С - 2 - Александрова Марина. Страница 32

Сколько мы так бежали, я не бралась судить. Сейчас самым главным было найти подходящее место, чтобы активировать телепорт. Место, где нас никто бы не смог увидеть, и не было бы ни одного сильного аланита поблизости, что смог бы нам помешать.

Невзрачный мужчина средних лет, в тоге из плохо окрашенной материи, смотрел в след стремительно убегающим подросткам. Еще какое-то время он все еще видел, как мелькает в толпе вихрастая темная макушка совсем еще юного парнишки, но даже не предпринимал попытки гнаться вслед за ним. До боли сжимая кулаки, он призывал чересчур сильно забившееся в груди сердце к спокойствию. Один раз он попытался загнать ее в угол и ничего хорошего у него не вышло. Он не может просто присвоить ее себе до тех самых пор, пока у нее есть амулет перехода. Пока есть хоть какой-то шанс, что она сможет уйти. Во второй раз отследить ее у него так просто не получится.

Через некоторое время к нему подошел еще один столь же невзрачного вида мужчина и молчаливо замер рядом, наблюдая за тем, как исчезает в толпе та, пресветлая Лурес «та!», которую теперь им предстояло вернуть, во что бы то ни стало!

— Достал? — коротко бросил Рейн, наконец-то убедившись, что Соль уже исчезла из вида.

Ферт коротко кивнул, поднял руку и разжал кулак, в котором все это время был зажат клок черных волос.

— Хорошо, — скупо бросил он, направляясь в совершенно противоположную сторону.

Когда она исчезла, он точно юнец бежал за ней по давно остывшим следам, не понимая, что Элио это океан из песка, зноя и стужи. Обойди он эту пустыню от края до края, ему все одно не удалось бы ее найти. Она жила в ней веками! А, может, и вовсе не в ней? Кто он такой, чтобы знать потайные ходы этой женщины, о существовании которой вот уже столетия никто и не подозревал?! Именно тогда, когда он смог обратиться к собственному хладнокровию, он и вспомнил кое-что очень важное… Тот вечер, когда Соль столь своеобразно вызвала его на разговор. Она проткнула свою ладонь. Он точно видел кровь в том доме, что приобрел для нее. Он уже обыскивал его, в надежде на то, что она оставила хоть что-то, что он мог бы использовать в ее поисках. Но, ничего! Просто ничего! Он ума не мог приложить, куда она могла деть всю свою одежду, расческу, наволочки с подушек и те были только что выстиранными и совершенно чистыми. Кто-то помогал ей, и он даже знал кто, но поделать уже ничего не мог. Но все же, он знал место, где однажды пролилась ее кровь, и уже этого было достаточно.

Лучшие его люди из специального подразделения дознавателей, куча редких реагентов и даже парочка заклятий, чтобы из трещины между досок на полу, у самой ножки стола, извлечь маленький комочек запекшейся крови. И, это был еще один шажок на пути к ней. Впервые в жизни от нетерпения он едва ли мог усидеть на месте, но и торопиться было нельзя. У него был крошечный образец крови. Был огромный риск, что его просто не хватит, чтобы найти ее или он перегорит в процессе использования, превратившись в бесполезный мусор. Торопиться было нельзя. Еще время, чтобы найти стабильное заклятье, не требующее прохождения основного пучка силы через образец. И, наконец, первая попытка, сообщившая, что Соль просто нет в этом мире. Он ясно помнил, насколько это открытие шокировало его. В тот день он принял решение, что рядом со специальной поисковой доской будет постоянно находиться один из его людей. Заклинание работало, а значит, либо Соль хорошо умеет прятаться, либо… второй вариант он не рассматривал. Все, что сокрыто рано или поздно покажет себя.

И, оно показало. В ту же ночь, в имперском госпитале, в отделении для лежачих больных. Вот, только, когда он и его люди оказались там, то ни Соль, ни кого-то отдаленно похожего на нее на месте не оказалось, кроме пропавшей вместе с девушкой и ее ассистентом больной. К слову сказать, больной, что всеми была признана безнадежной. Теперь ею занимались лучшие из его специалистов. И, хотя, ни о какой Соль девушка не знала, зато из недр ее памяти удалось достать такую информацию, от которой у Рэйна до сих пор мурашки бегали по всему телу. Это было новое дело для его отдела.

И, вот, сегодня он снова засек ее. Слишком долго приходилось держать образец под напряжением силы, потому вероятнее всего, он не смог бы использовать его еще раз. Но, у него теперь было кое-что получше.

