С - 2 - Александрова Марина. Страница 40

Кое-что в людях я все-таки понимала. Сейчас Эрдан злился на меня за то, что стала свидетелем его позора. И, как любое морально слабое существо, он жаждал выместить свой гнев на том, кто был слабее. Я понимала, что если он «не донесет», на этой мысли я чуть постыдно не загоготала, свой гнев до места назначения, то я, скорее всего, не смогу попасть туда, куда нужно мне. Не думаю, что он проделает со мной вместе весь путь до того места, где сейчас была Лил, но по крайне мере, поможет миновать все пропускные посты до места назначения. А, дальше уже разберемся.

— Почему так долго? — поинтересовался Рейн, стоило брату встретить того на выходе из личного крыла. Сейчас Главу Ариен сопровождал мой любимый щекастый Ферт, и как бы сильно мне не хотелось потаскать последнего за пухлые щеки отмечая радостную встречу, пришлось сдержаться.

Я заметила, как покраснели кончики ушей Эрдана, прежде, чем он нашелся с ответом:

— Пришлось кое-кого захватить с собой, — скупо процедил младший Ариен, кивнув в мою сторону.

Рейн лишь мельком взглянул на меня, но ничего не сказал. Конечно, всего лишь мальчик-человек, который заслужил недовольство господина. И, несмотря на то, что мне очень нужно было вместе с ними, я почувствовала горький привкус разочарования.

Дальнейший спуск в подвалы Ариен происходил в полнейшей тишине. Ни одного лишнего слова не было сказано даже со стороны неугомонного младшенького, что само по себе было удивительным. Я предполагала, что стоит нам оказаться в подвалах Ариен, как меня передадут с рук на руки для проведения разъяснительной беседы, о месте рабов в жизни господина. Должно быть, стоило заволноваться, когда я все же переступила заветный порог, но палач к нам так и не вышел. Это было странно, но младший Ариен решил все же поинтересоваться, где носит того, чьей прямой обязанностью является наставлять на путь истинный заблудших рабов.

— Он сейчас занят, — скупо сказал Рейн, — думаю, найдем его в соседней галерее.

— Ладно, — недовольно буркнул Эрдан, бросив в мою сторону полный призрения взгляд, — надеюсь, он не испортил сюрприз, — сквозь зубы процедил он, от чего мне стало не по себе.

Я никому не желала испытать того, что когда-то пришлось пережить мне! Тем более, я не желала этого Лил.

Еще около получаса мы петляли по внешнему коридору подвалов. Обычно тут были камеры предварительного допроса и заключения. Отсюда еще можно было выйти. Вдоль прохода находились камеры, в некоторых из которых находились живые существа. От осознания чужой боли и страданий, по спине то и дело пробегали мурашки. Меня мутило, кружилась голова. Я чувствовала каждого из тех, кто сейчас находился по другую сторону клетки. Мне было не важно виновны ли те, кто заточен там. Это совершенно меня не касалось. Все, чего хотел целитель внутри меня, это быть сейчас той, кем была некогда я рождена. Я хотела забрать эту боль, помочь каждому из них. Желание становилось все более невыносимым, пока я едва не споткнулась, почувствовав в одном из заключенных слабый отклик собственной силы. Кто бы там не находился, однажды я лечила его. Резко обернувшись, я увидела мужчину, которого никак не ожидала увидеть именно тут.

Главный целитель городского госпиталя Аланис, Саймон Тор, выглядел, мягко говоря, неважно. Он сидел в углу отведенной ему камеры, поджав ноги к груди. Спутанные, грязные волосы паклей обрамляли бледное, измученное лицо. В подвалах было холодно, но сейчас целитель сидел на каменном полу в одной тунике. Его глаза лихорадочно блестели, а руки подрагивали.

«За что?» пронеслось у меня в голове, прежде, чем я с полной степенью ответственности, смогла осознать ответ.

Как у меня хватило самообладания, чтобы продолжить следовать вперед за господами Ариен, я не знаю. Но с каждым сделанным шагом, я понимала, что уже не смогу так просто уйти отсюда. Не тогда, когда из-за меня страдает этот мужчина. Не тогда, когда так много боли вокруг. О, чем я думала, спускаясь сюда так просто и нагло ворвавшись в крепость этих аланитов?!

На этой мысли мы свернули в соседний коридор и оказались прямо перед массивной дверью из цельного дерева. Сама по себе она выглядела весьма дорого для этого места и смотрелось это странно. Точно ее поставили совсем недавно.

