Прежде всего – земляне, которые, естественно, не ведали, что творят. Но мне от этого было не легче. Против них в открытом противостоянии я был мальчишкой. Мальчишкой с ружьем, который не мог спустить курок.

При таком раскладе на планете с протоплазмой меня не ждало ничто, кроме позорного поражения и передачи супероружия отца и Уокера в руки “Монстров Галактики”.

“Их можно победить только тайно и изнутри”, – говорил Дэнни-дурак. И я соглашался с ним. А значит, единственный первый ход, который я мог сделать, сохраняя слабую надежду на успех, – стать невидимым и неприкасаемым и постараться узнать и увидеть как можно больше.

Используя функцию “Уйти, чтобы остаться”.

– Мы у цели, мистер Рочерс, – доложил Ланц. – Через шестьдесят секунд начнут работать экраны внешнего обзора. Мы выходим из гиперпространства. Незакрытый пространственный “коридор” находится в нескольких километрах от точки нашего появления в реальном Космосе.

Я вскинулся:

– Ланц! Нам нельзя подходить так близко! Нас обнаружат! Немедленно включай встроенное оборудование!

А сам уже кинулся к клавиатуре компьютера.

Теперь мне было известно, что при первом использовании мною функции “Уйти, чтобы остаться” “Ланцелотт” организовал подпространство закрытого типа с параметрами, задаваемыми “по умолчанию”. “Карман” представлял собой слепок звездолета. Хорошенько проштудировав материалы от Терминатора, я понял, что могу задавать форму и размер подпространства так, как моей душе угодно.

Я вызвал окно интерактивного ввода данных для режима “Уйти, чтобы остаться”. Генератор “Ланцелотт” начал диалог:

“Какова форма пространственного образования?”

“Сфера”, – быстро ответил я.

“Диаметр сферы?”

– Терм! – громко позвал я. – Ты жив?

– С мной все в порядке, мистер Рочерс, – без паузы ответил голос Терминатора. – Мой звездолет следует за вашим.

– Ты готов к выходу из гиперпространства?

– Я нахожусь с Ланцелоттом в тесном взаимодействии. Оба звездолета выйдут в реальность Космоса одновременно.

– На каком расстоянии от моего звездолета будет находиться при этом твой?

– В ста метрах, сэр.

Я снова защелкал по клавишам клавиатуры:

“Диаметр сферы – триста метров”.

“Координаты центра сферы?”

“Середина отрезка, концами которого являются центры тяжести генераторов “Ланцелотт” и “Терминатор”.

“Спасибо”, – был ответ, и диалоговое окно закрылось.

Я поднес руку к пульту управления генератором, не отрывая глаз от экрана внешнего обзора. Внезапно его глухая чернота преобразилась: в центре изображения возникло большое круглое разноцветное пятно, на периферии – россыпи звездной пыли.

Мы вышли из гиперпространства и находились прямо напротив “дыры”. В сотне тысяч километров от планеты с терракотовой протоплазмой.

Не позволяя себе любопытствовать и пялиться на “дыру”, я нажал на клавишу со словами “Уйти, чтобы остаться”. Переборка между залом и техническим отсеком бесшумно исчезла, и вместо нее крутящаяся пустота потянула меня к себе. Я не двинулся с места, не закрыл глаза и не отвернулся. И мужественно смотрел на метаморфозы, создаваемые генератором. До тех пор, пока воронка не исчезла, а стена зала не восстановила свой прежний вид.

Когда неприятная процедура закончилась, я услышал голос Ланца:

– Звездолеты с генераторами “Ланцелотт” и “Терминатор” вышли в реальность Космоса, сэр. В настоящий момент вокруг них создано локальное пространственное образование – сфера диаметром триста метров. Относительно цели нашего путешествия мы теперь неподвижны. Дальнейшее движение нецелесообразно. Разрешите Терминатору и мне выключить двигатели.

– Выключайте, – сказал я. А сам неотрывно всматривался в пятно на экране.

“Дыра” открывала вид на планету. И был он такой, как будто я смотрел из иллюминатора старинного лунохода на Землю.

Свет звезды, отраженный планетой, четко обозначал абсолютно ровные круглые края пространственного “окна”. Большая часть плоскости обзора была занята зелено-голубым шаром с бесформенными родимыми пятнами материков на его поверхности. Шар был подернут легкой ультрамариновой дымкой. За окружностью его края открывалась черно-синяя космическая пустота.

Я зашарил взглядом по поверхности планеты и через некоторое время ближе к экватору нашел маленькое красно-коричневое пятнышко. Это было море протоплазмы. Я включил видеотелескоп, навел его на море и развернул изображение на экране.

И увидел воочию, как бурлит красно-коричневая лужа протоплазмы. Как ровная зелень обступает ее со всех сторон. Крошечный пятачок плато, на который “линкор” сажал пассажирский “тихоход”, почти сливался с зеленым фоном сельвы.

Я задал максимальное разрешение изображения. Ни космического корабля, ни каких-либо существ на плато не было.

– Торнадо, Ланц, Терм! – воззвал я к своей команде. – Вы можете отсюда определить, как патрулируется планета? И производится ли с нее сферический опознавательный радиопрозвон?

– Пока мы находимся в “кармане”, сэр, мы можем вести наблюдение только визуально., – ответил Ланц. – Над видимой стороной планеты патрульных кораблей не обнаружено. Относительно патрулирования обратной стороны и радиопрозвона ничего сказать нельзя. Если вы выйдете из режима “Уйти, чтобы остаться”, Терм и я включим эхолокаторы, а Торнадо использует устройство Б-10. И тогда мы дадим вам необходимую информацию.

– Прекратить работу встроенного оборудования, – не задумываясь, приказал я. Ничего другого мне не оставалось, надо было идти на риск быть обнаруженным. Не торчать же у “окна” слепым невидимкой: будучи невидимым, но не имея возможности взглянуть на противника!