Телепорт выбросил нас на самой окраине Аланис. Выбор места не был случайным. Так же, как и в случае с деревенским домом, где я оставила Эрту, у меня был и дом в столице аланитов. Ну, как дом, думаю, слишком пафосно так называть мою лачугу у самого берега моря, что больше всего напоминала небольшой сарайчик. Но, так было лучше всего. Мало кому хотелось завладеть этой постройкой. Она не искушала ни бедняков, ни уж тем более богачей. Мне же не было необходимости искать крышу над головой, когда мне хотелось побыть рядом с Дорином. Стоило лишь подняться по дороге, ведущей к спуску к морю и еще немного пройти, чтобы оказаться у того самого обрыва, где нашел покой мой сын.

Столетия назад он выбрал для себя это место сам. Я до сих пор помню, как мы, я и Киран, шли следом за сгорбившимся стариком. В тот день именно Дорин попросил нас сходить с ним кое-куда. Ходить тогда ему было уже очень тяжело, но мой мальчик привел нас сюда, чтобы просто сказать:

— Здесь, — повернулся он к нам лицом, показывая на землю у себя под ногами.

Тогда солнце клонилось к горизонту и из-за золотого зарева заката, что расплескалось на водной глади, я не могла видеть его лица. Всего лишь тень, исчезающий силуэт в предзакатных сумерках. Я очень четко помню эту свою мысль. До сих пор.

— Что? — попытался уточнить Киран, в то время как я не могла найти слов, чтобы сказать хоть что-то. Мое сердце, точно сжали стальным обручем в тот момент. Это было малодушно.

Мне показалось, что Дорин усмехнулся тогда, точно не он был нашим ребенком, а мы его детьми. Глупыми и все еще верящими в сказки, отрицающими то, что просто необратимо наступит.

— Не хочу томиться в тесноте фамильного склепа. Не хочу, чтобы, когда вы приходили ко мне, то сидели в темноте. Хочу, — глубоко вздохнул он, — чтобы вы видели это, — шагнул он в сторону так, что пространство вокруг нас вдруг окрасилось в цвета гаснущего солнца.

Должно быть, никто в мире не видел столько закатов у моря, сколько видела я…

Стряхнув непрошенные воспоминания, я посмотрела на Кита. Сегодня, из-за меня он мог пострадать. Я была достаточно взрослой девочкой, чтобы понимать: случайностей не бывает. Если и бывают, то не с такими аланитами, как Рэйнхард Эль Ариен. Я была честна с собой. Рэйн нравился мне, как мужчина, в котором я видела такие качества, которые заставляли меня симпатизировать ему. В глубине души мне казалось, что, быть может, он отличается от своих собратьев, что он не навредит ни мне, ни Киту. Глупые, совершенно неуместные чаянья не могли послужить причиной того, что это принесет вред именно Киту. О себе я позабочусь. Мой дар или проклятье, в любом случае, очень сильно постарается, чтобы я осталась цела и невредима в конечном итоге. А, то, что в очередной раз сломается что-то внутри, кого это волнует? Сосуд-то будет цел. Мой опыт, мой возраст, все, что делало меня той, кто я есть буквально вопило:

«Не верь! Беги! Защищай так, как можешь! Но только не верь!»

Но, я надеялась… Патологическая идиотка.

— Ты можешь хотя бы намекнуть, какого Айда там произошло? — все еще пытаясь отдышаться, пробормотал Кит.

— Нет, — покачала я головой, — никаких намеков. Идем, — взяла я его за руку и повела в сторону дороги, ведущей к морю. Был полдень, оборотни прибудут не раньше первых сумерек. У них было свое задание, а заодно и повод держать их подальше.

— Куда на этот раз, — продолжал вопрошать Кит, в то время как мы поднимались все выше.

Крошечные белоснежные камешки, которыми была усыпана вся дорога, неприятно кололи стопы даже сквозь подошву сандалий, то и дело норовя забраться внутрь обувки. Солнце припекало так, что каждый шаг давался через силу и лишь легкий морской ветерок, давал возможность пройти этот путь. Хотя кого я обманываю, лишь та искра решимости, давала мне сделать это. Я не знаю, к каким последствиям приведет мое решение, лишь надеюсь, что он просто не придаст этому большое значение. Ведь то, во что мы не верим — не имеет власти над нашей судьбой. То, о чем не сожалеем — не тянет ко дну.