— Думаю, он должен быть тут, — сказал Рейн, — чувствую его метку за дверью, — пояснил он.

Эрдан резко вздохнул и спешно отворил дверь, впуская нас внутрь.

Я была готова к чему угодно. Что это будет пыточная, камера заточения, просто каменный мешок, но я никак не ожидала, что внутри окажутся шикарные покои на несколько комнат.

— Ну, — довольно протянул Эрдан, проходя в центр комнаты, где на дорогой кушетке лежала скованная по рукам и ногам Лил. Девушка была без сознания.

Я смотрела на царившее внутри безумие в виде изящной, баснословно дорогой мебели, ковров и отделки, и далеко не сразу смогла осознать то, что так смутило меня, стоило переступить порог. На Лил не было более петли Двуликого, но я все равно не могла определить ее состояния!

— Как тебе? — довольно протянул Эрдан, указывая рукой на Лил.

— Идеально, — чуть хриплый вздох раздался у меня над ухом, когда теплые мужские ладони накрыли мои плечи.

Должно быть, в этот миг мое сердце остановилось на краткий миг, но мне же показалось, что оно ухнуло куда-то в бездну. Восторженное выражение лица Эрдана вдруг стало отражением моего собственного. Во всяком случае, мне казалось, что я тоже похожа на замершую статую. Непонимание, неверие, растерянность, вот что отражалось в его взгляде, в то время, как на дне моих глаз, должно быть, плескался неприкрытый ужас. Да, Рейн мог увидеть меня в тот день на рынке, но у него фактически не было возможности разглядеть моего лица! В этом я была уверена, иначе не пришла бы в этот дом так просто.

— Что? — тем временем заблеял тот, кого я готова была уже придушить собственными руками! — Ты не туда смотри…

— Как раз туда, куда нужно, — тихо прошептал Рейн, когда его руки заскользили по моим плечам вверх, сходясь на моей шее. Он легко распутал узелок шнурка, на котором висели три незамысловатых железных медальона, и снял их. Вместе с амулетами спала и личина.

— Давно не виделись, Соль, — так же тихо сказал он, поглаживая большими пальцами позвонки на моей шее.

— Но! — вознамерился заголосить брат Рейна, но был тут же прерван небрежным взмахом руки.

Шок сменился пониманием собственного положения. Но сдаваться так просто я была не намеренна. Привычно обратившись к собственной силе, я решила, что отправить Рейна в царство снов — это лучший из возможных вариантов, вот только силы внутри себя я не ощущала… Второй раз за эти сутки, я оказалась совершенно беспомощной!

Я продолжала стоять, опустив голову. Ужас от осознания всего происходящего преобразовывался в гнев. Не удивительно, что я не смогла почувствовать Лил. В этой комнате я не могла почувствовать никого из присутствующих. Я всегда была вспыльчивой и несдержанной, единственное, что обычно тормозило мои действия — это дар… которого теперь я не чувствовала…

— Почему ты молчишь? — еще ниже склонившись ко мне, спросил Рейн, но вместо ответа я резко откинула голову назад.

Приглушенный всхлип и треск ломаемой кости, как результат избавили меня от его рук на шее. Резко развернувшись, я успела задеть его ногой, прежде, чем на меня навалился Ферт. Он поднырнул под меня, схватив за талию и приподняв, точно собираясь протаранить мной стену.

— Что совсем ожирел раз и тут не успеваешь, щекастый?! — и стоило ему гневно поднять на меня взгляд, как именно туда устремились два моих пальца.

От резкой боли, Ферт тут же разжал руки и закричал, падая на колени и закрывая лицо руками. Я не знала, как сильно повреждены его глаза, но определенный плюс был в том, что сейчас мне было абсолютно наплевать на это. Вместо него я оказалась рядом с онемевшим Эрданом, который смотрел то на брата, то на Ферта, глупо открывая и закрывая рот. Думается мне, эту маленькую пиявку еще никто и никогда не таскал за его шикарные смоляные волосы. Вот и я схватила его за первое, что попалось. Мне кажется со стороны, я была похожа на маленькую бесноватую болонку, которая дорвалась до того, что мечтала разорвать, как огромный лютый зверь. Со всей яростью я трепала его лохмы, тянула его голову к полу, а как только лицо его оказывалось достаточно близко, то просто поднимала колено вверх.